Неподходящая - Юлия Резник

– Тогда что тебя смущает? – я взялся за бутылку с водой, отогнав подоспевшего официанта, и сам наполнил стакан.

– Хасан предложил скрепить наше примирение.

– Каким образом? – спросил я, удивленный тем, что мне приходится вытаскивать из отца буквально каждое слово.

– Ну, по факту он предложил начать ровно с того, на чем мы и закончили. В смысле – породниться.

– И кого он тебе сватает на этот раз? – натурально охренел я.

– Не мне. Тебе. Он намекнул, что вы могли бы пожениться с Лейлой.

В груди что-то дернулось. Будто между ребер вогнали крюк и резко потянули. Сердце болезненно сжалось. А отец между тем продолжал:

– Думаю, он понимал, что для нас это совершенно неприемлемо. Потому что с пониманием отнесся к моему завуалированному отказу.

– Вот как… – я все же поднес стакан к губам и сделал глоток. Слова отца резанули. Хотя он не сказал ничего нового. Ничего, о чем бы я и сам не догадывался.

Я сделал вид, что вник в разговор, кивнул. На автомате подколол кого-то за соседним столом. А внутри меня разгорался пожар. И все мои мысли были о том, как его потушить, если еще не поздно.

Отец переключился на разговор с дядей. А у меня в голове продолжали звенеть его слова: «Об этом не может идти и речи». Сказанные как бы мимоходом, буднично, они на деле не оставляли нам никакого шанса. И самое паршивое, что я не мог его в этом винить. Для него честь семьи – понятие почти священное. Порченая девушка в эту семью не могла попасть априори. Неважно, насколько умной, честной или красивой она была.

Мне и самому, если честно, не плевать на эти установки. Но сейчас, когда она дрожит в моих руках, одно очевидно – вряд ли я смогу ее отпустить.

То, что Лейла может не захотеть отношений без будущего, мне даже в голову не приходит. Она ведь тоже все понимает, так? Знает, что вряд ли может претендовать на брак с кем-либо. И поэтому отношения со мной – для нее, в общем-то, не самый плохой вариант. Так?! Конечно, убеждаю себя. И, наконец, отбросив сомнения прочь, погружаюсь в ее тесноту. Погружаюсь резко, без подготовки, без предупреждений. Лейла издаёт глухой сдавленный звук, обвивает меня руками, будто боится, что я исчезну, и в этот момент становится очевидно, что я в ней по уши. Не только физически. Я в ней глубже, чем хотелось бы. Глубже, чем разумно или допустимо.

Я двигаюсь – яростно, рвано, срывая дыхание. Лейла отзывчиво выгибается, подаётся ближе. То упирается ладонями в машинку, то хватается за меня, впиваясь в кожу короткими ноготками. Это дико и необузданно, но в то же время так честно. Ни о чём другом я думать неспособен. Ни о семье. Ни о правилах. Ни о том, что мы делаем. А ведь должен бы.

Мы финалим, скуля друг другу в губы. Чередуя эти стоны с поцелуями и нежными укусами.

Это лучшее, что со мной происходило, да. Однозначно.

Я отстраняюсь. Заглядываю в ее потрясенные глаза… Я знаю, что мои родители ей сочувствуют, но этого мало, чтобы принять Лейлу в качестве моей пары. Не желая ее ранить, очень ей сочувствуя, они бы, тем не менее, никогда не одобрили наше сближение. Потому что на ней клеймо. Да, мои родители Лейлу жалеют. Но видят ли рядом со мной, их сыном? Нет. Ну и плевать. Я что-нибудь придумаю. Найду для нас с Лейлой выход…

Так решив, я снова всаживаюсь в неё, с глухим стоном, и на секунду кажется, что меня накрывает вторым оргазмом. Я в самом центре урагана. Там, где всё рушится, но при этом обретает смысл.

Дрожу. Лейла всхлипывает, водя пальцами по моим заросшим щекам. На ее глазах томная поволока.

– Пипец. Я сейчас упаду… – хриплю ей на ухо. – Ты выжала из меня все соки.

Она отвечает не словами. Только пальцами, вцепившимися в меня. Только телом, выгнувшимся мне навстречу. Только взглядом, в котором нет страха, но есть принятие и довольство качественно оттраханной женщины.

– Я бы тебе предложила прилечь, но у нас с Ками один диван на двоих.

Заставляю себя от нее оторваться, чтобы привести себя в порядок. Разговаривать на серьезные темы в таком виде кажется категорически невозможным.

– Чаем хоть напоишь? – усмехаюсь я.

– Конечно. Только переоденусь. Ты меня опять испачкал.

Лейла рдеет, отворачивается к ванне, делая вид, что настраивает температуру воды. Даю ей время отдышаться. Хотя по правде, вообще не хочется оставлять ее ни на секунду. Я плыву без весел, и это хреново. Такие вещи решаются исключительно на трезвую голову.

Обмываю член, обещая себе не допускать больше таких косяков. Заправляю трудягу в брюки и выхожу.

Пока Лейла принимает душ, завариваю нам чай. Прохожусь с инспекцией по шкафчикам, удивляясь, как за такое короткое время здесь успели обжиться, и все время косясь на сопящую буквально в нескольких метрах Ками, которую, кажется, ничуть не тревожит шум, с которым я хозяйничаю в зоне кухни.

Шорох со стороны коридора говорит о том, что Лейла закончила. Оборачиваюсь. Она стоит, будто не решаясь войти. И так внимательно на меня смотрит…

– Чего застыла? – улыбаюсь я.

– Не знаю. Как-то… в это трудно поверить, – усмехается она.

– Наверное, – пожимаю плечами. – Но в жизни случается и не такое.

Лейла ощутимо расслабляется. Протискивается мимо меня к столу.

– До тебя эта квартира казалась мне довольно просторной, – улыбается, сама того не желая, подводя нас к нужной теме.

– Об этом я и хотел поговорить.

– О твоих размерах?

Зараза. Смущается, но все равно провоцирует. Р-р-р.

– О размерах твоей квартиры. Тебе не кажется, что нам нужно жилье побольше?

– Нам? – Лейла сглатывает, прячась за чашкой с чаем.

– Если мы планируем регулярные встречи, это необходимо.

– А мы планируем? – откашливается она.

Нет, в том, что Лейла тоже переживает о нашем будущем, нет ничего удивительного. Просто… А-а-а. Черт. Как все сложно! Мы же не будем это обсуждать, да? Я просто не знаю, как об этом сказать деликатно! Она же неглупая, и сама все понимает…

– Конечно. Мне очень хорошо с тобой. Тебе вроде бы тоже.

– Да, – часто кивает Лейла.

– Ну, тогда ответ очевиден. Насчет квартиры не