Осень по договору: Жена на шесть месяцев - Ива Шелест

— Сегодня, — он запнулся. — Ты поедешь со мной.

— Хорошо.

Но совсем не хорошо. Сидеть рядом с ним в машине, чувствовать его присутствие, пытаться вести себя естественно... После вчерашнего поцелуя это будет испытанием. Особенно когда он смотрел на меня вот так — внимательно, изучающе, словно пытался что-то понять.

Соня появилась на кухне с сумкой в руке, разбивая напряженную атмосферу.

— С добрым утром! Мамуль, сегодня у меня мало уроков, — объявила она. — а после школы я пойду к Лизе, с ночевой.

— Разве мы так договаривались?

— А ты против? — Соня быстро стрельнула глазами в сторону Глеба, который тактично смотрел в окно и не вклинивался в наш разговор. Что задумал этот ребенок? — Я ведь уже оставалась у нее и все было хорошо.

— Я не против. Тебе нужно отдохнуть от учебы и от меня. Хорошо проведи время, — я обняла дочь, вдыхая знакомый запах ее шампуня. — И не забывай...

— Мам, я не маленькая, — возмутилась Соня. — Пока, молодожены! Постарайтесь не засиживаться на работе допоздна. Суббота все-таки.

Она умчалась, оставив нас наедине с перспективой совместной поездки. И с тишиной, которая вдруг стала оглушающей.

— Мне нужно переодеться, — пробормотала я, убегая в свою комнату от его пристального взгляда.

Через час мы спускались в подземный гараж. Машина Глеба оказалась черным спортивным купе — дорогим, мощным, с кожаным салоном цвета слоновой кости. Я села на пассажирское сиденье, и сразу почувствовала себя не в своей тарелке. Слишком роскошно, слишком интимно — как будто мы ехали на свидание, а не на работу. Кожа сидений была мягкой и теплой, пахла дорого. Весь салон пропитан его парфюмом — сдержанным, дорогим, мужественным.

Глеб завел двигатель — тихий, дорогой рык, — и мы выехали на улицы субботнего города. Движение было неспешным, народу мало, можно было ехать не торопясь. За окнами проплывали осенние улицы — желтые клены, серое небо, редкие прохожие в теплых куртках.

— Хорошая машина, — сказала я, чтобы нарушить тишину, которая становилась все более напряженной.

— Спасибо. Купил три года назад. Не так часто пользуюсь ей, слишком… Громко.

— А сегодня почему решил воспользоваться?

— Сегодня особый день. — Он бросил на меня быстрый взгляд, и в нем было что-то, от чего участился пульс. — Первый день нашего... брака.

Слово "брака" он произнес с легким запинанием, словно оно давалось ему с трудом. И сразу в машине повисло напряжение — невысказанное, но осязаемое.

— Глеб, — начала я и замолчала, не зная, как продолжить. Но нужно было что-то сказать, пока атмосфера не стала совсем невыносимой.

— Что?

— Вчера... — Нужно было заговорить об этом, пока не стало еще более неловко. — То, что произошло...

— Поцелуй? — Он не сводил глаз с дороги, но я видела, как напряглись его пальцы на руле. Костяшки побелели от напряжения.

— Да. Он показался мне... не совсем формальным.

— Мне тоже. — Честный ответ. Прямой, без дипломатии. — И это... проблема?

Вопрос завис в воздухе между нами. Проблема ли? Для нашего делового соглашения — определенно. Для меня лично... я не знала.

— Не знаю, — честно ответила я. — Это не входило в мои планы.

— В мои тоже. — Глеб остановился на красный свет, повернулся ко мне. В его глазах было то же смятение, что чувствовала я. Серые глаза с золотистыми вкраплениями, обрамленные темными ресницами. Красивые глаза, в которых сейчас читалось желание и… Тревога?

Мы смотрели друг на друга, и в машине стало так тихо, что слышалось только наше дыхание. Его лицо было совсем близко, губы — в нескольких сантиметрах от моих. Еще секунда, и один из нас сделал бы шаг навстречу...

Зеленый свет. Сигнал сзади. Момент разрушен.

Остаток дороги мы проехали в молчании, каждый думая о своем.

Офисное здание по выходным было почти пустым. Редкие сотрудники проекта, охранники, уборщики. Наши шаги гулко отдавались в пустых коридорах, создавая эхо в мраморном холле.

В лифте до двадцать третьего этажа мы стояли молча. Но когда двери открылись, Глеб неожиданно взял меня за руку. Его ладонь была теплой, чуть шероховатой, и от этого прикосновения по телу прошла волна мурашек.

— Что ты делаешь? — удивилась я, хотя не пыталась высвободить руку.

— Мы же молодожены, — сказал он с легкой улыбкой, которая преобразила его лицо. — Должны выглядеть соответственно.

Мы вышли в коридор, где у принтера возилась Лена. Увидев нас, она широко улыбнулась:

— О, молодожены! Как дела? Как первая ночь? — Лена никогда не отличалась тактом, но сейчас ее любопытство было особенно неуместным.

Я покраснела до корней волос, чувствуя, как горят щеки. Глеб рассмеялся — низким, приятным смехом:

— Все прекрасно, спасибо.

— Вы такие милые, — Лена не унималась, переводя взгляд с меня на Глеба. — Прямо голубки. А я думала, Глеб Антонович совсем не романтик, а он, оказывается...

Она не договорила, потому что Глеб вдруг наклонился ко мне. Время замедлилось. Я видела, как он приближается, чувствовала тепло его тела, запах парфюма. Его губы коснулись моей щеки — совсем рядом с шеей, туда, где пульсировала вена.

Горячее прикосновение обожгло кожу. Это было совсем не формально, не для галочки. Его губы задержались на секунду дольше, чем нужно, и я почувствовала, как он слегка вдыхает мой аромат. По телу прошла волна мурашек такой силы, что я едва сдержала стон. Весь мир сузился до этого прикосновения — нежного, но обжигающего. В коленях стало слабо, сердце забилось так громко, что казалось, его слышат все в радиусе километра.

— Ого! — Лена всплеснула руками. — Да у вас же прямо страсть! Видно сразу, что любите друг друга по-настоящему.

Глеб медленно выпрямился, но его рука на моей талии осталась. Я чувствовала тепло его ладони через ткань блузки, чувствовала, как он дышит совсем рядом. На шее до сих пор горело место его поцелуя, словно он оставил там невидимую метку.

— Мне пора на двадцать четвертый, — сказал он, и голос прозвучал чуть более хрипло, чем обычно. В его глазах плясали золотистые искорки, а взгляд стал каким-то затемненным. — Увидимся позже.

Он ушел к лифту, а я осталась стоять в коридоре, пытаясь взять себя в руки. Ноги были ватными, дыхание сбивчивым. Лена смотрела на меня с