Все ради тебя (СИ) - Ария Тес

его крой, детали, акценты. Потом я стала придумывать своей незнакомке другие наряды, которые могли бы подойти для "подачи себя" и "силы". Удачно или нет — это дело другое, но я вынесла очень важный урок: что на тебе надето, то о тебе и думать будут. Увы и ах, но встречают по одежке, как ни крути.

Тайна "колодца", конечно, меня тоже сильно беспокоила, но я доверилась маме и отложила эти мысли в дальний ящик. Спустя годы я разгадала и ее. Вообще, до конца понять, что же мама имела в виду, мне помогла практика. "Подать себя" — это искусство, как умение подобрать платье и детали к образу, чтобы о тебе не думали, как о пустышке на одну ночь.

В мире Адама грань чувствовалась сразу между женщинами и аксессуарами. Первые — статные и элегантные, умеют держать лицо, интересные.

Вторые...что ж, у меня для вас новости: ничего не изменилось. Длинные ноги, короткие юбки и низкие декольте в купе со всеми побрякушками, которые они отжали у своих папиков. Они яркие как карнавал. Обещают веселье, отдых души и тела, только...все они быстротечные и мелкие. Красивые, но прозрачные. Они не могут поддержать разговор, с ними не интересно думать, и это сплошная стагнация — скучное, пресное однообразие. Постель и ничего кроме. Наверно, все их различие заключается в цвете сосков? Хотя, это неважно, если честно. Они даже для меня значения не имеют, хотя должны? Но не имеют.

Потому что я не ревную.

Как-то так странно получается, да? Обманутая жена, преданная, израненная, но я не ревную. Дело не в них, а в нем.

Все всегда сводится к одному знаменателю: Адам Салманов.

К этой встрече я готовилась весь день. Стыдно ли мне, что я хочу произвести впечатление, хотя мне по-хорошему должно быть плевать? Ни разу. Потому что мне не плевать. Так какой смысл врать? Он знает, я знаю, мы оба в курсе, особенно после моей шедевральной угрозы об уничтожении.

Громко прозвучало, согласитесь. Я прямо почувствовала себя Дартом Вейдером нашей миленькой сказки, ну и плевать, что я здесь жертва. Все, что я делаю — осознанно. Мне не подходит роль "жертвы", и я с полным осознанием выбираю быть злодеем.

Смотри.

Медленно спускаясь по лестнице с высоко поднятой головой, я знаю, что выгляжу также охренительно, как та самая женщина из моего прошлого.

Потому что на меня смотрят все.

И да, я отдаю себе отчет, что пятьдесят процентов моего успеха — это наш развод. Но пятьдесят процентов мои, и это уже мой личный успех. Когда ты попадаешь на частную вечеринку сильнейших мира сего, в толпу шикарных женщин и, к сожалению, не менее шикарных аксессуаров — пятьдесят процентов это тоже победа.

Из-за конкуренции.

Деньги дают право выбирать, и я это теперь понимаю. Раньше не видела, но с другой стороны, раньше я во многом была слепа. Сейчас нет. Вооружившись лучшим платьем своей коллекции ярко-красного цвета и чуть выше колена (примерно на два пальца, вы же помните), я чувствую себя потрясающе. Все мое тело полностью закрыто, но спиной я ощущаю легкое дуновение ветра, и предвкушаю, как это понравится зрителям.

Особенно одному.

Я уже чувствую его взгляд.

Как забавно, да? Здесь полный зал народа, но я чувствую его нутром, поэтому выкидываю козырь на стол сразу же. В основном потому что он у меня в рукаве не единственный на сегодня.

Поворачиваюсь так, чтобы продемонстрировать наглый вырез на спине, слегка улыбаюсь официанту и снимаю бокал шампанского.

Бам!

Клянусь, я слышу, как его зубы скрипят и еле сдерживаю смешок. Он никогда не запрещал мне носить то, что я хотела, хотя и не был фанатом открытых платьев. Только если дома и для него — это всегда "да", но для остальных? Сквозь сжатые зубы "да", но лучше бы "переоденься нахрен". Это всегда читалось в его взгляде, хотя ни разу не было сказано вслух. Адам ненавидел вырезы, даже если не признавал этого, но если я их все же примеряла, то всегда держался близко, чтобы никто ко мне не подошел.

А теперь у него такой возможности нет, и это прекрасно!

Здороваюсь со знакомыми лицами, непременно награждаю Марианну взглядом и улыбкой, а потом двигаюсь ближе к центру зала.

Народа действительно много.

Моя цель вполне понятна думаю всем. Реклама. Сегодня здесь много журналистов. Их прогонят чуть позже, а пока я с радостью даю комментарии о своей работе и о личной жизни. Подтверждаю громко и с улыбкой свой развод. Знаю, что его это взбесит. Интересно, я смогу взбесить его достаточно, чтобы заставить нарушить свои же слова об «унижении».

Насколько это блеф?

Он не позволит никому, включая себя, меня оскорбить, помните? Я считаю — ха! — поэтому умышленно умалчиваю о причинах наших "разногласий". Так сказать, оставляю пространство для манёвров. Отдаю поводья.

Ты расскажешь? Мне просто любопытно. Я же делаю то, что мне нельзя — общаюсь с прессой, ставлю твой имидж под вопрос, роняю твое лицо в грязь. Ты себя защитишь? Или выберешь меня? Как обещал?

— Продолжаешь геройствовать?

Вздрагиваю от знакомого голоса, а когда оборачиваюсь, сразу улыбаюсь. Сай подкрался неожиданно, стоит теперь рядом. Попивает шампанское. Без Кати.

— Где жену потерял?

— Слава богу, не там же где мой брат, — опускает на меня глаза, — Прости.

— Да чего уж там? Действительно, слава богу.

Хмыкает.

— Руся отравился.

— Серьезно?

— Нет, просто Катя снова кормила его в Макдональдсе.

Улыбаюсь.

Сая бесит, когда Катя так делает, ведь он считает, что «Макдак» — это какой-то треш. Почти привокзальная столовка! А как по мне, он сильно перегибает палку. Мы все ели там сто миллионов раз, и что? Умерли? Очень сомневаюсь. Нет, конечно, это нездоровая пища, и его загоны понять и объяснить можно, только вот попробовал бы он сам сходить со своим сыном в магазин за обновками, а потом пройти мимо этой самой привокзальной столовки спокойно.

Чокнешься раньше.

— Я сам ненадолго, — добавляет он, делая еще один небольшой глоток, так как, насколько я его знаю, он собирается пить этот бокал весь вечер, — Просто посветить лицом надо. Для бизнеса.

— Понимаю.

«Для бизнеса» — в семье Салмановых значит «кровь из носа». Помню, мы как-то прилетели с Адамом с островов, после чего у него была очень