Между нами ничего не было - Ария Тес

стала моей крестницей. Я ее просто обожаю, а она любит меня.

И кажется, да? Жизнь — полная чаша. Я уже давно не нуждаюсь в деньгах, у меня была красавица-жена, которую я любил, на работе все так хорошо складывалось, а провал под ногами становился все больше. Потому что дети друзей и родственников — это в первую очередь дети друзей и родственников, а не твои собственные.

Как же я этого хотел…

Иногда буквально физически мог ощутить взгляд малыша, в котором узнал бы себя. А иногда казалось, что я могу услышать его запах и смех…Могу почувствовать тепло…но это все оставалось больше в рамках моих снова.

В истории с Кристиной, как мне кажется, больше всего меня ранило именно крушение этой самой мечты. Даже до того, как я все узнал…как можно заводить ребенка с такой женщиной? Да и как женщина, которая ведет себя подобным образом, может действительно хотеть ребенка? Нет, так не бывает. Наверно, еще до того момента, как она открыла свой рот, я уже все знал…и это убивало больше жалкой измены. По сравнению с таким предательством, с кражей не денег, а моего времени — измена не значит ничего. Всего лишь пустой секс на стороне против вырванного с корнем малыша, которого ты почти видел и почти чувствовал? Ха…кто решится такое противопоставить?

И вот теперь. Я стою перед совсем другой женщиной, которая смотрит на меня как маленький волчонок.

Она ненавидит меня.

А внутри нее — мой ребенок! И это бьет так жестко, так под дых, так наотмашь, что я не знаю, что ей ответить! Как себя вести! Просто смотрю на нее в ответ…

Ребенок…

У меня будет ребенок…

Информация доходит очень медленно. Осознания — ноль. Внутри только ахтунг и злость. На себя. За то, как круто я прокатился на горках под названием «проебалинг».

Ребенок…

У меня будет ребенок…

- Эмиль, - Кира вздыхает и отводит взгляд первая, - Я устала и хочу, чтобы ты ушел.

Вздрагиваю, будто она меня ударила. Этого, конечно, не происходит. Между нами расстояние в пару шагов, которое она сама восстанавливает. Кира отступает, но даже не это главное. Пара жалких шагов снова не идет ни в какое сравнение с той пропастью, что на самом деле зияет между нами.

Твою мать!

Я вскипаю моментально и делаю на нее шаг. Кира теряется, смотрит на меня, раззявив варежку. И она права: мне надо уйти и подумать, но как тут будешь думать? У меня будет ребенок, твою мать! И не от жены! Не от женщины, которую я люблю, а…

Сука…Все так неправильно…

- Куда ты собираешься ехать?! - рычу, хотя говорить надо совершенно не об этом.

Я понимаю задней пяткой, что и вести себя надо тоже иначе. А не могу. Внутри все дико шпарит и горит…

Кира теряется.

Она еще пару раз моргает, а потом уходит в глубокую оборону. Рычит в ответ.

- Тебя. Это. Не. Касается! На каком языке мне повторить, чтобы наконец-то дошло?!

- Меня не касается?! Внутри тебя мой ребенок!

- Опять двадцать пять! Между нами не было…

Сука, да ты специально?! На мгновение я скучаю по Кристине. Она хоть и была сукой бесполезной, но никогда себя ТАК не вела. Она больше лебезила. Знаете? Как бабы себя ведут, когда хотят чего-то. Или когда до них доходит, что сейчас не тот момент, когда нужно показывать свой характер. Я прямо вижу Кристину на месте Кира, и она бы совершенно точно захлопнула свою варежку и опустила глазки в пол. На ее месте сейчас разыгрывалось целое представление про покорную и послушную жену. Она бы потом вынесла весь мозг, но в этом моменте смолчала.

А эта? Ни хрена. Рычит, скалится, укусить старается. А еще отпихивает меня! Мол, неприятно рядом стоять. Давно ли?!

Я перехватываю ее за запястье. Стараюсь держать себя в руках, поэтому больно ей не делаю — само собой! Но она меня раздражает. Каждая баба должна понимать, что с мужиком в таком состоянии нужно иначе, но это не про Киру. Она все еще пытается вырваться, и взгляды на меня бросает говорящие.

- Угомонись, - предупреждаю хрипло, она щурится и шипит.

- Руку отпусти и вали уже из моей квартиры!

Блядь!

- Куда ты собралась ехать?!

- К маме! Можно, Эмиль Рамзанович?! Вы мне позволяете?!

Резко дергается и отходит на расстояние.

Я молчу. Если честно, то впервые вижу ее такой, и она меня такая дико раздражает! Дышу часто, как поезд гребаный на последнем издыхании. Она не поворачивается. Стоит. Тишины не нарушает, но то, о чем она думает, знаю — мне вряд ли понравится.

- Короче так, - наконец говорит она, а я изнутри поджимаюсь весь, - Да, я беременна, но можешь выдыхать. Я пока ничего не решила.

Бам! Бах! Бдыщ!

Вся посуда моей души — на пол, и там теперь сотня осколков.

Я ее точно убью…

- Что?! - выдыхаю, она жмет плечами, потирая руку.

- Можешь не переживать. Даже если я решу оставить этого ребенка, ты в его жизни присутствовать не будешь. Считай, что ты просто подработал донором спермы для…

ЧТО, БЛЯДЬ?!

Подлетаю к ней и дергаю на себя. Она издевается, что ли!? Она это серьезно?!

- Повтори, что ты сейчас сказала, - шиплю, она опять щурится.

- Ты прекрасно слышал. Руки свои убери от меня! Сколько раз повторять!

- Как ты смеешь…

- Говорю как есть. Даже если я решу оставить этого ребенка, ты ему не отец, все понял?!

- Да ты что?!

Между нами не было ничего! Это ты сказал, поэтому теперь не смей стоять и требовать чего-то! Это не твой ребенок, и я скорее сдохну, чем позволю монстру вроде тебя быть с ним рядом! Я…

В простонародье это называется «последняя капля». Я в секунде от того, чтобы…что? Разумеется, я никогда не трону ее, а тем более если внутри нее мой ребенок, но руки чешутся страшно. Впервые в жизни. Меня так кроет, что впервые в жизни я серьезно задумываюсь над перспективой кого-то придушить! Потому что от каждого слова — я на разрыв.

Сука…

Нет, если она скажет еще хоть одно слово…я ее прибью точно! Поэтому закрываю ладонью рот и приближаюсь так, что лбом давлю в ее. Мы молчим. Похоже, Кира начала соображать: явно сморозила лишнего. О да. Сморозила, дорогая, но времени назад не отмотаешь.

- А теперь послушай