Снегурочка для босса - Алёна Амурская

в комфорте и качестве, когда ресурсы позволяют. Тем более, если речь идет об индивидуальном снаряжении для особых условий. Свою геолокацию сейчас скину. И жду тебя через пять минут.

Ресторан я покидаю с чувством облегчённого смирения… и четким ощущением чьего-то сверлящего взгляда в районе лопаток.

Горнолыжная экипировка, в которую меня облачают под ненавязчивым контролем босса, оказывается гораздо легче и приятней, чем я предполагала. Все эти слои — термобелье на все тело, второй флисовый слой одежды и теплый костюм из мембранной ткани с капюшоном, — только кажутся объемными капустными слоями, а на деле совсем не отягощают. Наверное, даже лыжная маска и ботинки весят куда больше.

Правда, итоговая сумасшедшая сумма всего этого добра подвергает меня в оцепенение. Да чего уж там — я аж дар речи теряю напрочь. В жизни бы не подумала, что кто-то в своем уме станет выкидывать такую прорву денег ради зимней куртки со штанами. Пусть и с какими-то там спортивными особенностями.

Стою с приоткрытым ртом и смотрю на Морозова, который абсолютно спокойно оплачивает устрашающе дорогой счет золоченой банковской картой.

Он слегка усмехается, безошибочно расшифровав значение моего потрясенного взгляда.

— Не бери в голову, Ника. Считай эти вещи необходимым реквизитом для нашего плодотворного сотрудничества. И прими, как должное, что ты достойна гораздо большего.

— Это сложно, — искренне сообщаю я. — За такие деньги можно весь гардероб сменить. Причем даже не один…

Тихое треньканье какого-то уведомления прерывает этот неловкий разговор о финансах, и Морозов бросает быстрый взгляд на экран своего мобильника.

— Поспешим. Сейчас работает только зеленая трасса, так что желающих попасть на неë будет много. Тебе надо поработать над навыками и освоить горные лыжи. Кстати, как у тебя с обычными обстоят дела?

— Ужасно. Я катаюсь на них примерно так же хорошо, как корова на льду.

Он приподнимает брови, явно позабавленный моим ответом.

— Тогда тебе повезло, что не надо тратить время на поиски опытного инструктора.

Вознесение на кресельном подъемнике в гору запоминается мне надолго. Хоть я никогда и не страдала серьезной боязнью высоты, но всë-таки не привыкла перемещаться таким образом. И при каждом взгляде вниз на проплывающие под ногами рельефные сугробы сердце то и дело устремляется в пятки.

— Не бойся, — раздается успокаивающе низкий голос Морозова рядом. — Эти подъемники очень надежны. Если с ними и бывают неполадки, то максимум, что нам грозит — внезапная остановка. Или падение в сугроб. Но как и с самолетами, такое случается очень редко.

Последняя «обнадеживающая» фраза мигом воскрешает в моей памяти целую вереницу фильмов-катастроф про внезапные крушения транспорта на огромной высоте. Волей-неволей даже холодные мурашки страха по спине пробегают.

В итоге я бросаю на Морозова напряженный взгляд, а затем иронически качаю головой.

— А ты умеешь успокаивать…

Из-за объявленной лавиноопасности на других, более сложных маршрутах наша единственная рабочая трасса выглядит очень оживленной. Новички чередуются с опытными лыжниками, которые объезжают первых со страдальческим смирением и явно сдерживаются усилием воли от соблазна развить максимальную скорость. Из динамиков на высоких столбах играет бодрая фоновая музыка, а солнце подсвечивает за ограждениями прекрасный белый снег серебром.

Морозов ставит меня на лыжи и только-только приступает к инструктажу, как вдруг его отвлекает телефонный звонок.

— Это Батянин, — сообщает мне. — Подожди пять минут и никуда не дергайся. Я скоро вернусь. — Он отходит в сторону ограды. — Да, Андрей..?

Оставшись в одиночестве, я чувствую себя очень неуверенно. Смотрю с восхищенным испугом, как другие лыжники плавными виражами скользят вниз и понимаю, что до такого умения мне еще ох как далеко. Как они так умудряются делать, не понимаю. Мне вот даже просто стоять на лыжах почему-то страшновато!

Я нервно покусываю губы и кошусь на спину Морозова неподалеку. Сесть на снег пока, что ли?..

Хочу высвободить один ботинок из крепления, чтобы почувствовать более надежную опору под собой…

И тут вдруг лыжи от моего движения неожиданно трогаются с места.

Глава 21. Столкновение с последствиями

С перепугу в моем судорожно сжавшемся горле спирает дыхание.

Несколько секунд я не могу издать даже жалкого полузадушенного писка. А тем временем оцепеневшее от страха тело с неумолимо нарастающей скоростью несется вниз по горному склону — сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее. Причем не по прямой линии, а почему-то по диагонали.

Мимо пару раз проносятся другие лыжники, огибая меня с профессиональной ловкостью и олимпийским спокойствием. Я изо всех сил пытаюсь затормозить в вертикальном положении, но у меня ничего не получается… только заносит еще больше в левую сторону — к обочине с нетронутыми пышными сугробами. Лыжи совершенно не слушаются!

В конце концов, совсем уж отчаявшись, я панически плюхаюсь на корточки и торможу сама себя руками. Тело резко совершает опасно крутой поворот по левой дуге…

А затем в меня врезается торпедой чье-то длинное, неприятно жесткое тело. Аж дыхание выбивает из легких.

— А-а-а!.. мпфф… — с тихим визгом я лечу в сугроб, и мой жалобный вскрик почти сразу тонет в холодном снегу, перекрывшем мне рот солидной порцией.

Я судорожно кашляю и отплевываюсь. Сквозь грохот собственного сердцебиения слышу, как кто-то рядом матерится, на чем свет стоит — громко и возмущенно… но отреагировать на чужие эмоции пока не получается. Потому что толчок я получила хоть и по касательной, но такой сильный, что головой аж по самые плечи впечаталась в снежную массу на обочине.

Выдав очередное длинное непечатное ругательство, хриплый голос рядом зло спрашивает:

— Эй, девушка! Вы там как, в порядке? Черт, черт… Ну что за…

Я чувствую рывок за свой капюшон. Тот, кто меня сбил, вытягивает из сугроба за шиворот мое неповоротливое тело и сердито добавляет:

— Вы меня, конечно, извините, но в этой ситуации виновным я себя не признаю!

— Сергей Евгеньевич! — вмешивается третий голос, задыхающийся и какой-то паникующий. — Позвольте я сам с девушкой переговорю. Вы же знаете… правила…

— Она сама наперерез мне рванула! — огрызается первый голос. — Плевать я хотел на правила и…

— Нет-нет, не беспокойтесь, — торопливо бормочу я и смахиваю наконец со своей лыжной маски налипший снег. — Это действительно моя вина! Не удержалась на месте. Только учусь кататься на лыжах. Извините, пожалуйста!

Лица обступивших меня незнакомцев расслабляются, особенно у того, кто на меня наехал. И я вдруг понимаю, что узнаю их обоих. Это те самые типы, что сидели по соседству со мной в ресторане во время обеда.

— А что за правила? — интересуюсь по инерции, смущенно разглядывая их.

Спутник худощавого долговязого Сергея Евгеньевича