Она - моё табу - Настя Мирная

Так как голоса мы не повышаем, никто не замечает, как я бесшумным призраком вываливаюсь на улицу. Пригнувшись, пробираюсь вдоль стены к бойнице. Плюхаюсь прямо на бетонный пол, вытянув ноги. Выбиваю из кармана мобилу и зависаю, гадая, когда я её туда засунул. Вытягиваю сигареты и зажигалку. Слабый огонёк разгоняет темноту всего на секунды, а после тухнет. Сейчас чувствую себя так же. Перегорел. Затягиваюсь никотином до тошноты. На пустой желудок крепкие сигареты самое то. Башка мутнеет. Растаскивает знатно.

Упираюсь затылком в кирпичную стену и прикрываю веки. Подношу фильтр к губам и медлю. Разобраться в себе оказывается куда сложнее, чем думал. Но ещё сложнее преодолеть желание написать Фурии. Мои моральные резервы истощены. Физические силы в виду отсутствия нормально сна близятся к нулю. Функции мозга затормаживаются. Включается последний генератор. Насколько его хватит? Но есть вопрос получше: насколько хватит установки оставить Крис в покое? Ответ уже знаю. Моё помешательство сильнее тренированной годами силы воли. Моя отравленная любовь сильнее.

Ухмыльнувшись, бросаюсь грудью на амбразуру. Зажимаю в зубах сигарету и делаю, мать его, селфи. И отправляю фотку Царевишне. Гениально? Нет? Я тоже так думаю. Но просто не знаю, что ей написать, как начать разговор. Да и вряд ли она ответит. Время близится к утру, наверняка Крис спит, а после подъёма меня отпустит. Армейский распорядок дня не даёт скучать и творить хуйню.

Опускаю телефон на бетонный пол экраном вниз, прижимая его рукой. Затягиваюсь до дрожи в лёгких. В пару тяг приканчиваю сигарету. Достаю и подкуриваю новую. Смартфон вибрирует. Альтер эго вопит, я стону, понимая, какую ошибку совершил.

Царёва не присылает фото, как я надеялся. Она пишет. Сообщения сыплются одно за другим.

Крис Царёва: Почему ты не в казарме?

Крис Царёва: Тебе жить надоело?

Крис Царёва: Вали спать!

Крис Царёва: Зачем?

От последнего в чёрной дыре происходит какое-то шевеление. Столько всего в одном слове выдаёт, что я дымом задыхаюсь. Если бы у меня только были силы сопротивляться, остановить себя, но их нет. Отвечаю Царёвой, затаив дыхание.

Андрей Дикий: Затем, что ты победила, Фурия. Я не могу спать. Я думаю о тебе. Ты в моих снах. В моих мыслях.

В моём сердце.

Только этого не пишу. Отсылаю четыре предложения. Курю. Закрыв глаза, жду ответ. Не долго. Но открывать совсем не спешу. Был уверен, что моей тупости есть предел. Оказывает нет. Я снова и снова наворачиваю круги по минному полю, но рано или поздно один из снарядов рванёт, и тогда не останется ничего.

Итак, список заданий на эту жизнь.

Пункт один: Жениться на Алине.

Провалено.

Пункт два: Отслужить срочку без происшествий.

Провалено.

Пункт три: Не писать Крис.

Провалено.

Пункт четыре: Выиграть войну и проучить стерву.

Ну, вы уже и сами догадались. Я признал поражение.

Пункт пять: Ни за что на свете не признаваться Фурии в том, что со мной творится.

Интересно, когда и около этого пункта появится хештег "провалено"?

Сжимаю смартфон и разблокирую. Свет от экрана слепит. Но ещё сильнее ослепляет единственное слово.

Крис Царёва: Прости.

Это сожаление? Искреннее извинение?

Андрей Дикий: За что?

Крис Царёва: Я не должна была это начинать. Мне правда жаль.

Мотор срывается с цепей, на которые я его посадил, стремясь избежать проблем. Металл с лязгом и звоном рвётся и проваливается в желудок. Злость и непонятная мне печаль смешиваются в адском вареве, бурлящем в груди.

Андрей Дикий: Знаешь, Кристина, я тебя ненавижу.

Поднимаюсь на ноги, слегка шатаясь от упадка сил и четырёх сигарет кряду. Придерживаясь за стену, выхожу из бойницы, как новая вибрация рвёт последние нервы.

Крис Царёва: Я тебя, кажется, тоже ненавижу, Андрюша.

Вот только от ненависти до любви всего один шаг. Я свой уже сделал.

Пункт пять: ПРОВАЛЕНО.

Глава 13

Весь мир сошёл с ума или это мой бред?

— Поговорим?

— Нет.

— Я всё равно спрошу.

— Я всё равно не отвечу.

— Что с тобой творится?

Молчу. Как и последние три дня. Макеев задаёт вопросы, я на них не отвечаю. Замкнутый круг. Но товарищ с завидным упорством продолжает безрезультатные попытки.

— Андрюха, скажи уже хоть что-то! — гаркает в отчаянии, дёргая меня за плечо.

Словно закрученный ураганом, останавливаюсь и оборачиваюсь. Сузив глаза, обдаю друга холодным бешенством. Он с таким же выражением лица и непоколебимой решимостью добиться от меня хоть чего-то смотрит. Замираем посредине плаца, давя друг друга тяжёлыми взглядами. Сдаться значит принять поражение. С меня хватит и одного.

— Не хочешь говорить, окей. Тогда слушай. — хрипит Паха сквозь зубы. Закатываю глаза, только чтобы показать, как мне похуй на его речь. Прокручиваюсь и возобновляю движение в сторону парка военной техники. Он быстро нагоняет и вышагивает рядом. — Молчи, если тебе так хочется, но перестань вытворять эту дичь. — я только хмыкаю и вопросительно выгибаю бровь. — Отрицай, не отрицай, но после встречи с Крис у тебя свистит фляга. — делаю вид, что за рёбрами не происходит очередной обвал, стоит только сослуживцу упомянуть её имя. — Опустим очевидные факты того, что случилось у меня дома. Не стану спрашивать и о следующем утре. Но как у тебя хватило мозгов съебаться из части, когда весь командный состав на месте? И с каких, блядь, пор после отбоя можно выходить на прогулки? Ты плюёшь на все правила и законы. Нарушаешь устав так, будто это правила детской игры и их можно переписать. Нельзя, Дикий! Ты не только сам подставляешься, но и остальных подводишь под трибунал! Пацаны молчат только потому, что не хотят быть стукачами, но если им влетит, каждый будет спасать свою шкуру.

— Ты тоже? — высекаю безразлично.

Макей ведёт плечами назад, раздувая грудную клетку.

— Андрюха, мы друзья, и я в жизни тебя не предам, но реши уже свои проблемы с Крис и перестань подставлять сослуживцев.

— У меня нет с ней никаких проблем. — цежу со свистом сквозь скрипящие челюсти. — И вообще никаких дел. Всё, что было, решил ещё когда свалил в самоволку.

— Тогда на кой хер каждую ночь сваливаешь? — не отступает друг, пристально сканируя мою раскрасневшуюся от жары и наращиваемой скорости передвижения рожу.

— Паха, — выдыхаю и беру паузу, дабы перевести слетевшее ко всем чертям дыхание, — тебе больше заняться нечем, кроме как палить меня?

— Лучше тебя буду палить я, а не Гафрионов. Давай откровенно.

Только откровенности мне и не хватало. Вот очень сильно мне хочется выслушивать его теории о наших с Фурией "отношениях".