Эдна Ли - В паутине дней

– Так Семь Очагов на Большой земле?

– Да, мэм, недалеко от того места, где Олтамаха впадает в Пролив, в глубине леса, и выходит на болота. – Он смотрел на меня, раздумывая о чем-то. – Так вы направляетесь в Семь Очагов? – задумчиво переспросил он. – Надолго ли, мэм?

Улыбнувшись еще раз и пожав плечами, я доверительно сообщила ему:

– Я не в гости, капитан. Я гувернантка сына мистера Ле Гранда.

Секунду он молча разглядывал меня, затем вдруг снова разговорился:

– Что ж, мэм, плантация Ле Гранд всегда была одной из лучших в этих краях. Помню, как будто это было вчера.

Я остановила поток его воспоминаний вопросом:

– Вы знаете эту семью, капитан?

Прерванный на полуслове, он замолк и прокашлялся:

– Как сказать. – Его взгляд опять стал задумчивым. – А вы с ними знакомы, мэм?

Я указала на письмо, что держала в руке:

– Мы заключили соглашение по почте.

– Понятно. Ну что ж, – он уставился на воду, – Сент Клер Ле Гранд часто плавает на моем судне из Дэриена до Саванны и обратно. Он из тех, кого я называю „серьезный пассажир“. Он требует услуг на самом лучшем уровне, – поспешно добавил он, – платит за это. Все самое лучшее за любую цену – вот его девиз.

Мне хотелось узнать побольше. Но капитан, как будто тишина, наступившая на пристани вслед за погрузкой и разгрузкой товаров для Дэриена, напомнила ему о времени, взглянул на свои роскошные серебряные часы. Затем, повернувшись к оставшимся на пристани, стал внимательно всматриваться в их лица, как и я вначале.

– Я не вижу здесь никого из обитателей Семи Очагов, мэм. Но вот что я вам посоветую. Отправляйтесь в лавку Ангуса Мак-Крэкина, что на главной площади. Там вы сможете посидеть и подождать, сколько нужно. А я пошлю старика Зебо на лодке вон туда, посмотреть, нет ли там кого-нибудь из Семи Очагов. Он скажет им, где вас найти.

Я благодарно протянула руку маленькому капитану:

– Спасибо, капитан, вы так добры.

– Он энергично пожал мою руку. – Всегда рад услужить даме, – коснулся он своей фуражки и отошел, покручивая толстым пальчиком ус.

Поручив мальчишке поднести мой сундук, я отправилась на главную площадь Дэриена. Она оказалась довольно унылой и неряшливой. Над ней торчала вывеска, гласившая: „Доктор Туаттан – лекарства и лечебные травы“, еще там теснились какие-то обветшалые строения, трудно поддающиеся описанию, и, наконец, магазин Ангуса Мак-Крэкина, приплюснутый к земле, стоял с распахнутой дверью. Когда я вошла, там не было никого, кроме человека с угрюмым лицом, который пересчитывал яйца за сосновым прилавком. Он поднял голову и привычно спросил:

– Что вам угодно?

Не мигая, он выслушал, что меня сюда послал капитан.

– Там у печки скамейка, – коротко бросил он и вернулся к пересчитыванию яиц.

Я подошла к ржавой печке, в которой не было огня.

Негр поставил мой сундук на пол. Я поблагодарила его и села на деревянную скамью; правда, сначала мне пришлось протереть ее своим платком. Мне вовсе не хотелось выпачкать свою новую накидку в пыли и саже, которыми густо было покрыто это сиденье. Вокруг стояли корзины с картофелем, и земля с него сыпалась прямо на пол; на полках в беспорядке валялись большие и мелкие товары. А из бочек с соленьями поднимался резкий запах, который смешивался со спертым воздухом этого, по-видимому, никогда не проветриваемого помещения.

Уныние, с которым я до сих пор успешно боролась, подавлять больше не было сил. И сомнения, связанные с этой моей затеей, снова овладели мною. Не слишком ли поспешно и необдуманно поступила я, поместив в газете Саванны объявление о поиске места гувернантки в семье на Юге? Не было ли мое решение сменить обстановку и окружение просто реакцией на унылое однообразие всей моей жизни, которое преследовало меня с самого детства?

Вернувшись как-то на прежнее место, я однажды сказала себе, что любая иная жизнь все равно будет лучше той, что ждет и всегда ждала меня там. Даже теперь я содрогалась при воспоминании о бесконечной тяжкой работе, одиночестве и неуверенности в завтрашнем дне. Однако, сидя в пыльном сарае, наблюдая, как Ангус Мак-Крэкин взбирается на стул, чтобы зажечь масляную лампу, свисавшую с потолка, я засомневалась, что даже в моей прежней жизни было что-то хотя бы наполовину такое неприятное, как та неизвестность, что теперь надвигалась на меня.

Желтый огонек лампы оживился, и я поняла, что, пока сидела тут, погрузившись в свои невеселые раздумья, опустилась ночь и темнота приникла снаружи своим дряблым лицом к засиженным мухами окнам лавки. С улицы доносилось кваканье лягушек и крик козодоя, его три жалобные ноты повторялись с душераздирающей настойчивостью, и я стала беспокоиться. Если никто так и не приехал за мной – смогу ли я найти в Дэриене ночлег, подходящий для девушки, путешествующей в одиночку? Я обратилась к хозяину:

– Можно ли добраться до поместья Ле Гранд не на лодке, а другим путем?

Он повернул ко мне угрюмое лицо.

– Джо Джад на рассвете ездит туда на своем плоту, – сказал он. – Там есть тропа, что идет по Черному Берегу. Вы что, пошли бы такой дорогой?

Меня раздосадовал его неприветливый тон, но я знала такой тип людей, хмурых и резких. Так что я решила как можно учтивее, словно и со мной обращались вежливо, выведать у него, что возможно:

– А в случае необходимости могу я переночевать в Дэриене? Есть тут гостиница или приличный пансион?

Он пожал плечами:

– Конечно. У нас есть гостиница. Но если вы боитесь, что вас не встретили, то напрасно. Похоже, встречающий вас уже давно в Дэриене.

– Как?!

– Ага – лакает где-нибудь вовсю. Людям из Семи Очагов нечасто удается побывать в городе.

Тревога, как предупреждающе поднятый палец, замаячила передо мной. Лакает! Перед ночным плаванием по болотистой реке! Заманчивая перспектива. У меня появилось желание переночевать в Дэриене и утренним пароходом вернуться на Север. Но когда я вспомнила о том, что опять придется искать место и жить на гроши, чего мне, казалось, удалось с таким трудом избежать, это искушение прошло. „Нет, – сказала я себе, – у меня еще есть надежда на то, что на Юге меня ожидает новая жизнь. И пока я не распрощалась с этой надеждой, мне надо ехать в Семь Очагов“.

Очнувшись от этих размышлений, я заметила, что хозяин лавки смотрит на меня своими покрасневшими глазками.

– Может, выпьете чаю? – спросил он, и я подумала, что хотя его голос все еще оставался сердитым, но грубоватое участие все же послышалось в нем.

Я ответила, что это было бы очень кстати. С вежливым кивком он подошел к задней двери и, открыв ее, сказал кому-то:

– Флора, здесь молодая леди, которая не отказалась бы от чашки чая».