Спецназ. Притворись моим - Алекс Коваль

Мне кажется это… м, пикантно!

Я удивленно посмеиваюсь.

— Ладно. Сойдет, — тяну руку к колоде. На этот раз мне выпадает вопрос, а не действие: — «Есть ли у тебя опыт ролевых игр»?

— Наконец-то не одна я буду краснеть!

— А я не буду краснеть, — пожимаю плечами, — нет у меня такого опыта. Я такой херней в постели не страдаю.

— И что, никогда не играл со своими девушками в пациента и горячих медсестричек?

— Нет. Предпочитаю с женщиной быть собой.

— М, а в форме ты это делал?

— Что?

— Ну в своей рабочей форме пробовал…

Я хохочу в голос. Закидываю в себя парочку виноградин и качаю головой:

— Нет, Агапова. Не делал, но и так предполагаю, что заниматься этим в бронежилете и со снайперской винтовкой — не очень удобная история.

— И все-таки я бы на твоем месте поэкспериментировала, — дерзко заявляет девчонка, отсалютовав мне бокалом. — Едем дальше, — облизывает губы, пригубив шампанское. — «Говори обыденные вещи максимально эротичным голосом в течение тридцати секунд». Ха, проще простого! Зачитаю тебе рецепт мамаулиного морковного пирога. Сейчас, — хватает свой телефон, быстро порхая пальчиками по экрану. — Вот. Значит, слушай… — и начинает томным голосом зачитывать список ингредиентов. При этом время от времени тянет гласные с придыханием и смотрит на меня исподлобья. И выглядит это все скорее комично, чем эротично. На том пункте, где мы замешиваем тесто, я уже в открытую начинаю посмеиваться. А когда Агапова «начинает тереть, тереть и жестко-о-о тере-е-еть морковь!», едва не падаю с кровати, заржав.

— Че ты ржешь⁈ — заезжает мне подушкой по лбу девчонка, сама посмеиваясь. — Я старалась, между прочим!

— Жесткое натирание морковки было хорошо.

— Звучит с подтекстом.

— Испорченная девочка Ирина.

Ира еще разок заезжает по мне подушкой.

— Я справилась! Едем дальше!

Улыбаясь, качаю головой и тяну следующую карточку. Переворачиваю и сначала читаю про себя: «Твой партнер/партнерша должен тебя поцеловать. Сам выбери, куда».

Кровь отливает от лица, а потом резко приливает обратно, ударяя в пах.

А вот это уже совсем опасно. Тактильные штуки — это вам не языками чесать.

— Ну что там, Сотников? — нетерпеливо ерзает на кровати девушка. — Вопрос слишком сложный для твоего проспиртованного мозга?

Я молча протягиваю руку к бутылке с водкой, чтобы налить и выпить штрафную.

— Э-э-э, нет! — отталкивает мою руку. — Так не пойдет! Нельзя молча! Сначала читай!

— Не буду.

— Читай, я сказала! — пытается выхватить у меня карту.

Я держу ее над головой. Ира тянется, буквально забираясь на меня верхом, ее грудь в этом синем платье оказывается прямо у меня перед носом.

Я вдыхаю ее запах. Шампанское, духи и еще… что-то, от чего сносит башку.

— Боишься, подполковник? — шепчет она, ее глаза блестят.

— Я. Тебя. Не боюсь, Агапова.

— Тогда дай я посмотрю, что там!

— Там задание для тебя. И ты не будешь его выполнять.

— Я сама могу решить: буду или нет. Дай!

Отпускаю руку. Она выхватывает картонку, пробегает глазами по тексту и замирает. Поднимает на меня взгляд. В нем уже нет ни капли веселья. Только напряжение.

— Куда? — спрашивает почти шепотом.

Куда-куда…

Куда-то вниз!

Ухает мое сердце.

Я смотрю на ее губы. Вспоминаю их вкус. Мягкие, податливые, сладкие. Конечно, хочется продолжать пошлить. Но если я скажу реальное «куда», то, боюсь, бутылка водки раскроит мой череп. Поэтому иду по пути наименьших потерь для здоровья, говоря:

— Сюда, — прикладываю палец к своим губам. — Осмелишься?

Она медлит.

Всего секунду.

Но мне эта секунда кажется вечностью!

Наклоняется. Медленно. Держа взгляд глаза в глаза.

Я не дышу.

Ее губы почти касаются моих. Я уже чувствую ее дыхание. И жар, что исходит от ее тела, которое оказывается запредельно близко. Ладони, мягкие и нежные, что ползут по голой груди вверх. Чувствую, как поутихший в штанах ураган снова набирает обороты. Болезненные обороты.

Давай, Ириска. Сделай это. Покончим с этой пыткой…

Агапова еще чуть подается вперед и…

Резко меняет траекторию движения своих губ. И чмокает меня в щеку.

Блять!

— Засчитано, — отстраняется она с торжествующей ухмылкой. — Хватит с тебя и этого!

Я смотрю на нее. И меня накрывает. На этот раз окончательно.

— Нет, Агапова. Не засчитано.

Я не даю ей опомниться. Хватаю за затылок, пальцами впиваясь в ее шелковые волосы, и притягиваю к себе.

Впиваясь в ее губы.

Все, пиздец, теперь точно падаем…

Глава 16

На доли секунды я теряюсь от грубости этого неожиданного поцелуя. Обескураженная, выпадаю из реальности, на автомате открывая свой рот и впуская язык Никиты, когда он начинает напирать…

Но лишь на доли секунды.

Потом меня так же жестко кроет! Желанием, что уже несколько месяцев не имело выхода. Ожиданием узнать, каково это — заниматься сексом с самим Никитой Сотниковым. И жаром, что опаляет каждый сантиметр моей кожи, поднимая волоски на руках дыбом.

И я отвечаю.

Отвечаю ему со всей возможной и невозможной отдачей, отпуская, наконец-то, эти вожжи из своих рук. Перерезая все ограничивающие — меня, его, нас — канаты. Стону, потому что, блин, мне так хочется! Мне хочется ощущать!

И, судя по накалу, не только мне…

Все происходит молниеносно. Я даже не улавливаю, в какой момент оказываюсь под мужчиной. Прижатая спиной к матрасу его сильным, мускулистым телом.

Все мое внимание сосредотачивается на наших движениях. Они быстрые и лихорадочные. Нетерпеливые и немного неуклюжие, потому что мы оба пьяны. Но, кажется, не столько от выпитого алкоголя, сколько от момента…

Ладонь Никиты уже в вырезе моего платья. Он гладит мое бедро. Сжимает на грани между грубостью и пошлостью, и я уверена, что завтра мои бедра будут в синяках. Но мне плевать.

Пока его губы терзают мои, его ладонь поднимается выше и накрывает мою промежность прямо поверх трусиков. Они уже промокли насквозь. И грудной рык мужчины дает мне понять, что он ощутил, как сильно я уже возбуждена.

Сотников ныряет пальцами под белье и надавливает на клитор.

Я вскрикиваю, хватая ртом воздух.

Он затыкает мой рот поцелуем.

И делает это снова. Надавливает, гладит и потирает пальцами чувствительные складочки. Действует так, словно совершенно точно знает, как быстро и наверняка доставить женщине удовольствие.

Хотя почему «словно», Агапова?

Он определенно знает! Доказательство тому — мое тело, которое жмется к его телу, выгибается ему навстречу и откликается на его ласки. Так охотно, словно он — огонь для меня, маленького мотылька, устремившегося в свой последний губительный полет.

Никита покрывает быстрыми и влажными поцелуями мое лицо: нос, скулы, щеки, губы. Кусает за подбородок и вводит