В разводе. Ты нас недостоин - Элль Ива

– Нет, мама. Мне нужно ещё пообщаться с женой.

С женой…

Сердце ёкает в груди. Он уже считает меня женой, как свершившимся фактом. Будто я обязательно соглашусь на все условия и подпишу этот чёртов контракт.

Ах да. Контракт.

Шагаю к тумбочке, беру серую папку. Открываю первую страницу – но строки расплываются перед глазами. Я их не вижу.

Слёзы сами начинают течь. И чего вдруг расклеилась? Наверное, его холодный взгляд и жестокие слова стали последней каплей в чаше моего терпения и последних сил. Мне нужно выплакать всё это, всю боль, чтобы жить дальше.

Почему так больно? Почему снова? Ведь я убеждала себя, что этот мужчина больше ничего для меня не значит.

Вытираю лицо, но безуспешно – слёзы текут сплошным потоком. Иду в ванную, едва не врезаясь по пути о косяк, включаю холодную воду. Мне нужно прийти в себя. Я просто не привыкла жить под постоянным давлением, в постоянном страхе. Эти несколько дней выбили меня из колеи.

Чёртова свекровь. Неужели она не понимает, что творит? Как можно быть такой жестокой? Хотя, да… у неё свои планы на сына, в которых для меня нет места. Быть может, стоило с самого начала согласиться на её условия – тогда бы не пришлось так плакать.

Но кругом – враги, и я не застрахована от очередной подставы. Нужно быть самой по себе. Только самой по себе уже не выйдет. Натан мне этого просто не позволит.

Я выхожу из ванной. Вижу Натана – он заходит в спальню, смотрит на меня, замечает мои красные глаза.

– Ты что, плачешь? – спрашивает странным голосом. В нём будто звучит тревога.

– Тебе какая разница, плачу я или нет? Ты детей у меня собирался отобрать! Думаешь, я восприму эту новость с радостью и весельем? – кусаю губы, еле держусь. Не хочу расплакаться снова.

Натан шагает ко мне.

– Успокойся. Всё хорошо. Никто у тебя детей не отберёт. И мать больше здесь не появится – я гарантирую. Так что живи спокойно. Я прекрасно понимаю, что детям нужны оба родителя. Так что не зли меня. Я сгоряча могу наговорить лишнего, прости.

Мужчина пытается коснуться моего лица, но я отстраняюсь.

– Поздно просить прощения, – говорю тихо.

Он поджимает губы, убирает руку.

– Ты читала контракт?

– Нет. Что там?

– Почитай на досуге. Условия очень выгодные и для тебя, и для детей.

– А для тебя? – шепчу.

– А для меня – в первую очередь. Я никогда не делаю ничего, что может быть мне невыгодно. Дети мне нужны. Ты – тоже. Хватит строить из себя обиженку. Чем быстрее подпишешь – тем быстрее у тебя будут гарантии, что никто тебя не побеспокоит. У тебя будет всё необходимое.

– Ты мне обещал это и без всякого контракта.

Он пожимает плечами:

– Это слова, Эва. Но все мы любим дела, правда? Подписанный договор.

– Что в нём, Натан?

– Стандартный брачный договор. Ничего сверхъестественного. Правда, кое-что, возможно, тебе не понравится. Но все отрицательные моменты могут нивелироваться размером содержания, которое я прописал для тебя.

Содержание… и все-таки содержанка. Как унизительно.

– Какие отрицательные моменты? – спрашиваю напряженно.

Мужчина смотрит мне прямо в глаза.

– Ещё дети. Я хочу еще как минимум двоих от тебя. Они у тебя получаются такие чудесные...

21

– Дети… – сглатываю напряжённо. – Какие ещё дети? Тебе этих мало, троих? Натан, ты серьёзно?

Он только кивает с максимально деловым видом, как бизнесмен на совещании при вопросе партнера о намерениях.

– Я не понимаю…– качаю головой.

– Конечно, не понимаешь. Потому что у тебя был опыт с этими детьми. Ты их родила, ты их нянчила, ты чувствовала каждую минуту их жизни. Кормила их, укладывала спать. Знаешь их от и до. А для меня это совсем новые дети. Они свалились на меня внезапно, вдруг. Я знать не знал, что они у меня вообще есть. И мне не хватает этого опыта. Понимаешь? Не хватает. Я хочу почувствовать, каково это. Я хочу побывать на родах. Хочу поддерживать тебя, хочу гладить твой живот, смотреть в твои глаза, когда ты увидишь впервые нашего ребёнка. Хочу держать их на руках, хочу вставать к ним по ночам... – шепчет он твердо.

– Да ты больной.

Натан пожимает плечами:

– Возможно. Но это то, чего я хочу.

– Так почему… почему не с Вероникой? С ней у тебя всего этого не было? – складываю руки на груди.

– Успокойся. Никакой Вероники нет. Сейчас речь про нас с тобой. Я говорю, чего хочу только относительно нас с тобой.

– А если я этого не хочу?

– У тебя есть время, чтобы перехотеть. Время, чтобы подумать. Но времени немного. Ты знаешь, я не особо терпелив.

Кусаю губы, глядя на него исподлобья.

– Да уж, нетерпелив…

– Если б ты не ушла тогда…– добавляет он, – если бы не испортила всё… быть может, мне с головой хватило бы и нашей тройни.

– Я испортила? – слёзы снова щиплют глаза. Часто моргаю, чтобы не дать им пролиться. Я не хочу рыдать перед ним, не хочу показывать свою слабость.

Натан вдруг резко шагает вперёд, берёт меня за плечи. Твёрдые ладони ложатся на кожу тяжёлым грузом. Он проникновенно смотрит мне в глаза, будто собирается внушить свои мысли:

– Ты просто ушла. Просто ушла, Эва. Не захотев ничего выяснять, не захотев узнать, что к чему.

– Я? Так это я? – выдыхаю. – Да как я могла хотеть что-то выяснять? Ведь ты вёл себя… ты сам меня прогнал! Что я должна была сделать? Заползти в угол до следующей твоей команды? Послушай себя, Натан. Ты говоришь со мной, будто я какая-то…

– Да, ты застала меня врасплох, – перебивает. – Надо было сразу тебе всё рассказать. Но теперь уже поздно. Ты уже меня ненавидишь, и вряд ли что-то исправится. Значит, будем жить по-другому. По принципу «стерпится – слюбится». Ну и договор нам в помощь. Ознакомься… на досуге.

Мужчина небрежно кивает на папку, которая лежит на кровати, и выходит из комнаты.

Я снова остаюсь одна наедине с этим чёртовым договором. Мне не хочется даже касаться этой папки. Мне почему-то противно – как будто это договор купли-продажи меня и моих детей.

Я слышу,