Вне пределов - Джуэл Э. Энн

назначить ещё одну встречу. Для меня это впервые.

Отвернувшись от стойки администратора и взяв несколько шоколадных конфет из керамической чаши, похожей на детскую школьную поделку, я вижу Нейта. Он сильно постарел, но его рыжие волнистые волосы я бы узнала где угодно. Мне всегда нравились парни с волнистыми волосами, особенно те, которые не пытаются укладывать их и просто говорят: «к черту». Действительно, нет ничего более привлекательного, чем непокорные волосы.

Он располнел. Уже не мальчик, а мужчина с широкими плечами и волевой челюстью. И густой щетиной. Мужественность ему к лицу. Я улыбаюсь, когда он смотрит на меня своими неповторимыми голубыми глазами.

— Привет, как дела? — спрашиваю я как раз в тот момент, когда он опускает взгляд в пол, положив руки на крепкие бедра, обтянутые джинсами, и складывает ладони перед собой.

Он снова поднимает взгляд, и я понимаю, что он не узнает меня. Его взгляд мечется из стороны в сторону, прежде чем снова сфокусироваться на мне.

— Нейт?

— Да? — неуверенно произносит он.

— Ух ты, ты уже совсем взрослый.

Он прищуривается.

— Ты уж извини, но мы знакомы?

— Ты жил на Гейбл-стрит. В блекло-зеленом доме. Увлекался хоккеем, и именно тогда получил этот шрам на лбу. Помнишь? Ты и ещё несколько ребят играли на пруду без шлемов и защитной экипировки.

Нейт поднимает руку к голове и проводит ею по шраму, скрытому за непослушными волосами.

— Как тебя зовут? — спрашивает он, ещё больше прищурившись.

— Суэйзи Сэмюэлс.

Как он мог меня не узнать? Я знаю, что он любит пиццу с ананасами и халапеньо, в кино он просит добавить дополнительную порцию масла в попкорн, а оно такое липкое и неприятное, и он говорит всем своим друзьям, что любит видеоигры, хотя на самом деле его тайная страсть — шахматы. По крайней мере… были. Я до сих пор не могу прийти в себя от того, как сильно он вырос.

Он качает головой.

— У тебя есть старшие братья и сестры?

— Нет.

Это безумие. Я знаю, что он единственный ребёнок в семье, так почему он не знает того же обо мне? Он фанат «Чикаго Беарз», что бесит его родителей, потому что все, кто живет в Висконсине, должны быть преданы «Грин-Бей Пэкерс».

— Я знаком с твоими родителями?

— Нейт Хант, как ты можешь не помнить меня, мы же… — Я заправляю волосы за уши и вздыхаю. — Мы…

Он весь внимание, даже пожилая дама, сидящая через два стула справа от него и делающая вид, что читает журнал, бросает на меня любопытный взгляд. Это просто смешно. Очевидно, что прошло много лет, у него появилось несколько морщин возле глаз, доказывающих это, но… Я знаю его.

— Сколько тебе лет? — спрашивает он, прерывая мое заикание, которое никак не может сформулировать слова, объясняющие, откуда я его знаю.

— Двадцать один.

— Ну, этот шрам я получил в четырнадцать лет. Это было двадцать два года назад. Ты, должно быть, знаешь кого-то, кто знал меня в детстве.

Я лишь киваю в ответ, ни с чем на самом деле не соглашаясь.

— Эм… мои родители… Трэвис и Криста Сэмюэлс? Мой отец скончался год назад.

Я не помню, чтобы мы с ними когда-нибудь говорили о Нейте, но, должно быть, говорили.

— Знакомые имена. — Нейт медленно кивает, поджав губы. — Но я не могу их вспомнить. Но в последнее время я немного не в своей тарелке. — Он кивает на дверь в кабинет доктора Грейсона. — Очевидно, если я здесь, значит, что-то не так, верно?

Он усмехается, но в его смехе больше боли, чем юмора.

Я знаю его не поверхностно, не просто потому что мы встречались или кто-то из моих знакомых рассказывал о нём. Это нечто большее. Меня охватывает трепет, по спине пробегают мурашки, волосы на затылке встают дыбом.

— Рада была повидаться.

Натянуто улыбнувшись, выбегаю, прежде чем он успевает сказать:

— Хотел бы я сказать, что чувства взаимны, — потому что он понятия не имеет, кто я такая.

∞

А ЧТО, ЕСЛИ ЭТО опухоль мозга? Я думаю об этом чаще, чем следовало бы. Однако это может служить объяснением для многих необычных уникальных, блестящих, новаторских, непоследовательных, часто бессмысленных мыслей, которые роятся в моей голове.

— Нейт Хант, — произношу я его имя, выезжая с парковки и направляясь обратно в свою квартиру.

Это ощущение дежавю, но в ускоренном темпе. В моей голове проносятся яркие образы и воспоминания, они чёткие и детальные. Сны кажутся реальными и оставляют после себя пустоты. Это не просто воспоминания о снах. Я знакома с Нейтом Хантом.

После душа и подгоревшего сыра на гриле, благодаря Нейту, поглотившему мой разум, пишу маме сообщение, чтобы она знала, что я не смогу поужинать с ней сегодня вечером — наша традиция по четвергам. Когда я спускаюсь к машине, у меня звонит телефон.

— Собеседование, мам. Я не собираюсь бросать тебя ради чего-то лучшего.

— Суэйзи, я звоню не для того, чтобы упрекать тебя. Просто хотела убедиться, что ты чувствуешь себя хорошо. Очевидно, что да, так что расскажи о собеседовании. Это постоянная работа или просто временная подработка до осени?

— Пока не знаю. — Я включаю Bluetooth, когда отъезжаю от обочины на своей черной Elantra. — Это работа няни, по вечерам и по выходным. Я буду держать тебя в курсе.

— Это здесь, в Мэдисон?

— Да, всего в нескольких минутах езды от моего дома.

— Как прошел твой прием?

Разворот на сто восемьдесят градусов в разговоре.

— Нормально.

— Нормально — это хорошо?

Она слишком хорошо меня знает.

Я вздыхаю.

— Отлично, я записалась на второй прием.

— Я очень рада это слышать.

В чем причина? Я не из тех, кто заливается горючими слезами при одном упоминании имени отца. Если бы я не узнавала, казалось бы, совершенно незнакомых людей и не вспоминала о них то, что происходило до моего рождения, я бы сказала, что я совершенно нормальный человек.

— Доктор Банц уже предложил тебе продать дом?

Говард Банц. Мне больно даже думать о его имени. Я так и не попала на первый прием к нему по очевидным причинам.

— Нет. Ты не врач, Суэйзи. Не понимаю, почему ты так настаиваешь на том, чтобы я продала дом. Доктор Би не упоминал об этом, и не думаю, что он упомянет.

— Доктор Би, значит?

Она цокает языком.

— Так его называют все пациенты.

— Не могу представить, почему.

Я ухмыляюсь, выезжая на улицу, и мой навигатор заглушает маму.

— Прекрати. Ты и твоя одержимость именами. Даже если ты не считаешь, что у тебя проблемы