Клянусь, я твой (СИ) - Эндри Полина

Она вздыхает, откладывает в сторону подушку и поднимается, стоя во весь свой небольшой рост передо мной.

— Знаешь, братец, раньше я чувствовала себя лучше, хотя и всего этого у нас не было. Мы были по-настоящему счастливы, и Кимберли любила тебя просто так, а не за деньги, как эти размалеванные куклы.

Это имя врывается в лёгкие на вдохе, заползает под кожу, пробегает вверх по каждому нерву и ударяет в голову, вызывая в мыслях картинки — много картинок.Разные картинки из другой жизни.

— Ты считаешь, что меня можно любить только за деньги? — спрашиваю я, затаив дыхание.

— Нет, — она снимает с шеи украшение и отдает его мне. — Я считаю, что ты самый настоящий придурок, который прощелкал свою истинную любовь.

Она не ждёт ответа и не задерживается, оставив меня бездумно смотреть ей вслед. И когда она уходит, голос её еще долго стоит у меня в ушах.

3

— Я просто не понимаю, с чего вдруг ты решила бросить всё и уехать в самый разгар соревнований? — бросая всё в сумку, собирая на ходу вещи, я в пол уха слушаю сетования своей подруги, беспомощно наблюдавшей за мной со стороны.

Он вернулся. Кейн Тернер в родном городе.

Мое сердце бьётся как сумасшедшее, щёки разгорячились и пульс подскакивает до небес.

Так, газовый баллончик на месте, зарядку взяла.

Теперь запасную щётку.

Развернувшись к двери ванной, не сразу понимаю, что меня остановило. Она схватила меня за руку. Наши глаза, — ее мягкие карамельные и мои, светло-серые как у мамы, — встречаются. Мы стоим друг напротив друга и долго смотрим друг другу в глаза. Одного короткого вздоха достаточно, чтобы понять, что подруга явно не «за».

— Так ли нужно тебе это интервью?.. — и шепот её такой до ужаса проникновенный.

Я застываю, что наверное выглядит, как колебание, подруга притихла и я вижу в ее взгляде растерянную беспомощность. И всё-таки я вырываю руку, отворачиваясь.

— Интервью может и ненужное, но ты прекрасно знаешь причину, — бросив флакон тоника с дозатором на зелёный свитшот, утрамбовываю сумку, наполненную до краев. Пальцы сжимают лямки до скрипа, губы криво разъезжаются, взгляд мой направлен вперёд и одновременно в никуда. — Я хочу посмотреть ему в глаза.

Выныриваю из своего мини транса, сопровождаемого долгим тягучим молчанием. Я решительно тяну за «язычок», разрезая воздух в помещении звуком застегиваемой молнии, подхватываю спортивную дорожную сумку и, не оглядываясь, иду к двери.

— Ким. Кимберли, постой, — зовёт меня подруга и я останавливаюсь в дверях. — Ты уверена, что тебе это нужно?

— Пять лет назад он предал меня ради денег, — я говорю в пустоту и оборачиваюсь, встречая ее горькой улыбкой. — Как думаешь, сильно он горевал по этому поводу? — молчание.Тото же. — И я не хочу больше это обсуждать, Элайна.

Ее взгляд раскрывается, в них созревает что-то большее, и наконец, вот она, расселина между непробиваемыми стенами.

— Так сколько у нас времени?

—У нас?— удивляюсь я.

— Ты же не думаешь, что я брошу свою подругу одну на растерзание её бывшему?

Я смотрю на нее. На ее подрагивающую полуулыбку, искренне-печальную, ее глаза блестят и я сама улыбаюсь. Да, мы всегда понимали друг друга с полувзгляда. Вместе ещё со школы.Ну что, Кимберли, ты готова посмотреть в глаза своим страхам? А прошлому?

Жди меня, мой тоскливый, объятый давними тайнами город.

Явозвращаюсь.

4

Время измеряется затяжным гулом, жужжащими лопастями вентилятора и постоянно пополняющимся количеством фотографов на пару с моими коллегами, выжидающих финального события.

Мне жарко и я начинаю чувствовать себя тесно в этом до тошноты шикарном холле, сделанном в одном тоне. Белые стены и полы, просторное помещение, в правой стороне белая стойка и левее в углу огромный фикус в белом горшке.

Я смотрю на свою расковыренную на телесных колготках «стрелку» и думаю о том, удастся ли мне прикрыть ее длинной своего платья в кадре. Времени переодеться не хватит, да и запасной одежды с собой нет. Поездка сюда оказалась крайне неудобной, — мой личный оператор, который ещё и водитель нашего служебного автомобиля, заглох посреди дороги, чудом добравшись вовремя, и я уже начинаю сомневаться в том, что эта идея была такой уж разумной.

— Идёт, — подаёт сигнал мой оператор Томас и я на автомате вскидываю лицо, когда белые двойные двери резко открываются в холл, и оттуда выходит сам Блейк Моррис со своим верным помощником.

— Ты готова? — мы с Томом одновременно переглядываемся. Я рассеяно киваю и смотрю на то, как стремительно холл активируется, наполняясь оживлёнными голосами и вспышками фотоаппаратов, следующих за спешащим Моррисом как тень за солнцем.

— Мистер Моррис, отдел пресс-службы и информации, дайте нам короткое интервью!

Вспышка фотоаппарата. Снова.

— Блейк, это правда, что вы бросили свою жену ради девушки, вдвое вас младше?

— Блейк Моррис, планируете ли вы сотрудничать с другими брокерскими компаниями?

— Господа, Блейк Моррис не даёт интервью, — хмуро отвечает за него помощник, ограждая его от новых вспышек и моих приставучих коллег.

— Мистер Моррис, правда ли, что все ваши активы были переданы вашейтайной внебрачной дочери?— громко проговариваю я.

И тут он останавливается.

Зал постепенно затихает и мои коллеги рассеянно переглядываются между собой, не понимая, в чем дело.

Медленно Моррис разворачивается и скользит по мне заинтересованным взглядом. Местная знаменитость, взлетевший на пик своей популярности благодаря риску. Наверное, мне бы и вправду не было никакого дела до этого тридцатипятилетнего мужчины, если бы не волнующая перспектива.Элайна права — это интервью всего лишь прикрытие.

— Мисс, Блейк Моррис не даёт…

— Я согласен, — перебивает своего помощника Блейк.

Прочистив горло, он подходит ко мне в сопровождавшей его тишине и, ничего не говоря, смотрит в глаза. Взгляд у него такой… Своеобразный. Я переступаю с ноги на ногу и, тайно ища поддержки, бросаю взгляд в камеру.

— Начинаем, — подаёт голос оператор, устроив на плече и направляя профессиональную камеру. — Пять, четыре, три, два…

— Мне кажется, я раньше тебя где-то видел, — низко проговаривает мужчина рядом со мной.

— Один, — заканчивает оператор.Расправив плечи, на автомате улыбаясь, я смотрю в камеру с профессиональной улыбкой, скрывающей смятение, и проговариваю в микрофон:

— Блейк Моррис, спасибо, что уделили нам время перед выступлением. Никто ещё не делал такие сумасшедшие обороты финансов. Скажите, оправдан ли риск, на который вы собираетесь пойти ради достижения цели?

Я наклоняю микрофон к нему и жду ответа.

— Вспомнил, — спокойно отвечает он. — Я тебя по телевизору видел. Ты тот самый журналист года. Молодая и перспективная, обошла своих коллег с десятилетним стажем. Говорят, в том году была такая жарища.

Я максимально натянуто обнажаю зубы в неловкой улыбке, бросая взгляд на камеру и беру себя в руки, вновь глядя на него. Не беда, вырежем.

— Скажите, как вы добились успеха? Может быть, у вас есть свои секреты. Вы готовы поделиться ими с нашими зрителями? Что вы об этом думаете, мистер Моррис?

И снова наклоняю к нему микрофон.

— Я думаю о том, что ты очень красивая, — притишено отвечает он. Глаза его смотрят мне прямо в лицо.Нет, это уже перебор. Выдавив улыбку в камеру, хотя вместо этого мне хочется зарычать, я делаю ещё одну попытку.

— Блейк, что побуждает вас вкладывать финансы с таким неоправданным риском для бизнеса?

— Ничего. Это обычный маркетинг, — обнажает зубы в лёгком оскале. Что ж, первый вразумительный ответ, прозвучавший за всё интервью.

— В прессе уделяют наибольшее внимание вашей личной жизни, а также круговороту финансов, которыми владеет ваша компания. А для вас что главное?