Развод. Искусство слать всех на... (СИ) - Шевцова Каролина

- Вардуи, - зовет кого-то Карина, пока мне наносят на волосы маску, - душа моя, сделаешь Риточке легкий вечерний макияж? Только легкий, а не вот эти твои «последняя незамужняя подруга на армянской свадьбе».

Темненька девушка с призывной родинкой над губой, прибежавшая на зов хозяйки, кивает, и начинает колдовать над моим лицом. Я чувствую только, как по коже порхают кисти, отчего хочется чихать и смеяться, чувствую, как параллельно с этим мне сушат и вытягивают утюжком волосы. Блеск на губах, и новый, непривычный запах косметики тоже чувствую. А еще вместе с этим я чувствую крохотную волну только-только зародившегося счастья! Мне сейчас так хорошо, как не было последние года два.

А то и больше.

Когда меня поворачивают к зеркалу, первое что я вижу – Олины горящие глаза!

- Маргарита Сергеевна, - визжит девочка, - Вы – ВАУ!

А я и правда такая. Помолодевшая, красивая, со свежим тоном кожи, будто только прилетела из какой-нибудь азиатской страны, о которой давно мечтала, а не опостылевшей Турции. Я не жалуюсь, правда, но сколько можно? Всегда Турция, и всегда отели ультра олл инклюзив, чтобы даже не выходить за забор, а то не статусно получится. А ведь я никогда не любила всю эту мишуру и страдала без приключений! Заваривать чай прямо из Байкала, есть хинкали где-нибудь в Грузии, слушать джаз в Новом Орлеане и смотреть как цветет сакура в Японии. Об этом я мечтала! А не о лежаке под солнцем и коктейле с трубочкой.

И я себе все это обязательно устрою! Потому что могу, потому что заслужила! Смотрю в зеркало и просто не узнаю эту девчонку в отражении.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

С большими распахнутыми глазами, которые снова могут удивляться, и пухлыми, сочными губами. Как в юности, когда я еще могла и хотела целоваться ночи напролет.

И как хорошо к лицу вот эта розовая прядь. Так дерзко, что мне самой страшно от этой новой, неизвестной мне Риты.

- Конечно она «вау» - басит рядом подруга. Ей, наконец, закончили закрашивать седину и тоже вытянули длинные толстые волосы. – Оль, ты бы видела, как на твою свекрушу в школе мальчики бросались! Первая девка на деревне была! А выбрала Стаса.

Взгляд в отражении меркнет. Я тотчас ловлю эти перемены и заставляю себя улыбнуться вновь. К черту тоску по мужикам! Сегодня день девочек!

- Стас был нормальный, это со мной он себя королем почувствовал и испортился, - вздыхаю я.

- Помер Максим, да и хер с ним, - глубокомысленно замечает подруга. – Все они, Рит, где не надо короли, и это наша вина. Нацепили им на головы короны, а потом типа не понимаем, как оно так все получилось! Хватит! Вертай матриархат взад!

- А мне не нужен матриархат, - робко замечает Оля, - я готова делать все для мужа, только хочу, чтобы он это мое «все» ценил. Как раньше. А не думал, что женщина в семье должна по определению.

На секунду мы втроем замолкаем и смотрим на себя в зеркало. Такие разные, но все одинаково обиженные судьбой женщины. Вдруг я начинаю улыбаться, подхваченная сумасбродной идеей.

- Девочки, - кручу головой, отчего розовая прядь разлетается в стороны, - а давайте не пойдем домой? Давайте пойдем на танцы!

- На дискотэку, что ли? – Карина по старомодному тянет в конце слова звук «э», отчего мы трое начинаем смеяться. И только успокоившись, слышим Олин твердый голос:

- Никаких дискотэк. Пойдем в клуб! Самый лучший в городе!

- Со стриптизом! – Вскрикиваю я, и от страха, что сморозила глупость сама себе зажимаю рот рукой. – Ну, совсем небольшим. Скромным. На пол шишечки…

Глава 18

Почему никто не сказал, что мужской стриптиз такая шляпа? Первые минут двадцать мы держим лицо и старательно делаем вид, что нам здесь нравится, а иначе перед Олей неудобно. Девочка старалась, искала для нас самое лучшее в городе место, а потом правдами и неправдами договаривалась, чтобы меня и Карину пустили внутрь.

Да, мы здесь самые старые.

Нет, меня это не беспокоит.

А вот разожравшийся таблеток качок с очевидно маленьким достоинством, который вот уже пять минут изображает умирающего ковбоя на сцене – очень. Не в том смысле, который хотелось бы, а скорее «помер бы ты уже побыстрее, а то смотреть тошно». И кто сказал мужикам, что перекаченные самцы в крохотных, почти детских трусиках нас заводят? Наверное, другие мужики. Потому что нам, женщинам, такое не нравится.

- Девочки, - из-за музыки меня почти не слышно, так что приходится активно помогать себе руками, - там столик в углу освободился, может, уйдем от сцены подальше?

- Ну, тогда же не будет видно танцы, - Оля сомневается.

А вот мы с Кариной нет. Переглядываемся и, подхватив нашу юную подругу под руки, ведем ту к диванчику за ширмочкой. Да, танцы видно не будет, а еще здесь почти не слышно музыку, и не мешаются подростки в пубертате и не так сильно пахнет пивом.

- Ну, вы же сами хотели стриптиз, я так старалась, а вам не нравится, - моя невестка совсем сникла. Отставила в сторону свой коктейль и осуждающе глядит на нас с Кариной.

- Оленька, ты пойми, мы люди взрослые, мы на все это смотрим по-другому, - я пытаюсь оправдать нашу с Кариной реакцию, но Оля не понимает.

- По-другому это как? Вы хотели стриптиз, я вам нашла, вон тот здоровый мужик с бицепсами, неужели не секс?

Мы с подругой молча выглядываем из-за ширмы и натыкаемся взглядом на нового танцора, на этот раз в костюме пожарного с огромным шлангом… нет, не в трусах. Там все по-прежнему скромно.

- Не секс, - разом произносим мы.

- Да как же вы не видите?!

- Оль, - резко бросает Карина, - А что конкретно ты видишь, когда смотришь на того пожарного?

Даже в таком освещении заметно, как смущается невестка. Опускает лицо вниз, и поправляет волосы:

- Ну… не знаю, сильные руки с венами, мышцы на груди, мужественную линию подбородка.

- Ага, понятно. А у меня линзы другие, более старые, что ли, и я вижу безработного дядьку, который мечтал пойти в балет, а таланта хватило только на стриптиз. Видишь, как он носочек тянет, думаешь, его так в пожарной части научили?

Оля хмурится, а я зачем-то добиваю бедную девочку:

- Тогда я вижу, как его мама вынуждена готовить ему еду тазами, с утра до ночи, потому что такого еще попробуй прокорми. И вряд ли он ограничится тостом с авокадо или безглютеновыми оладьями, как ты любишь. Там нужно мясо с мясом и бульон вместо чая.

- Ну, это стереотипы, - все еще сопротивляется Оля, но голос ее уже не такой уверенный. - А почему мама? Почему не жена?

- А жена его выгнала, - поддакивает Карина.

- Почему?!

- Потому что ее утомили ночной график мужа, - подключаюсь я, - отсутствие перспектив, еще и пьяные фанатки, которые сразу после клуба ищут фото понравившегося танцора, а потом пишут письма, что такому Геркулесу в севших после стирки трусах под стать только Афродита, а не простая земная женщина. И жена сдается. Вспоминает, что после смены нужно готовить мужу очередной таз еды, пересчитывает зарплату, разгладив утюгом мелкие купюры, которые любимому насовали в трусы и шлет его… к маме!

Карина смеется так, что проливает на стол свой коктейль. И пока я вытираю столешницу от липкой жижи, Оля спрашивает:

- Хорошо, опытные вы мои, я значит идиотка, раз ведусь на всю фигню, типа бицепсов и зажигательного взгляда, и вы мне понятно объяснили, что делать этого не стоит. Но что тогда в мужчине сексуально?

- Уж точно не бицепсы, - все еще смеется Карина. – А, например, когда он моет посуду, чтобы ты отдохнула. Или, когда считается с твоим мнением. Не зовет домой гостей без повода, а если и делает так, то сам заказывает еду, а не кричит тебе в трубку: «Карина, через час буду! Организуй стол на десять человек!». Или когда он встает ночью к вашему ребенку, потому что он тоже родитель. Потому что знает, как ты устала и хочет дать тебе поспать еще чуть-чуть! Вот это нас заводит, а не бицепсы и член по колено. Фу, я пока перечисляла все это, аж возбудилась! – Карина сначала обмахивает себя руками, а потом, остановившись, слегка бьет меня локтем: - А ты, подруга?