Развод. Пусть горят мосты (СИ) - Бестужева Стася

– Ты права насчёт войны с Павлом, – продолжает он. – Она действительно идёт. Но на войне нужна стратегия, а не просто реакция на действия противника. Сейчас ты просто реагируешь, и это изматывает тебя.

– А что мне делать? – спрашиваю, чувствуя, как подступают слёзы. – Он контролирует всё – деньги, информацию, даже время детей! Я как в клетке!

– Именно поэтому тебе нужно вырваться, – Максим наклоняется ближе. – Уехать на две недели. С детьми. Туда, где он не достанет вас.

– И куда же? – горько усмехаюсь я. – На необитаемый остров?

– На море, – просто отвечает он. – Сейчас как раз сезон. Тепло, но не жарко. Мало туристов. Идеальное время для отдыха.

– Максим, у меня нет денег на море, – напоминаю я. – Павел заблокировал все счета, кроме личного, а там только на еду и коммуналку.

– Я оплачу, – говорит он, и в его голосе такая уверенность, что я не сразу нахожусь с ответом.

– Нет, – качаю головой. – Это слишком. Ты и так постоянно помогаешь мне.

– Это не благотворительность, – возражает он. – Считай это инвестицией в твоё здоровье. В твою способность защитить детей и себя от Павла.

– Всё равно не могу принять такое.

– Можешь, – он упрямо смотрит мне в глаза. – И примешь. Потому что альтернатива – твоё полное выгорание. А оно не за горами, Лена.

Что-то в его словах, в его тоне заставляет меня задуматься. Может быть, он прав? Может, мне действительно нужен этот перерыв – не только ради себя, но и ради детей?

Последние недели Ника и Даниил видят меня либо изможденной после работы, либо нервной из-за очередных манипуляций Павла. Вместо любящей матери они получают издерганную, вечно уставшую женщину.

– А как быть с Павлом? – спрашиваю я. – Он не позволит мне увезти детей.

– У него нет формального права запретить, – отвечает Максим. – Решение суда о порядке общения с детьми ещё не вынесено. Ты их мать и имеешь полное право на совместный отдых.

– Он будет в ярости.

– Пусть, – пожимает плечами Максим. – Это даже хорошо. Когда люди в ярости, они совершают ошибки. А тебе сейчас нужны его ошибки для суда.

В его рассуждениях есть логика. Холодная, расчётливая логика человека, способного мыслить стратегически. Того, чего мне сейчас так не хватает.

– Я не могу принять от тебя такие деньги, – повторяю я, но уже без прежней уверенности.

– Можешь, – настаивает он. – И знаешь, не только ради себя. Подумай о Нике и Даниле. Когда они последний раз видели тебя спокойной? Счастливой? Когда вы последний раз просто веселились вместе?

Пытаюсь вспомнить. Месяц назад? Два? С того момента, как я обнаружила измену Павла, наша жизнь превратилась в бесконечную череду стрессов, слёз и скандалов.

– Давно, – признаю я. – Слишком давно.

– Вот именно, – кивает он. – Дети нуждаются в нормальной матери. Не в замученной женщине на грани нервного срыва.

Его слова болезненны, но справедливы. Я действительно на грани срыва. И дети это видят, как бы я ни пыталась скрыть.

– Хорошо, – говорю наконец. – Допустим, я соглашусь. Куда ты предлагаешь поехать?

– Греция, – отвечает он без колебаний. – Остров Крит. Небольшой семейный отель на берегу моря, вдали от туристических маршрутов. Хозяева – друзья моего университетского приятеля, отличные люди.

– Звучит как план, – улыбаюсь я впервые за день. – Но это слишком щедро, Максим.

– Я еду с Полиной, – говорит он, и я чувствую, как моё сердце пропускает удар. – У неё тоже каникулы, и я давно обещал ей море. Мы забронировали два номера – для нас и для вас. Детям будет веселее вместе.

Вот как. Не просто оплаченный отпуск, а совместное путешествие. Я и дети, Максим и Полина. Почти как... семья.

– Что скажешь? – спрашивает он, и в его глазах читается надежда.

– Я... я не знаю, – честно отвечаю я. – Это очень неожиданно.

– Подумай, – он встаёт. – До вылета ещё пять дней. Но не затягивай с решением – нужно успеть оформить документы.

Он уходит, оставляя меня в смятении чувств. С одной стороны, идея побега кажется заманчивой. Две недели вдали от Павла, от его манипуляций, от постоянного стресса. Возможность восстановить силы, побыть с детьми, вернуть себе хотя бы частичку прежней себя.

С другой стороны – совместный отдых с Максимом. Это уже не просто дружеская помощь, это что-то большее. И готова ли я к этому "большему", когда ещё не поставлена точка в моём браке?

Телефон снова вибрирует. На этот раз звонок. Мама.

После разговора с мамой чувствую себя немного лучше. По крайней мере, достаточно, чтобы вернуться к работе. Проверяю анализы, обхожу палаты, консультирую коллег. Всё на автопилоте, но хотя бы без явных ошибок.

К концу смены головная боль, преследующая меня последние дни, усиливается до пульсирующей. В висках стучит, перед глазами временами плывут тёмные пятна. Классические симптомы переутомления, которые я легко диагностировала бы у любого пациента.

Собираясь домой, нахожу в кармане халата листок бумаги, которого раньше не было. Аккуратным почерком Максима выписаны детали – дата вылета, название отеля, что взять с собой. И приписка внизу: "Просто подумай об этом. Ради детей. Ради себя."

Дома меня ждёт тишина. Даниил ещё с Павлом, Ника в музыкальной школе. Час одиночества, который обычно я трачу на бытовые дела – готовку, уборку, стирку. Но сегодня у меня нет сил даже на это.

Падаю на диван, прикрываю глаза. Перед внутренним взором снова возникает картина – белый песок, лазурное море, смех детей. Свобода от ежедневного стресса, от постоянной борьбы.

И Максим рядом. Спокойный, надёжный, понимающий. Человек, который за последние месяцы стал для меня опорой. Кем-то большим, чем просто друг.

Эта мысль пугает и одновременно согревает. Я ещё замужем, формально. Мы с Павлом не развелись, хотя наш брак фактически мёртв. Имею ли я право на новые чувства? На новые отношения?

Звонок в дверь прерывает мои размышления. Открываю и вижу Даниила – раскрасневшегося, счастливого.

– Мама! – он бросается мне на шею. – А мы с папой были в игровом центре! И я победил его в гонках! Три раза!

– Здорово, солнышко, – улыбаюсь я, обнимая сына. – А где папа?

– Уехал, – Даниил скидывает куртку. – Сказал, что у него важная встреча.

Конечно. Важная встреча. Небось с Вероникой, в той самой квартире, которую он купил для неё на наши семейные деньги.

– Ты голодный? – спрашиваю, проглатывая горечь. – Приготовить что-нибудь?

– Не-а, мы с папой пиццу ели, – отвечает Даниил, вытаскивая из рюкзака новую игрушку – робота-трансформера. – Смотри, что папа купил! Он превращается в самолёт!

Ещё один подарок. Очередная попытка Павла купить любовь сына. И что самое страшное – это работает. Даниил в восторге, он не видит манипуляции за этими жестами.

– Красивая игрушка, – киваю я. – Иди мой руки, потом поиграешь.

Когда Даниил убегает в ванную, я сажусь на стул, чувствуя, как меня снова накрывает волна усталости. Эта бесконечная война изматывает не только меня, но и детей. Они оказались между двух огней, вынужденные лавировать между родителями.

Ника возвращается из музыкальной школы через полчаса – тихая, задумчивая. В последнее время она всё больше замыкается в себе, словно пытаясь создать защитный кокон от семейных бурь.

– Как занятия? – спрашиваю, пытаясь вовлечь её в разговор.

– Нормально, – пожимает плечами она. – Разучиваем новую пьесу к конкурсу. Сложная.

– Я уверена, ты справишься, – говорю, гладя её по волосам.

Она смотрит на меня внимательно, и в её глазах – слишком взрослое понимание:

– Мам, ты плохо выглядишь. Ты заболела?

– Нет, солнышко, – качаю головой. – Просто устала немного.

– Ты всегда так говоришь, – замечает она с легким упрёком. – Но я же вижу, что это не просто усталость.

Моя проницательная девочка. От неё ничего не скроешь.

– Ника, – говорю я, решаясь. – А что ты думаешь о поездке на море? На две недели, во время каникул?