Ложь между нами - Мария Сергеевна Коваленко

и ныряю в теплый салон машины.

— Ты сегодня весь день такая охрененная? Или мне повезло?

Ничто не ускользает от внимательного взгляда.

— Всем повезло, — дозирую поводы для радости.

— Нужно будет закинуть Львовичу идею, чтобы потребовал сократить мужчин. Пусть оставит только слепых.

— Говорят, у слепых отличное обоняние и самые чувствительные пальцы. — Поражаюсь собственной смелости.

— К черту мужиков! — На скулах Клима появляются желваки. — Пусть всех увольняет!

— Мы будем первой строительной компанией без мужчин. — Я с трудом сдерживаю смех. — Или с клиентами-мужчинами тоже придется распрощаться?

— Женская компания для женщин. Это будет революция на рынке.

— Уже представила очередь из сильных и независимых женщин, которым понадобятся наши услуги. — Хорошо, что хотя бы сегодня я додумалась накрасить ресницы водостойкой тушью.

— Золотая жила. Не благодари!

Не предупреждая, Клим перестраивается в крайнюю полосу и глушит двигатель. Для меня это так внезапно, что не знаю, как реагировать. Слева быстрый поток машин. Справа какой-то институт, толпы студентов. И ни одного ресторана в зоне видимости.

— Пиздец как по тебе соскучился. — Клим отстегивает оба ремня и, отодвинув назад свое кресло, тянет меня на колени.

— Сумасшедший.

Я замираю под натиском умелых рук. Задыхаюсь от голодного взгляда.

— Сама виновата!

— Всего сутки прошли.

Так и хочется напомнить о его прошлом отъезде. Неделя порознь. Выжил.

— Это были очень тяжелые сутки.

Руки Клима скользят по моей спине и останавливаются на ягодицах, сжимают их до легкой боли. Вдавливают в ширинку, под которой все уже твердое и большое.

— Если ты не заметил, вокруг люди. — Облизываю губы, запоздало понимая, как это смотрится.

— Похер! — вгрызаясь в мой рот, шепчет Клим. — Пусть завидуют. — С глухим стоном он проталкивает внутрь язык и слетает с катушек.

Это как ураган... Тропический. В центре Питера. Приличной части меня тут же становится стыдно. Я никогда не целовалась на улице и даже мужу не позволяла лапать меня на виду у прохожих.

Я была скучной девочкой из интеллигентной семьи и, наверное, такой же скучной женой. Но наглые руки Хаванского и его потрясающие губы уверенно глушат все попытки стать прежней.

Меня стопорит от жара и твердости. Нервные окончания горят от острого желания прикасаться к этому мужчине и чувствовать его возбуждение.

— Я трахал тебя во сне обе эти долбаные ночи, — оторвавшись, признается он. — Клинило так, что даже ледяной душ не спасал.

— Неужели не нашлось кого-нибудь, чтобы облегчить страдания? — Вконец осмелев, проталкиваю руку между нашими телами и трогаю пальцами напряженный пах.

— Не хочу больше никаких заменителей. — Клим крупно вздрагивает и с шумом втягивает в легкие воздух. Не стесняясь и не прячась. Позволяя видеть, какое удовольствие приносят мои ласки.

— Заменителей?.. — Я сглатываю.

Еще одна безумная догадка попадает в общую копилку.

— Да, Диана. — Он кладет ладонь на мой затылок. Снова притягивает к себе и, глядя в глаза, повторяет: — Хочу трахать только тебя! Твой рот, пока не вытрахаю все «нет». Твою вагину, пока не забудешь всех своих мужчин. Всю тебя!

В его обещании нет ни капли романтики, а во взгляде — ни грамма мягкости. Но, словно именно это мне и нужно, я сама прикасаюсь к губам Клима. И целую.

***

— У меня ощущение, что мы попали куда-то не туда. — Стараюсь не смеяться, разглядывая меню одного из лучших ресторанов города.

Это непросто. С нервами все еще беда. У головы — эротическая контузия.

Клим все же довез нас до места назначения, только сейчас задумка с ужином уже не кажется мне такой удачной.

— Не туда. — Хаванский даже не пытается облегчить мою участь. — В кровати было бы намного лучше.

— Клим... — Чувствую, как в нашу сторону оборачивается сразу несколько гостей.

— Но имя мое ты выговариваешь все лучше! — Он будто никого не замечает. — Правда мне больше нравится, как ты его шепчешь. — Мерзавец улыбается так, словно только что сорвал джекпот.

— Кажется, еще пара признаний, и весь ресторан будет в курсе твоих предпочтений.

Я обмахиваюсь меню как веером.

— У меня лишь одно предпочтение.

— Скромный. — Бросает в жар.

— Скромность придумали для идиотов. Я выбираю честность. В первую очередь с самим собой.

— И что же это за предпочтение?

Догадываясь, каким будет ответ, отвожу взгляд. Любуюсь костюмом певицы на сцене, рассматриваю инструменты... И краем глаза замечаю за угловым столиком знакомую девушку.

Когда Клим говорит «Ты», я уже почти ничего не слышу. Открытие слишком неожиданное. Улыбка сама стекает с губ, а за грудиной екает.

Всю прошлую неделю я сходила с ума от паранойи. Казалось, что и шага не могу ступить без своей новой тени. Лишь последние два дня забыла о ее существовании.

И вот опять.

— А эта девушка... — Отложив меню, поворачиваюсь к Климу и указываю на угловой столик. — Ты ее случайно не знаешь?

Глава 28

Глава 28

Клим не обязан рассказывать мне о своих женщинах. Мы пока даже не любовники. Но он ничего не скрывает.

— Знаю. — Взгляд голубых глаз становится ледяным. — Ее зовут Ева.

Клим смотрит на девушку так пристально, словно хочет, чтобы она испарилась.

— Красивое имя... — Руки подрагивают. Чтобы не выдать себя, прячу ладони под стол. — Вы были близки?

— Не имеет значения.

— Ты можешь ответить? Да или нет? — Я снова оглядываюсь.

По телу ползет мороз. Все эти дни пыталась вспомнить, где могла ее видеть, и сейчас, в ресторане, все становится на свои места.

Конечно же! Красавица на моих смотринах для элиты города. Молодая, яркая, с маленьким животиком и кольцом на пальце... таким же, как у ее спутника. Того самого «благодетеля», который пытался убедить меня, что Клим чудовище.

— Ты спал с ней? — спрашиваю еще раз. Почему-то кажется, что это важно.

— Да. Недолго.

— Несмотря на то, что она замужем...

Я в курсе, что Хаванский не ангел и уж тем более не монах, и все равно внутри что-то царапает. Как сейчас ощущаю ненависть того мужчины и его холодное, пропитанное презрением отношение к жене.

— Поэтому недолго, — коротко обрубает Клим и показывает официанту на пункты в меню.