Похититель сердец (ЛП) - Дьюки Кер

— Внешний мир и правда такой ужасный, как его описывает отец? Дьявольский?

— Он очень отличается от того, в котором живем мы. Порочный и греховный.

В моей груди открывается рана и с каждой мыслью о том, что Клара там одна, становится все больше.

— Разве нам не следует поехать и найти ее?

— А что, если Клара не хочет, чтобы ее нашли? Тебе бы хотелось, чтобы она вернулась домой вопреки своему желанию?

— Нет. Полагаю, что нет.

— Если Клара решит вернуться, твой отец ее простит, но это должен быть ее выбор.

Мама сжимает мои руки, но я знаю, что он ее не простит. Он планирует ее очистить. В сознании мелькают образы прошлых очищений. В животе нарастает боль.

— Пожалуйста, не обрекай меня на жизнь без обеих моих дочерей, — выпаливает она.

— Что-о-о?

— Вы с ней так близки, думаю, однажды Клара за тобой вернется. Обещай, что не бросишь меня так же, как она.

Разве это мой выбор?

— Мама.

— Пожалуйста, — умоляет она и до боли сжимает мне руки.

«Пожалуйста, мама, не заставляй меня тут оставаться», — хочется закричать мне, но вместо этого я киваю головой.

— Хорошо. Я обещаю.

Внутри меня разверзается бездна, поглощая меня целиком.

4

МОНА

Дождь шелестит о стену дома, напоминая собой белый шум. Будто я заснула с включенным радио и проснулась от неустанного жужжания, вызванного тем, что станция потеряла сигнал.

Обычно дождь меня успокаивает, но сейчас все по-другому. Сквозь плотный ливень слышен отзвук. Клара.

С усилением бушующей на улице непогоды ее голос становится все громче. Слова Клары рикошетом разносятся вокруг.

— Мона.

Кровь несется по венам, заставляя бешено колотиться мое сердце.

Отбросив одеяло, я вскакиваю с кровати, подхожу к окну и открываю его. Деревянная рама старая и давно нуждается в ремонте. От её скрипа у меня холодеет внутри. Что, если меня услышит папа и подумает, что я сбегаю, как Клара?

Я поворачиваю голову в сторону двери и прислушиваюсь к звукам из комнаты родителей. Но слышу лишь шум дождя и разносящийся по воздуху, просачивающийся мне в уши голос Клары.

— Мона, — шепчет сквозь деревья ее нежный голос, маня меня в свои объятия.

Та-дам.

Я пробираюсь сквозь небольшое открытое окно, и воющий ветер развевает мои волосы. Спрыгнув на мокрую траву, я чувствую, как под пальцами хлюпает густая, влажная земля.

Та-дам.

Я никогда раньше не сбегала из дома в грозу, но зов сестры, словно проросшая из живота веревка, тянет меня вперед.

— Мона…

«Я иду, Клара. Подожди, я уже иду».

Ноги пробираются сквозь кустарник, глаза ищут мою сестру.

— Клара! — откликаюсь я. — Где ты?

В ответ лишь тишина.

Ночь застилает небо, сменяя собой день и ухудшая видимость. Здесь слишком темно.

— Клара? — повторяю я, чувствуя, как внутри нарастает страх. — Где ты?

— Мона.

Вокруг меня вибрирует ее приглушенный шепот. Я двигаюсь быстрее, все стремительнее пробираясь в сумрак леса. Ветви хлещут меня по коже, цепляются за одежду, будто охотники, загоняющие свою добычу. По поляне стелется непроглядный туман, поглощая все на своем пути.

— Клара! — кричу я.

— Мона, помоги мне, — ее крик раскалывает небо, словно гром.

Я сжимаю руки в кулаки. У меня получится. Глядя на сгущающийся туман, я расправляю плечи и собираюсь с духом. Согнув колено и оттолкнувшись пяткой от земли, я бросаюсь в густую мглу.

Прорываясь сквозь тьму, я чувствую, как по коже проносится дрожь. Меня хватают чьи-то руки, пытаясь затянуть в бездну. Я упрямо следую за ее голосом. Зажмурив глаза, я все бегу и бегу, пока не чувствую, что стою в воде. Я распахиваю глаза. Передо мной легким бризом колышется раскинувшийся океан, вот только… это не вода. Кроваво-красные пятна тянутся по песку, насколько хватает глаз.

С моих губ срывается судорожный вздох, и я отпрыгиваю назад. В груди бешено колотится сердце.

Та-дам. Та-дам. Та-дам.

Тяжело дыша, я вскакиваю с кровати, чувствую выступившие на лбу бисеринки пота. Это был просто сон. Просто сон. Сердце сотрясает внезапный, ужасающий звук животного воя. Он отдаётся у меня в ушах, словно раскаты грома. Мое дыхание становится лихорадочным. Я ищу в темноте свою сестру. Вместо нее рядом со мной холод и пустота. Мой мозг отключается, ему нужна секунда, чтобы осознать реальность.

Я перевожу взгляд на окно. Оно слегка приоткрыто, как и всегда по ночам. Я нервно покусываю губу.

Клара ушла.

Она не вернется.

Я чувствую это всем своим существом.

По потолку моей комнаты носятся синие и красные огни, создавая на стене причудливые образы. Что происходит?

Я подкрадываюсь к окну и выглядываю наружу. В гавани стоит катер. Его огни мигают, привлекая зевак. На наш остров никогда не приезжает полиция. Мои внутренности пронзает тупая боль.

По дому эхом разносятся громкие, встревоженные голоса, от которых к горлу подступает обжигающая тошнота.

— Клара? — шепотом зову я.

Я осторожно прохожу по комнате и, выглянув в коридор, прислушиваюсь к голосам. Они становятся более ясными. Оказывается, вой исходил вовсе не от животного — это была моя мать.

Шаркая ногами по полу, я оказываюсь в гостиной.

У ног моего отца сидит мама, цепляясь руками за ткань его пижамных штанов. Он разговаривает с двумя полицейскими. Я впервые вижу их в реальной жизни. У нас на острове свои блюстители порядка. Полицейских я видела только на картинках и в сборниках рассказов.

Они одеты в одинаковую униформу, держат перед собой фуражки, блестящие значки не оставляют сомнений в их полномочиях. И как бы мой отец не хотел закрыться от внешнего мира, их законы распространяются на наш остров.

— Мама? — вскрикиваю я, чувствуя, как меня гложет беспокойство. — Что происходит? Почему здесь полиция?

— Мона, — всхлипывает мама и с трудом поднимается, цепляясь за ноги моего отца. Бросившись ко мне, она крепко обнимает меня и прижимает к себе.

— О, Мона. Она нас покинула, покинула.

Я понимаю, что мама имеет в виду Клару.

Та-дам. Та-дам. Та-дам.

— Все в порядке, мама. Она вернется домой, — заверяю ее я.

Клара должна. Она же обещала показать мне мир.

Шмыгнув носом, мама отстраняется, продолжая держать меня за руки.

— Нет, Мона. Она никогда не вернется домой. Сейчас она в объятиях ангелов.

У меня в ушах начинает колотиться сердце, глаза обжигает огонь.

— Нет, она вернется домой, — срывающимся голосом заявляю я.

Клара приедет, чтобы забрать меня, показать мне мир. Она обещала.

— Она вернется домой, — еще решительнее повторяю я.

— Кэтрин, — рявкает мой отец.

Мама отпускает меня и бочком подходит к нему. Я напрягаю слух, пытаясь понять слова полицейского:

— Расследование убийства. Нужно, чтобы кто-то официально опознал ее тело.

Убийство… ее тело…

У меня подкашиваются ноги.

И тут до меня доходит.

Я понимаю.

Клара не вернется домой.

Убийство?

— Мама? — плачу я.

Кто-то украл ее свет.

Убийца.

Похититель.

5

МОНА

5 ЛЕТ СПУСТЯ…

— Мона, — зовет меня голос Клары.

Даже во сне я понимаю, что уже слишком поздно. Она умерла. Вокруг воют сигнальные сирены, неотступно мигают красно-синие огни.

— Мона, — голос искажается, меняется, становится ниже. — Мона.

Мне в ухо врывается порыв горячего воздуха, и я просыпаюсь, резко выпрямившись, как вылетевший из табакерки чертик.