Зацепить 13-го - Хлоя Уолш

и более опытной. По словам той же Лиззи — а она слышала это от парней, — Белла сосала члены, как пылесос «Дайсон».

Так что Джонни явно получал от нее изрядное количество минетов и бог знает чего еще.

Какое счастье, что у нас дома был пылесос «Генри», а не пижонский «Дайсон», — а то бы я хихикала всякий раз, убирая комнату.

В общем, полученные сведения меня не удивили.

Джонни было почти восемнадцать.

Как обладательница двух старших братьев, я вполне представляла, чем занимаются в спальне парни этой возрастной категории.

Конечно, информация удручала, но мне требовалась отрезвляющая доза реальности, чтобы укрепить решимость и погасить пустые мечтания.

Жуткое невезение, что первым парнем, в которого я втюрилась, оказался он, учитывая, что говорили мы всего раз и что его обхаживала выпускница с умелым ртом.

Вряд ли он хоть отдаленно мною интересовался.

Мне нравилась безопасность.

В моем мире безопасность равнялась невидимости.

Я была счастлива слиться с обоями до неразличимости.

А Джонни Кавана был настолько далек от роли невидимки, насколько я вообще могла представить.

До встречи с ним я не интересовалась противоположным полом. Не интересовалась никем. И что теперь?

Я ловила себя на том, что постоянно ищу его в школе, чтобы пялиться.

Это было крипово и попахивало сталкерством, но, честное слово, я не могла сдержаться.

Я успокаивала себя тем, что у меня нет намерения давать волю чувствам или преследовать своего первого и единственного краша.

Как бы то ни было, меня вполне устраивало оставаться в стороне, довольствуясь тем, чтобы поглядывать на него украдкой при каждом удобном случае.

Я оправдывала свое нездоровое поведение, постоянно напоминая себе, что не единственная в этой школе вожделею восхитительного Джонни Кавану.

Нет, я была одной из многих, многих девчонок.

Но наблюдать за ним было очень интересно.

Он вел себя не так, как остальные парни в школе. Может, он странным образом был выше их? Старше своих лет? Или ему наскучило обыденное течение школьной жизни?

Это было трудно описать.

Казалось, он сам себе устанавливает правила. От него веяло уверенностью и пофигистическим отношением ко всему, и это сильно притягивало.

Подобно большинству прирожденных лидеров, в школе он шел по собственному пути, а остальные просто следовали за ним.

Я подозревала, что в этом и кроется ключ к популярности: не надо к ней стремиться и не надо заморачиваться о том, что она у тебя есть.

Красота и совершенное тело Джонни тоже делу не вредили.

Если честно, я ему немного завидовала.

Популярность меня не заботила. Меня заботил сам факт, что одним она достается легко, а другие, включая меня, жутко страдают.

«Я совершенен. Ты сейчас трахаешься с совершенным. Никого лучше меня ты не найдешь. Даже не пытайся». Вот такой вайб он распространял. Добавьте к этому выражение лица, неизменно сообщавшее: «Да пошли вы!»

Это было типичное поведение альфа-самца, бьющего себя кулаком в грудь, — и, думаю, в основном потому всех девчонок в радиусе десяти миль и тянуло к Джонни.

Между тем, когда мы встречались с ним глазами, я не видела в них пресловутого мужского шовинизма, и его обычный пренебрежительный взгляд тоже исчезал.

Трудно описать, как именно он на меня смотрел, поскольку наши глаза встречались только в те моменты, когда Джонни ловил меня на том, что я на него глазею, будь то в столовой или коридорах. Я всегда пугалась и быстро отворачивалась.

Однако в редких случаях, когда я набиралась смелости и выдерживала его взгляд, он вознаграждал меня забавным наклоном головы и легкой дергающейся улыбкой.

Я совсем не знала, как к этому относиться и что чувствовать.

Я странным образом ощущала себя кем-то вроде новорожденного утенка. Утятам впечатывается в память первый, кого они видят после вылупления, и они привязываются к нему.

В детстве смотрела фильм об этом.

Может, здесь со мной случилось то же самое?

Может, я привязалась к Джонни не только потому, что он оказался первым, кого я увидела, придя в сознание, но и первым, кто отнесся ко мне с искренней добротой?

Подумалось: может, такое случается со всеми после перенесенного сотрясения мозга средней тяжести, но я тут же отвергла эту бредовую идею.

Такие мысли — ненормальные и бесполезные.

И потом, я-то не привязывалась к нему.

Мне просто нравилось восхищаться им.

С безопасного расстояния.

Когда он не видел.

М-да, здоровым поведением это никак не назовешь.

— Хочешь немного развеяться после школы? — спросила меня Клэр в среду на большой перемене.

Мы сидели в конце одного из огромных столов в роскошной школьной столовой, к которой я до сих пор пыталась привыкнуть.

В БМШ мы ели в тесной столовке с круглыми столиками, где особо не посидишь, поскольку другим тоже нужно успеть пообедать.

В Томмен-колледже был великолепный банкетный зал со столами длиною в двадцать пять футов и горячими блюдами на выбор, а места здесь хватило бы на всю школу.

Зал этот не пустовал. Гвалт вокруг стоял такой, что для ответа мне пришлось перегнуться через стол:

— У тебя дома?

Клэр кивнула:

— Потусуем, фильмы посмотрим. Ты как?

— А разве ты не собиралась пойти с Лиззи в город увидеться с Пирсом?

Во всяком случае, мне казалось, что у подруг такие планы.

Лиззи только об этом и говорила все утро.

Она встречалась с пятигодком, которого звали Пирс, — уже несколько месяцев они то сходились, то расходились.

Насколько я знала, сейчас они опять были вместе.

Если честно, Лиззи приглашала меня составить им компанию, но я отказалась, совсем не желая оказаться в центре города.

Моя прежняя школа находилась как раз в центре, и потому я бежала от центра и прилегающих кварталов как от чумы.

Там более чем хватало неприятных физиономий, на которые я могла наткнуться.

— Не-а. Лиззи не в духе, — пояснила Клэр, тыча ложкой в баночку с йогуртом. — Похоже, они сегодня опять поцапались.

Это объясняло, почему на обеде Лиззи была заметна своим отсутствием.

Понять ее бывало трудно.

Лиззи отличалась скрытностью, и я никогда до конца не знала, о чем она думает и что чувствует, тогда как Клэр была словно открытая книга.

Наверное, потому я все детство больше дружила с Клэр.

Конечно, я любила Лиззи и считала ее хорошей подругой, но если бы меня попросили назвать лучшую подругу, я бы назвала Клэр.

— И потом, мне не хотелось быть третьей лишней, — добавила Клэр, откладывая ложку. — Ну так что? Мама нас заберет, а потом в любое время подбросит тебя до дома. — Подруга откинулась на