Измена. Ты об этом пожалеешь - Юлия Ильская

Сидит, моргает нарощенными своими ресницами, тупая как пробка, не знает как реагировать. Привыкла, что за бабки ее везде облизывают. 

— Вот направление на узи, на анализы, лаборатория работает с 6 утра. Сдать кровь, мочу. И записаться на прием. — бросаю я, сую ей бумажки и выхожу из кабинета не прощаясь. Если я еще хоть на минуту останусь рядом с этой тупицей, произойдет смертоубийство.

Иду по коридору все вокруг роскошное, блестящее, чужое, так хочется оказаться в своем маленьком уютном кабинете, в родной поликлинике. Сейчас бы акушерка Катя мне налила успокаивающего чаю, сказала бы, что ничего страшного не произошло, ну подумаешь муж загулял, бывает. Но ее нет рядом, у меня вообще никого близкого рядом нет. Я одна в этой холодной, дорогой клинике. 

Захожу в туалет и даю волю слезам, так больно, сердце рвется на части, душа горит в огне предательства, сморщивается, черствеет, обрастает холодной ледяной броней. Мой такой уютный счастливый мир рушится, оставляя после себя сожженные руины. Разум требует возмездия, справедливости, а сердце просто рыдает от боли.

Но у меня есть Матвей, мое солнышко, моя радость и пусть моя любовь к мужу не подлежит восстановлению, любовь к сыну даст мне сил двигаться дальше. 

Я даю себе еще пять минут поплакать и беру себя в руки. Все, на сегодня хватит! Меня ждут пациентки. Не стоит сейчас расклеиваться и жалеть себя, я переживала и худшие времена и справилась, справлюсь и сейчас. 

— Софья Дмитриевна, вы в порядке? — спрашивает меня молоденькая медсестра-акушерка Света. 

— Да, Светочка, все хорошо, — спокойно отвечаю я.

— Вы на Вику внимания не обращайте, она глупая, молодая, жизни еще не видела, думает если забеременеет от папика, так жизнь за хвост поймала. Мы тут часто таких видим, потом сидят ревут в три ручья, да на аборты бегут, дуры. 

— А эта…Вика…она часто сюда ходила? — мне нужно собрать как можно больше информации о сопернице, как говориться, врага нужно знать в лицо, а я даже уже и не в лицо знаю, а в то место куда мой муж свой стручок сует. 

— Да бывала…все забеременеть не могла, консультировалась. У нее то все в порядке, видимо у партнеров проблемы были. Хоть бы сейчас не додумалась на аборт побежать, когда папик ее бросит. 

— А кто она? Вообще по жизни, работает, учиться? — продолжаю я осторожно расспрашивать медсестру, словно бы просто чтобы поддержать разговор. 

— Прыгает из койки в койку, ищет куда свою п… ой, простите, красоту пристроить. Работает вроде моделькой где-то. Обычная, каких тысячи, приехала в Москву за красивой жизнью, да обломалась. Но цепкая, будет добиваться своего, по головам пойдет. 

— Вот как значит… — задумчиво говорю я.

Значит вот на кого ты нас променял, Игнат, на тупую охотницу за толстосумами. И это после двадцати лет брака! После нищеты, болезни нашего ребенка, всех проблем и жизненных неурядиц, которые мы встречали вместе, плечом к плечу и выстояли, не сдались, поднялись с колен. Сейчас бы жить да радоваться, но ты решил по другому, пусик. Что ж тебя ждет сюрприз!

Глава 3. Не подведи, Юлька!

— Ты представляешь? Я же ей чуть выкидыш не сделала! До чего дошла, сама потом перепугалась и ушла в туалет от греха подальше — жалуюсь Юльке, моей подруге детства. 

— Да уж, кто бы мог подумать! Игнат и любовница, да еще и беременная. Вы же всегда вместе за ручку, как школьники держались. Вам завидовали все. Как так вышло-то? 

— Да откуда я знаю Юль, видимо под старость лет наскучило за ручку, захотелось за сиську силиконовую подержаться. Ты знаешь как она меня называет? Карга, старуха. 

— Да тебе всего-то сорок два! У тебя Матвею три года, ты молодая мать, — возмутилась подружка. 

— Уже сорок два, Юль, уже! Закончилась видать моя молодость. 

— А у него значит началась? Ему то сорок пять уже! 

— Ох, не говори, старый дурак! Тоже мне, по молодухам скакать горазд, а у самого давление и лысина уже пробивается, а все туда же "Пусик".  — передразниваю я любовницу Вику. 

— Ну ничего, Сонь, начнешь все сначала…

Я медленно отпиваю свой капучино и задумчиво смотрю в окно. Октябрь в этом году дождливый, промозглый. На улице моросит мелкий противный дождь, небо затянуто тяжелыми серыми тучами. На душе у меня под стать погоде, мрачно и тяжело. Первый шок уже прошел, боль притупилась, но теперь непрерывно тянуще терзает. Как дождь кап-кап-кап, разъедает, с ума сводит своим постоянством. Я не сопротивляюсь, пусть, черпаю силы из этой боли, взращиваю в себе обиду, опираюсь на нее. Мне понадобится много сил для моего плана. 

Мы сидим в нашем любимом кафе, совсем недавно мы с Игнатом здесь отмечали нашу годовщину свадьбы, двадцать лет, с ума сойти. Как отдала я этому похотливому кролику  свое сердечко в двадцать лет, так до сих пор не вернул. Нет, конечно тогда он не был блудливым кроликом, он был львом, тигром и очаровательным мерзавцем в одном лице. Я как увидела эти синие, как небо после дождя, глаза так влюбилась сразу и навсегда. Не могу представить рядом с собой никакого другого мужчину, я однолюбка и наверное так и помру с его именем на устах. Но сначала я должна отомстить, иначе как сыну в глаза потом смотреть буду? 

— Да как же сначала-то, Юль? — с тоской спрашиваю я, — я ведь все молодые годы ему отдала, всем пожертвовала ради его карьеры. Сама никем не стала, сижу вон уже пятнадцать лет в поликлинике. Как сначала-то начать в мои-то годы? 

Моя цель максимально разжалобить подругу, мне очень нужна ее помощь. Понимаю, что это нечестная манипуляция, но что поделать. Юлька очень уж принципиальная, не факт что сразу согласится. 

— Да ты чего?! — вытаращила глаза на меня подружка, она никогда не видела меня такой, кажется я переигрываю, — ты чего ноешь-то, как бабка старая! Подумаешь, мужик! Не стоит он того, ты еще ого-го! Матвея вон родила, на ноги поставила, несмотря на его диагноз. Ты же всегда боец была, чего расклеилась. 

Да, определённо я переиграла, подружка не верит, что я так убиваюсь по блудному мужу. И про Матвея она правду сказала. У моего сыночка врождённое заболевание суставов, врачи говорили что он никогда не сможет ходить, но мы с этим справились.