Эмма Ричмонд - За тридевять земель

— Не слишком хорошая основа для романа? — тихо спросил он и пояснил: — Эмоционально неполноценный мужчина и девушка, которая четырнадцать лет притворялась такой, какой никогда не была.

Абби промурлыкала:

— Может, и нет. Но ведь мы попытаемся, не так ли?

— А это имеет смысл? Пытаться?

— Я думаю, да. Все, что ни делается, все к лучшему, так, кажется, говорят.

— Говорят, — пробормотал он, — много чего говорят. Но если только один любит, что тогда?

— Тогда другой будет учиться любить.

— Ты очень уверена в себе.

Она улыбнулась.

— Нет, это только на словах я уверена. Но ведь их нужно произнести, не так ли? Иначе мир прекратит существовать. Никто никогда не будет делать что-нибудь, никто не будет рисковать, никто не будет учиться летать… И я не хочу терять тебя. — Нежно коснувшись его груди, она добавила: — Ты почти заставил меня поверить в то, что не хочешь меня.

— Но ты никак не хотела верить в это.

— Ты мне нужен, Сэм. Мне нужно касаться тебя, нужно чувствовать, нужно любить. Если ничего не получится, у меня останутся воспоминания, что я когда-то жила в сказке.

Смутившись, он спросил с таким нескрываемым интересом, что это тронуло ее.

— В сказке? Так ты чувствуешь?

— Да. Испуг и восхищение. Страх и любопытство. Потому что я никогда никому не отдавала себя полностью. Сейчас мне достаточно иметь возможность любить тебя. Я не хочу надоедать тебе. Я не прошу тебя любить меня или говорить, что ты любишь меня.

Не произноси это, предупредила она себя. Не произноси слов, о которых потом пожалеешь. Ведь однажды тебе захочется услышать, как он скажет тебе: «Я люблю тебя». Кто знает? Она посмотрела ему в глаза и спросила:

— Какой ты, Сэм?

— Эгоистичный, — прямо сказал он. — Расскажи мне о Джордже.

— Я начинаю думать, что никогда не знала его по-настоящему, — вздохнула она, переведя взгляд на потолок. — Он был добрым, или я думала, что он был добрым. Но он позволил твоему отцу считать, что ты не его сын. Отец всегда держался слишком официально. Я бы никогда не подумала, что у него мог быть роман с замужней женщиной. Он всегда был таким корректным… Он был одиноким, Сэм, — сказала она участливо. — Брак моих родителей не был заключен на небесах. Я не знала твоего отца, но Делла сказала…

— Да? — перебил он. — Что сказала Делла?

— Что он был очень строгим человеком.

Он усмехнулся.

— А чего ты ожидала после того, как он обнаружил, что его молодая жена завела роман на стороне?

— Нет, он всегда был таким. — Но ведь она не знала, каким он был на самом деле. Наверное, лучше будет промолчать. — Извини, — прошептала она.

Это ведь его отец. Элли не упоминала о других романах. Может, он боится стать похожим на отца? Но Абби не могла представить Сэма, имеющего роман на стороне.

Он ждал, когда она продолжит.

— Я не она.

— Нет… Пойду сварю кофе, — он вылез из постели и направился в кухню.

Кофе был предлогом. Она знала это. Знала, что ему хочется побыть одному. Подумать. Это будет нелегко. Мой холодный возлюбленный, улыбнулась она грустно.

Абби надела халат и направилась в ванную.

Когда она вошла в гостиную, он стоял у окна, держа руки в карманах халата, и смотрел на Скалу. Она не знала, что сказать. Но просто стоять было тяжело. Гордый человек, самодостаточный… И такой красивый.

Не было смысла готовить кофе, потому что никто из них не хотел кофе, но она сделала это. Она приготовила кофе и протянула ему кружку. Смотрела, как его пальцы обхватили ручку. Пальцы, которые недавно касались ее тела. Она не могла поверить, что все это случилось с ней.

Стоя позади него, сжимая кружку в руках, она тихо спросила:

— Мне уйти?

Он повернулся к ней.

— Нет, Абби! Я хочу тебя. Я хочу, чтобы все было как сейчас.

Она кивнула. Она ведь тоже этого хотела.

— Что мне делать, Сэм?

Он удивился:

— Я не знаю.

— Ты не жалеешь? — натянуто улыбнулась она.

— Нет, — поставив свою кружку, потом вынув ее кружку из рук и тоже поставив на стол, он притянул Абби к себе, поцеловал в макушку. — Если бы я не хотел этого, я бы не вернулся.

Уткнувшись в его плечо, она прошептала:

— Я хочу касаться тебя.

— Тогда касайся.

— Когда?

— Когда захочешь.

— Везде?

— Везде.

Подняв подбородок, она взглянула ему в глаза:

— Я хочу…

— Чего ты хочешь? — ласково спросил он.

— Лежать обнаженной рядом с тобой, хочу, чтобы ты обнимал меня, любил меня. Хочу видеть, как в твоих глазах разгорается страсть, хочу видеть твою улыбку. Я хочу говорить, что ты — мой. Ты возбуждаешь меня, Сэм. — Внезапно ее глаза наполнились слезами. — Извини. Я не была готова. Сначала я заболела, потом встретила тебя, несчастный случай с Деллой, моя лодыжка… Я редко плачу…

Он нежно обнимал ее.

— Да, — сказал он, — но это потому, что женщина, роль которой ты играла, никогда не плакала, не так ли?

— Да.

— Ты такая страстная, такая решительная! Ты знаешь, чего хочешь.

— Да.

Он улыбнулся:

— Что теперь со мной будет?

— Не знаю.

— Я попал под чары колдуньи, которая обладает огромной властью.

— Колдуньи? — удивилась она.

— Ты очаровала меня, Абби! Ты заставила меня желать измениться к лучшему. Но я боюсь тебя обидеть.

— Я тоже не хочу, чтобы ты меня обижал. Я не вынесу этого. Мне не следовало снимать маску.

— Нет, — улыбнулся Сэм.

— Я очень сложный человек.

— Интересный, — поправил он.

— Я не знаю, кто я такая.

— Знаешь только, чего ты хочешь?

— Да. Я даже не знаю, почему я чувствую к тебе то, что я чувствую.

— Загадка?

— Не думаю, — она покачала головой. — Но ты застал меня врасплох.

— Неприятное чувство.

— Других женщин ты, наверное, тоже заставал врасплох…

— Ты так считаешь?

— Да.

Он поднял ее на руки и отнес в кресло. Она уютно устроилась на его коленях. Да, он встречался с другими женщинами, но никогда не чувствовал к ним то, что чувствовал к ней.

— У других женщин не было такой холодной внешности и такого огня внутри, — сказал он.

Это ли влекло его к ней? Он не знал.

— Правда? — спросила она.

— Правда.

— Поэтому ты всегда так напряжен?

— Не знаю.

— Скажи мне правду.

— Ты думаешь, это легко, Абби? Хотеть тебя каждую минуту, но бояться сделать что-то, в чем мы оба потом будем раскаиваться. Я даже не знаю, почему я так хочу тебя.

— Да, — согласилась она. Она тоже не знала. — Магия, я полагаю. — Она обвела губами линию его рта. — Что в тебе такого, что заставляет мое сердце биться быстрее? Твоя сила? Твоя сдержанность? Твои голубые глаза?