Коник-остров. Тысяча дней после развода - Татьяна Рябинина

в рост диатомы**, которых раньше почти не было. Там экосистему сильно нарушили, когда озеро превратили в водохранилище, еще в тридцатые годы. Сейчас гидрологический режим естественный, но восстановление идет медленно. В последнее время из-за жары вода летом сильно цветет, рыба страдает. Что, поедешь, посмотришь?

— Да надо, конечно. Только как с отпуском скомпоновать?

Запрос-то был еще в мае, и я рассчитывала поехать в конце июня или в начале июля. Сдвигать отпуск не хотелось.

— Ты у нас когда идешь? — он открыл в компьютере график. — В августе? Давай так, мы тебе оплачиваем две недели командировки в июле, а дальше ты сама смотри, оставаться еще или уезжать прямо в отпуск.

— Хитро, Глеб Матвеич, хитро, — возмутилась я. — Вы же знаете, что там меньше месяца не получится. То есть мне две недели впахивать во время законного отпуска?

— Ну, Сашенька, это же твоя диссертация, не моя, — Матвеич развел руками. — Без практики не защитишься. Посмотри иначе. У тебя получится аж целых полтора месяца отпуска. Я бы сейчас сам махнул хоть на Байкал, хоть на Ладогу.

— Ага, и две трети этого отпуска я буду работать.

— Ну как хочешь. Было бы предложено. Но сама понимаешь, без практической части…

— Подумать можно? — пробурчала я, прекрасно понимая, что сдамся. Он прав, без практики диссертации не получится. Но не без боя же сдаваться!

— Разумеется. Скажешь завтра, я официальный запрос сделаю.

Угу, то есть ты тоже понимаешь, что я соглашусь. Наверно, прямо сейчас и напишешь, только отправку отложишь. На всякий случай.

Вообще-то, подумалось по возвращении в лабу, кое-кто конкретная нахалка. Месяц на карельском озере — мечта, а не работа. Тем более самая пашня по анализу будет уже потом, в институте. А там что — съемка, пробы, посевы, первичная обработка данных. Конечно, площадь большая, придется покататься, но это же в удовольствие. Опять же с новыми людьми познакомлюсь. Гиперконтактностью я не страдала, скорее, наоборот, но с коллегами общалась с охотно. Сколько ни бывала на таких вот биостанциях, и больших, и совсем крошечных, всегда с пользой.

А когда-то, еще студенткой биофака, во время летней практики познакомилась на такой станции с Иваном…

А вот об этом лучше вообще не вспоминать. Почти три года прошло после развода, но стоило о нем подумать, как желудок отзывался сосущей болью, а кончики пальцев противно немели. Психосоматика, чтоб ей! А еще…

Стыд, злость, разочарование, обида. Адский коктейль! Напилась вдоволь, и больше не хочется.

Все, теперь у меня другая жизнь. Милая веселая девочка Саша Лазутина ушла в прошлое, оставив вместо себя Александру Андреевну Азарову, старшего научного сотрудника академического института, кандидата биологических наук с прицелом в доктора. Женщину жесткую, суровую, без сантиментов. Боевого дикобраза, который зарекся подпускать к себе кого-то ближе, чем на расстояние выстрела. Хоть мужчин, хоть подруг. Подруг — особенно.

По сути, единственной моей подругой осталась мама. Вот уж на кого точно можно было положиться с закрытыми глазами. В детстве я ее обожала, в подростковом возрасте считала… э-э-э… немного отставшей от жизни, ну а потом мы стали самыми близкими людьми, особенно после смерти папы. Ванька не в счет, это было совсем другое. Если я сейчас не выворачивалась перед ней наизнанку, то не потому, что боялась быть непонятой, а просто не хотела грузить. Уж слишком близко к сердцу она принимала мои проблемы.

Маме я сейчас и писала, открыв воцап:

«Мазер, планы по звезде. Дача отменяется. Извини».

Матушка моя, по образованию и профессии художник-график, уже отметив полтос, освоила 3D-анимацию. И очень даже успешно освоила. Работала на удаленке в крупной рекламной фирме, лепила мультяшные ролики, зарабатывая вдвое больше, чем я. Обычно в мае мама уезжала на дачу и жила там до октября. Мы договорились, что две недели отпуска я проведу там с ней, а потом поеду в Сочи: билеты на самолет и гостиница уже были забронированы.

«Че так?» — отозвалась она, добавив огорченный смайлик.

«Командировка для диссера. В Карелию, на месяц».

«Жаль. Но здорово. Я бы тоже съездила».

«Не, тебе не понравится. Там сортир на улице и интернета нет. И комары. Огромные, как лошади. Много».

«Ну тады ой».

Вернувшись домой, я наскоро перекусила и полезла на антресоли за «озерной» одеждой: вейдерсами***, курткой-непромокайкой и болотными сапогами. Все объемное, тяжелое, но без них никак.***

Запрос Матвеич отправил, получил «одобрямс» и оформил мне двухнедельную командировку на волозерскую биостанцию. По времени подогнали так, чтобы я могла откусить еще недели полторы-две от своего отпуска, а потом сразу поехать в Сочи.

— Саша, только тут такое дело… — Матвеич побарабанил пальцами по столу. — Вообще-то там две биостанции, это же национальный парк. Была одна, но потом гидролога отселили отдельно. Вторая совсем маленькая, людей — начальник да лаборант. А сейчас вообще один начальник остался, лаборант уволился. Тебе туда.

— То есть вы, Глеб Матвеич, отправляете меня в лапы к одинокому мужику? — беззаботно хохотнула я. — Не боитесь, что охмурит и оставит у себя лаборанткой? Или начальник не мужик?

— Мужик как раз. Штатник из петрозаводского университета. Кандидат, старший преподаватель.

— И чего его в дичь потянуло? Научный отпуск?

— Откуда я знаю. Приедешь — спросишь. Вот, я записал. Зовут его Иван Федорович, фамилия Лазутин.

— Что?!

Может, послышалось? Или это шутка такая?

Меня резко замутило, виски сдавило стальной лапой.

Да нет, не может быть. Совпадение.

Какое, к черту, совпадение? Гидролог, кандидат наук Иван Федорович Лазутин. Ведь их же прямо как грязи, куда ни плюнь — попадешь в гидролога Ивана Федоровича Лазутина. Я понятия не имела, чем Иван занимался после развода. Мог и в Петрозаводск перевестись. А оттуда уехать в глухомань. Это вполне в его стиле, он на зарплату не подвязан, как я.

— Александра, тебе плохо? — забеспокоился Матвеич. Видимо, я очень сильно изменилась в лице.

— Это мой муж. Бывший, — словно сухими листьями прошелестело. Губы онемели, как и пальцы.

— Да ладно! — он захлопал глазами. — Серьезно?

— Куда уж серьезнее.

— Ну, слушай… Мы, конечно, сами напросились, но я могу отбой дать. И правда ситуация щекотливая.

— Глеб Матвеич, мы… очень нехорошо развелись. Совсем не друзьями.

— Понял, Саша. Без вопросов. Сейчас напишу, что отменяется. Найдем тебе другие водоросли, не переживай.

— Какие другие? — вздохнула я, разглядывая щербинку на столе. — Мне же резкий рост нужен. И желательно у нас, а не где-нибудь в Сибири. И этим летом. Чтобы зимой защититься. Значит, вотпрямщас нужно. Про отпуск я уже молчу, хрен бы с ним. Черт!..

— Ну, матушка, — Матвеич развел руками, — тогда не знаю. Думай,