Няня для дочери тирана. Стань моей мамой - Валерия Даль

– Конечно, Михаил Дмитриевич, – едва не с придыханием произносит.

Кажется, дамочка действительно пошла в наступление. Когда вернусь, надо будет отправить ее обратно на биржу труда. Мне такое счастье под боком не надо, тем более Маша явно недовольна.

По ещё полупустому городу еду в офис. И ведь думал же, что приеду первым, хотел в тишине разобрать накопившиеся за эти дни дела. Ничего срочного и экстраважного, но не люблю, когда копится. Только я не первый. Машина Гены уже стоит здесь, я паркуюсь рядом и сразу направляюсь к нему в кабинет.

– Доброе утро, – говорю в открытую нараспашку дверь. – Ты что так рано?

– Тебя жду, – Гена поднимается из-за стола.

Наши голоса разносятся по пустым коридорам, где только в другом конце офиса слышится плеск воды – уборщица моет полы.

– Так, – киваю, проходя в кабинет и закрывая дверь. – Мог бы позвонить.

– Я знаю, что после своих выходных ты появляешься с самого утра. Не знаю, насколько это важно, но ты просил держать в курсе, – почти по-военному рапортует мне Гена. – В общем, Ксения вернулась в город. Я решил, что ты должен знать.

Реакция на эту новость – несколько непечатных выражений из моих уст. Предупреждал же, чтобы больше на глаза мне не попадалась. Да и денег у нее столько, что могла бы несколько жизней сидеть за границей. Но чем больше человеку даёшь, тем сильнее растут его аппетиты. И с бабами это работает в геометрической прогрессии.

– Что делать будем? – спрашивает Гена. – Наблюдать?

– Пока да, – говорю, все ещё думая, чего можно ожидать.

Наверняка Ксения что-то придумала, чтобы получить больше денег. А что ещё ей делать в городе? Сомневаюсь, что в ней неожиданно проснулся материнский инстинкт.

– А что по этой барышне, на которую собирал информацию? – Гена, изогнув бровь, смотрит на меня, как будто понимает что-то, что мне пока недоступно. – Софья, если не ошибаюсь.

Генка со своей памятью и внимательностью ошибаться не может, о чем сам прекрасно знает. Но вот этот вопрос к чему?

– Ничего, – пожимаю плечами. – А к чему ты спрашиваешь? Что-то новое нарыл?

– Нет, – качает Гена головой. – Я просто не понимаю твоего интереса к ней. Обычная женщина, не считая того, что дружит с Полянскими.

– Забудь, – отталкиваясь руками от подлокотников, поднимаюсь. – По Софье полный отбой. Сконцентрируйся на Ксении, сейчас это главное.

– Миш, – зовёт меня начальник СБ, когда я уже тянусь к ручке, – предчувствие у меня какое-то плохое.

О Генкиной интуиции в части ходили легенды. Сначала все смеялись, но после пары случаев стали относиться серьезнее. И сейчас я сам понимаю, что от приезда Ксении ничего хорошего ждать не стоит. Это даже не предчувствие, а логически обоснованный вывод.

– Тогда делаем все возможное, чтобы предчувствия тебя обманули, – говорю я и выхожу в коридор.

Целый день от Гены никаких новостей. Значит, Ксения тихо сидит в какой-нибудь норе и носа не кажет наружу. Что ж, можно быть пока спокойным, потому что о любом телодвижении со стороны бывшей мне бы доложили.

Домой приезжаю, как и говорил Маше, поздно. Она уже спит, зато Алла меня встречает, как соскучившаяся жена.

– Я попрошу водителя отвезти вас домой, – сразу предупреждаю. – Завтра я приеду домой после трёх, так что можете планировать свои дела.

– Я могу с вами…

– Не можете, – пресекаю на корню, что бы она ни хотела сказать. – Доброй ночи.

– Д-до свидания, – едва ли не заикается нянька, видимо, я был слишком резок.

Не задался денёк. Вроде бы ничего не случилось, но все равно возвращение Ксении меня и насторожило, и разозлило.

Интересно, Маша вспоминает о ней? Мне ни разу ничего не сказала. А Софье? Хотелось бы знать, только как спросить?

Или я уже сам ищу повод, чтобы с ней встретиться? Странно вообще, что со стороны Софьи тишина. Такого я не предполагал. Или всё-таки просчитался где-то?

Глава 25

– Есть будешь? – спрашивает Анька, как только мы входим в помещение кейтеринга. – Сегодня солянка. И шницель с запечённым картофелем.

– Неси все, – говорю я, занимая столик, за которым мы совсем недавно сидели с Машей.

Недавно… А кажется, что так давно. Как будто в прошлой жизни. И в тот день я так возмущалась, когда Аня напророчила, что однажды мы с Михаилом окажемся в одной постели. В постели не оказались, а вот в бане очень даже. Только наутро не проснулись в обнимку. Разошлись как в море корабли, и видеть этот самодовольный фейс у меня нет никакого желания.

Анюта приносит мне свою фирменную солянку, и жизнь кажется намного веселее. По крайней мере, я думаю о еде, а не о Михаиле.

– Соня! Ты здесь! – от Машкиного голоса чуть не давлюсь.

Оборачиваться не хочется, явно же малышка не одна сюда приехала. Она подбегает ко мне и бросается на шею.

– Привет, – улыбаюсь ей.

Машку я рада видеть. Она начинает щебетать, что скучала и искала меня. И тут… Однако! Да, она не одна, а с Аллой. Няня здоровается со мной кивком, не садится, продолжает держаться чуть поодаль.

– А папа уехал, – сообщает мне Машка со вздохом, хотя про Михаила я хочу вспоминать менее всего. – Но он скоро вернётся. И тогда мы снова поедем в деревню, да, Соня?

Она так радуется, что мне не хочется огорчать малышку и говорить, что я больше никуда с ее отцом не поеду. Тем более с деревней у меня сейчас ассоциации такие, что это не для детских ушей.

– Машунь, – глажу ее по шелковистой макушке, – мне работать надо.

Кстати, это чистая правда. Деньги имеют свойство заканчиваться. А из-за Михаила мне пришлось основательно потратиться на мороженое.

– А давай я попрошу у папы для тебя денег? – Машке, кажется, что ее посетила гениальная мысль, так горят ее глазки.

Боже, от этого предложения солянка просится обратно. Как только представлю, как малышка приходит к Михаилу с такой просьбой… Ох, нет. Надо что-то придумать. Причем срочно!

– Маша, – смотрю ей внимательно в глаза и говорю серьезно, – твой папа же ходит на работу, чтобы заработать денег. Вот и я должна их зарабатывать, а не просто так получать. Понимаешь меня?

– Ага, – вздыхает Машка. – А почему ты не приезжала ко мне в гости и даже не звонила?

Потому что твой отец – рогатый парнокопытный. И вот как объяснить все ребенку? И что, интересно, ей говорил Михаил о моем исчезновении? Ну хоть об этом она пока не спрашивает. Правду не сказать, а лгать не хочется.