Адель Паркс - Жена моего мужа

В этом-то все дело. Среди нескольких миллионов преступлений, совершенных против меня бывшим мужем, это побило все рекорды. Он и его наглая любовница — ну ладно, его жена — решили послать своего ребенка в мою школу. В мою школу! Когда я говорю «моя школа», я, разумеется, имею в виду школу мальчиков. Ну как? Неужели нет ничего святого? Очевидно, нет. Я не могла себе представить, что Люси в ее положении, с ее разборчивостью решится вступить на нашу почву.

Я надеялась, что буду в безопасности. Никогда бы не подумала, что Люси выберет для своей дочери государственную школу. И Питер, и Люси работают в Сити, и деньги к ним текут рекой. Они с легкостью могли бы себе позволить небольшую шикарную школу с избранным контингентом учащихся.

Школа, где учатся Себастьян и Хенри, просто великолепная. О ней хорошо отзываются во всех отчетах, там изумительная спортивная площадка. И хотя почти невозможно найти в Лондоне школу в окружении зелени, здесь растут огромные деревья, за сохранностью которых следят. Я тщательно обследовала микрорайоны со школами еще до того, как забеременела, и настояла, чтобы мы купили жилье в таком месте, которое обеспечило бы детям попадание в Холланд-Хаус.

Черт бы побрал эту корову!

Это был хорошо рассчитанный ход, направленный на то, чтобы причинить мне боль. И он действительно, как ни странно, причинил такую боль, хотя мне казалось, что я, тысячекратно пораненная, уже умерла для боли. Их дом в Холланд-Парке даже не относится к этому микрорайону, но Люси отправилась в школу и очаровала директора мистера Уокера (возможно, даже соблазнила его, кто знает, чего можно ожидать от этой хитрой дьяволицы?). Она наплела историй о том, как хорошо будет для Себастьяна и Хенри быть поближе к своей сестричке. Корова, сука, ведьма! Как она посмела? Будто бы она заботится о благополучии мальчиков. Если бы заботилась, то не стала бы спать с моим мужем, прикидываясь моей подругой, не правда ли? А Ориол им не сестра. Во всяком случае, только наполовину сестра, у них общий только отец. Все, что Питеру пришлось сделать, чтобы заслужить звание отца, — обрюхатить меня, а для этого ему не потребовалось слишком напрягаться, хотя он и утверждает теперь обратное.

Ему не пришлось протирать их крохотные тельца холодными фланелевыми пеленками, чтобы сбить температуру, когда они были младенцами, не прикладывал он и травяные примочки к струпьям ветрянки. Он даже не водил их к дантисту, педиатру или окулисту. Он не подстригал им ни волос, ни ногтей; не упаковывал для них ленч, не делал с ними уроки. Он не приглашал на чай их друзей, не пришивал метки к их формам. Он не отвечал на их многочисленные вопросы ни о смерти, ни о хулиганах.

Он играет с ними в футбол по воскресеньям утром, купил им компьютерную игру Boy Advance и познакомил с их первой любовью — Соником [1], а раз в год он берет их с собой в отпуск в Корнуолл. Нельзя сказать, что он ужасный отец, по правде говоря, он вполне хороший отец; я просто хочу сказать, что быть отцом не так сложно, не правда ли? Во всяком случае, с моей точки зрения.

К тому же нельзя сказать, что я настроена против маленькой Ориол. Она вполне милый ребенок, особенно если принять во внимание, что она дочь самой злобной матери, известной в западном мире со времен мачехи Белоснежки. Но школа!.. Неужели этой женщине недостаточно того, что она заполучила моего мужа, а у меня нет никакого мужа, ни моего, ни чьего-либо еще. У нее шелковистые светлые волосы, дерзко выступающая шикарная грудь, длинные ноги, много денег, а туфель в ее гардеробе больше, чем «Рассел и Бромли» [2] производят каждый сезон. В то время как у меня рыжие вьющиеся волосы, груди, которые мальчишки могут сравнить с базуками, толстые ноги с венами, выпирающими настолько, что кажется, будто я ношу трубчатую карту. Люси — женщина с хорошей кожей (и все же, по моему мнению, ей следует носить власяницу, посыпать голову пеплом и пороть себя нещадно каждый день). Я же, по существу, достаточно положительная особа, которой не хватает уверенности в себе, явных талантов, а порой и чувства юмора. Благодаря тому, что мне удалось столь реалистично описать нас обеих, думаю, станет понятно, почему мой муж покинул меня ради нее.

Но у меня была школа, исключительно моя территория. К тому же я стала представителем от нашего класса в родительской ассоциации, причем потратила немало времени, чтобы добиться этого положения. Я всегда вызывалась сопровождать детей на экскурсии, когда учителям требовалась помощь, одна управлялась с прилавком с пирожными на летней ярмарке и два года подряд продавала больше лотерейных билетов для рождественской лотереи, чем любая другая мать. Меня знают и любят в Холланд-Хаус. Школа — моя общественная жизнь, мое прибежище в трудные времена, место моей деятельности. Это святыня. Она должна была оставаться неприкосновенной.

Но я не произношу вслух ничего подобного. Просто, глубоко вздохнув, поворачиваюсь к Конни с широкой улыбкой на губах и двумя чашками кофе и повторяю свой вопрос:

— Ты сегодня утром, случайно, не встретилась у ворот с Питером и Люси?

— Нет. Ориол привезла Ева, новая няня.

— Надеюсь, она привыкнет, — с улыбкой говорю я.

Я не могу посмотреть в глаза Конни и принимаюсь усердно дуть на кофе, чтобы остудить его. Я действительно надеюсь, что малышка привыкнет, не желаю никому из детей неприятностей, но, с другой стороны, если она не привыкнет, они, возможно, переведут ее в другую школу. Я желаю ей добра, но хорошо бы в другом месте.

Конни протягивает руку и сжимает мою ладонь.

— Как ты отнеслась к тому, что Ориол отдали в Холланд-Хаус, Роуз? Это довольно затруднительная ситуация.

— О, все в порядке, — лгу я.

— Я чувствую долю своей вины. Мне всегда казалось, что наш с Льюком переезд в Ноттинг-Хилл повлиял на Люси и вызвал решение переехать в Холланд-Парк.

Конни чудесная женщина, но немного эгоцентричная, ей кажется, будто весь мир вращается вокруг нее и поступки окружающих являются результатом ее собственных или реакцией на них. Но надо отдать ей должное, она знает об этом своем недостатке и старается его искоренить.

— А может, она переехала сюда, чтобы досадить тебе, — добавляет она с усмешкой.

— Может, но ей это не удалось. Замечательно, что мальчики живут неподалеку от отца и всегда могут обратиться к нему, когда возникнет такая необходимость.

Я научилась лгать убедительно. Раньше я не могла произнести ни слова неправды, но, как оказалось, практикой можно развить все, что угодно.

Конни проводит у меня около часа, но мне не удается уговорить ее остаться на ленч. Она даже отказывается от выпеченного дома хлеба и супа.