Триумф в школе Прескотт - Кейтлин Морган Стунич

мусорном ведре на нашей улице. Она отвезла их в ближайшую ветеринарную клинику, но так как у нас не было денег, они отказались помочь. Полагаю, парню было жалко, потому что он показал нам, как вколоть физраствор, и отправил нас домой с пакетом и иглами. Котятам, казались, становилось лучше, пока Пэм не обнаружила их.

Она утопила каждого по отдельности в ванной. Когда я и Пенелопа увидели, что она делала…Лишь один кот был спасен, и он жил с хорошей семьей, чьи дети ходят в старшую школу Фуллер.

В любом случае, я нащупала у Кэла вену на внутренней стороне руки и очень постаралась скользнуть иглой одним, легкимдвижением. Словно мое тело чувствовало, что дрожь не помогала ни одному из нас, и, как только я коснулась этим металлом кожи Каллума, мои руки стали твердыми, как у хирурга. Когда игла была на месте, я подняла пакет и слегка надавила на него.

— Скажи, — выдохнул он, его лицо было слишком близко, это вызывало дискомфорт. Мы не могли быть такими, отчаянными и нуждающимися друг в друге, как сейчас. Даже если сейчас определенно не время и не место для этого, я залезла ему на колени и оседлала его. Он ласкал мои бедра длинными пальцами, глубоким вздохом, закрыв глаза, пока жидкость стекала по трубке и в его руку. — Скажи это простыми словами.

— Я люблю тебя, Каллум Парк, — просто сказала я, потому что я совсем этого не стыдилась. Я любила Хавок. Всех пятерых. И если я когда-то в прошлом пыталась отрицать это, то только потому, что не доверяла себе. Потому что я не была честна с собой. Я больше не поступлю так, потому что больше всего я хотела убедиться, что заслуживаю эту гребанную корону. — А теперь, не смей умирать у меня на руках.

Я раскачивалась на нем, полностью осознавая, что мы оба были не в том состоянии, чтобы трахаться. Не важно. Если искорка страсти может помочь нам легче дышать, то пошло оно все. Я буду тереться об член моего сталкера.

— Я убил шестерых, только чтобы вернуться сюда, — прошептал он мне в рот. Но не то, что бы он искал похвалы. Нет, это больше было…наблюдением. — Никто не удержит меня вдали от тебя, Бернадетт. Даже мир не сможет.

Я поцеловала его, но это было медленно и робко, почти неуверенно. Я не хотела причинять ему боль. И, блять, как же ему сейчас больно. Кэл был тем, кто взял меня за затылок и привнес немного жара в соединение наших губ, пробуя меня и смакуя все, что бы он там не нашел. Я хотела, чтобы он снова станцевал для меня, чтобы телом выразил то, что иногда не мог сказать словами. Люби меня за каждую темную, уродливую, отвратительную вещь во мне.

— Нам следует наложить швы, — рассеяно пробормотала я, позволяя ему держать пакет.

Немного странно видеть, как мужчина держит пакет с физраствором, который введен ему в руку, но это работало. Я видела, как Памела во время своего работы на полставки в качестве медсестры ставила кучу капельниц. И давайте будем честны: все, что могла сделать эта сука, я тоже могу. В десять раз лучше.

— Я бы предпочел почувствовать тепло твоего тела, прижатого ко мне, — пробормотал Кэл, потираясь носом о мое лицо, как животное, ищущее комфорт у своей пары. — Ты заземляешь меня, Беранадетт. Мейсон был прав: я все еще человек. Но только благодаря тебе.

— Кто такой Мейсон? — спросила я, но Кэл лишь продолжил улыбаться.

— Швы, давай разберемся с ними, — прошептал он, его голос был таким же хриплым и мрачным, как и раньше.

Кем бы ни был этот Мейсон, думаю, он тот, кто сотворил такое с Каллумом. А Кэл не привык противостоять тем, кто находится на его уровне.

Я отодвинулась и открыла аптечку. Я никогда раньше не наносила швы на человеческую плоть, но в девятом классе у меня был урок труда. Это считается, так? Билли проткнула меня в туалете, в том самом, где еще вчера я пряталась от нападавших. Бедная Стейси. Бедная гребанная Стейси.

— Стоит ли пойти за ноутбуком Аарона, чтобы мы могли поискать в Google, как это делается? — спросила я, уже скучая по тому, как легко, когда рядом мой телефон.

Но Кэл уже качал головой.

— Нет, — сказал он, откинувшись на подушки Оскара. Интересно будет ли О возражать. Еще интересно, разрешит ли мне О когда-нибудь называть его так. Это милое прозвище, но он хотел оставить его только для их с Кэлом «броманса» — что меня вполне устраивало. — Я буду тебя направлять, — его кивок в сторону аптечки сопровождался переменой в облике — черты лица внезапно смягчились, обретя неожиданное спокойствие.. Когда он добрался сюда, то на самом деле выглядел так, будто способен убить кого-то, даже Вика. Это выражение удовлетворения было лучше. — Игловодитель, — начал он, указывая на вещицу в аптечке. — Тканевые щипцы. Ножницы, очевидно. Иголка и нитка. Мы будем делать прерывистый шов, то есть ты будешь отрезать и завязывать каждый стежок по мере продвижения.

После того как прочистила его руку очередной антисептической салфеткой, я сделала так, как он сказал, используя игловодитель, чтобы держать крошечную изогнутую иглу, и ввела ее через кожу, чуть выше жира, который я увидела внутри раны. Мы начали с огнестрельной раны на его руке, той четкой дыры, которая пронзила его насквозь. Она выглядела слишком аккуратно, слишком красиво, чтобы быть реальностью.

— Я хочу, чтобы ты пошел в больницу. Не то, что бы VGTF не знали про стрельбу. Сара Янг искала тебя, — мои слова прозвучали тихо, почти рассеяно.

В действительности, все мое внимание и вся сосредоточенность были на этой игле, этой нитке, этих ножницах. Я сделала шов, затянула его. Нанесла очередной шов и тоже затянула его.

— Схожу завтра, — пообещал он, его лазурные глаза были как яркие драгоценные камни на бледном лице. — Этой ночью я хочу остаться с тобой.

Я подняла взгляд и обнаружила, что он смотрел на меня, а не на иголку. Он был больше заинтересован в выражении моего лица, в том, как падали волосы, словно блондинисто-красный щит, когда я наклонялась