Вирджиния Эндрюс - Врата рая

Стоило тете Фанни войти в комнату, миссис Бродфилд тут же поднялась. Она попятилась в сторону, как бы не желая, чтобы ее задели, и кинула свой журнал на подоконник.

— Энни, дорогая! — Тетя Фанни бросилась к кровати и обхватила меня руками.

Миссис Бродфилд направилась к выходу.

— Не торопитесь, любезная, — прореагировала моя тетя.

Я чуть было не рассмеялась, когда тетя Фанни повернулась ко мне. Глаза у нее расширились, а рот исказился гримасой, как будто она только что проглотила прокисшего молока.

Люк подошел к кровати с другой стороны. Он выглядел робким и скованным.

— Как дела, Энни?

— Немножко лучше, Люк. Когда я сижу, у меня уже не кружится голова, и еще я начала есть твердую пищу.

— Это замечательно, дорогая. Я знала, что если они поместили тебя в такое чудное место, то должны поднять тебя, не теряя времени, — произнесла тетя Фанни и уставилась на меня. — Это сестра с хмурым лицом обращается с тобой как надо?

— О да, тетя Фанни. Она очень опытная, — заверила я ее.

— Кажется, что так. Думаю, тебе нужно иметь кого-то вроде нее, чтобы правильно считать капли лекарства. Только с нее станет держать кого-либо в коме.

— Все в школе шлют приветы тебе, Энни, и выражают свои соболезнования, — вмешался Люк, пытаясь увести разговор от оскорбительных замечаний матери.

— Поблагодари их за меня, Люк. И спасибо им за открытки. Мне очень понравилась твоя открытка с пожеланием скорейшего выздоровления. — Я кивнула в сторону стены.

— Я так и думал. — Он засиял.

— А где открытка, которую послала я? — потребовала тетя Фанни после того, как просмотрела все открытки на стене.

— Ты послала открытку? Когда?

— Несколько дней назад. Я потратила уйму времени, выбирая самую лучшую. И я помню, что наклеила марку на нее, Люк. Так что не обвиняй меня в том, будто я забыла, — быстро добавила она, предвосхищая то, что может утверждать ее сын.

— Может быть, она придет сюда завтра, — предположила я.

— А может, ее выбросила эта ужасная сестра, не вручив тебе, — произнесла она с ухмылкой.

— Но, тетя Фанни, зачем ей это делать?

— Кто знает? Она невзлюбила меня в ту же минуту, когда уставила свои глаза на меня, да и она мне тоже не нравится. Я не доверяю ей так сильно, что могла бы пихнуть ее ногой.

— Тетя Фанни!

— Ma! — предостерег ее Люк.

— Ладно, — проворчала она.

— Все готово к выпуску, Люк? — спросила я, пытаясь произнести эти слова бодрым голосом. Я пропущу свой собственный выпуск из школы!

— Осталось всего три дня, Энни. — Он провел указательным пальцем по горлу, показывая, что это будет для него катастрофа. — Это первый случай, когда я буду делать что-то действительно важное без тебя. Раньше ты всегда находилась рядом со мной и оказывала поддержку и помощь.

Мне было очень приятно услышать от Люка, что я много для него значила, и надеялась: так будет всегда. Но я была уверена, что у него все сложится хорошо, даже если меня и не окажется рядом с ним. Мало было молодых людей его возраста, способных, как он, умело действовать, когда им бросали вызов или когда речь шла о выполнении долга. Нашим учителям нравилось, когда он сам брался за выполнение какого-либо задания, потому что, в отличие от большинства подростков, Люку не требовалось, чтобы они стояли у него за спиной.

— У тебя все очень хорошо получится, Люк. Я уверена в этом. Хотела бы я быть там и слушать твою речь!

Мои глаза лишний раз убеждали его, как сильно я этого желала.

— Он часто повторяет свою речь перед деревьями за нашим домом, но я еще не слышала никаких аплодисментов, — вмешалась в наш разговор тетя Фанни. Люк поморщился. В нем нарастало раздражение в отношении матери. Такое же чувство испытывала и я. — Хорошо, вот что я скажу тебе, Энни. Если эти снобы в Уиннерроу не устроят Люку овацию, стоя на ногах…

— Ma, я просил тебя…

— Его больше всего беспокоит то, что я не смогу удержаться и брошу в лицо этим снобам что-нибудь такое, о чем будут опять судачить, — объяснила тетя Фанни. Потом она зашагала по комнате, ее возбуждение становилось все сильнее, а голос все громче. — Люк, дай мне тот стул, вон там, тот, на котором высиживала яйца медсестра Энни.

Я поспешно посмотрела на дверь, чтобы убедиться, что миссис Бродфилд еще не вернулась и не слышала этих слов. Она, очевидно, решила не заходить в комнату до ухода моей тети.

Люк принес матери стул, и она села на него, осторожно сняв свою шляпу и положив ее на кровать около моих ног. Ее волосы были аккуратно уложены назад. Я была уверена, что в ней появилось что-то новое, в ее голубых глазах было больше серьезности. С минуту тетя Фанни пристально смотрела на меня, сжав губы, затем коснулась моей руки.

— Энни, дорогая, последнее время я много думала. Ничего не делала, только думала. Правда, Люк?

— Это все, что она делает обычно, — сказал Люк насмешливо.

Тетя Фанни заметила взгляды, которыми мы обменялись с Люком.

— Я говорю серьезно.

— Хорошо, тетя Фанни. Я слушаю. Продолжайте. — Я сложила руки на груди и откинулась на подушки. Мои ноги по-прежнему были подобны двум мертвым привескам. Я должна была перекладывать их руками с одной стороны на другую, а дважды в день миссис Бродфилд массажировала ноги и двигала ими вверх-вниз.

— Я решила переехать в Хасбрук-хаус, пока ты поправляешься, просто для того, чтобы быть уверенной, что дом содержится в должном порядке, а слуги делают то, за что им платят деньги. Поселюсь в одной из гостевых комнат. Их достаточно там, и всякий раз, когда Люк будет приезжать туда из своего колледжа, он сможет занимать одну из этих комнат.

— Я начинаю занятия в колледже летом, — объяснил Люк. — В Гарварде есть летняя программа, и я могу ею воспользоваться. Благо, моя стипендия позволяет сделать это.

— Это замечательно, Люк! Но, тетя Фанни, ты сказала Дрейку о своих планах?

— Я не думаю, что должна получать разрешение Дрейка. У меня есть определенные права и обязательства. Мои адвокаты просмотрели завещания. Твоя мать была добра ко мне, Энни, и я чувствую, что у меня есть обязательства здесь. Никто не сможет сказать мне что-либо другое — ни Дрейк, ни, тем более, Тони Таттертон.

— Я не вижу причин, тетя Фанни, по которым Тони стал бы возражать.

— Видишь ли, Дрейк все еще заканчивает учебу в колледже, и, поскольку никто не скажет, что я не являюсь здесь самым старшим родственником, все еще здравствующим, я буду делать то, что должно быть сделано для моего семейства. Дрейка здесь не будет, тебя тоже, кто-то ведь должен взять на себя заботы. Хевен хотела бы, чтобы я сделала это. Я уверена.