Интрижка (СИ) - Эшли Кристен

И подаренные им мне ухмылки и улыбки, также стали еще одной причиной, по которой я лежала сейчас голая в его постели. Он считал меня забавной. И мне это нравилось. Было приятно заставлять его ухмыляться и улыбаться, и, определенно, смеяться (что происходило тоже часто).

Сложив все эти причины вместе, после четвертого бокала, когда он наклонился ко мне и спросил своим глубоким голосом:

— Хочешь убраться отсюда?

Я ответила: «да».

Я не колебалась.

Я кивнула и выразила свое согласие застенчивым, с некоторым придыханием, но все же решительным: «да».

Это вызвало у него еще одну улыбку.

А после этого все стало только лучше.

Все началось с того, что он открыл для меня дверцу своего грузовика.

И после того, как я уселась на место, он закрыл ее за мной.

Затем, когда мы отъехали, и мне пришло в голову, что, возможно, это не самый умный поступок, — сесть в машину незнакомого мужчины и поехать к нему домой, я посмотрела на его профиль в свете приборной панели, и на меня накатила робость вместе с некоторой паникой, которая заставила меня выпалить:

— Я… э-э, не попаду сегодня домой?

Он не спросил моего мнения на этот счет. Но и не колебался.

Просто ответил:

— Нет.

В этот момент, после того, как я почувствовала пробежавшую по спине приятную дрожь, я вытащила свой телефон из сумочки и, запинаясь, сообщила:

— Мне только… нужно написать подруге. У меня есть собаки. И кошки тоже. И э-м… другие животные. Она живет недалеко от меня. Хочу попросить ее заскочить утром, чтобы покормить всех, выпустить собак.

— Во-первых, я думаю, здорово, что ты беспокоишься о своих домашних животных, а во-вторых, я бы посчитал тебя глупой, если бы ты не позаботилась о себе и не сообщила подруге, где ты и с кем.

Таков был его ответ. Он знал, почему я писала Дианне, и эта причина заключалась не только в том, что я хотела, чтобы кто-нибудь позаботился о моих питомцах. Его просьба принести мне стакан воды после выпивки показывала, что он тоже заботился обо мне.

Так что да, определенно, мы отлично начали и все продолжало становиться лучше.

Я отправила сообщение Дианне с этой информацией, и хотя после его последних слов тревога исчезла, она вернулась, потому что мы выехали за пределы города. Я жила за городом в противоположном направлении в небольшом доме на трех акрах земли, с крохотной конюшней, двумя собаками, тремя кошками, двумя птицами и двумя лошадьми, но не так далеко, как он.

Дианна могла бы получить мое сообщение, но она не знала бы, кто он такой, куда меня везет, и когда он свернул на грунтовую дорогу, с обеих сторон окруженную лесом, я задалась вопросом: во что я вляпалась.

Я была уверена, что серийные убийцы жили в чаще леса, в домах, к которым вела грунтовая дорога.

И маньяки, которые запирали вас в подземные бункеры и держали в плену, заставляя рожать детей, чтобы они могли создавать армии (или чего-то там еще), также наверняка жили в чаще леса, в домах, к которым вела грунтовая дорога.

Когда фары грузовика, наконец, осветили поляну, на которой стояло двухэтажное строение из камня различных оттенков — нежно кремового, песочного и коричневого (водяное колесо было по другую сторону, поэтому тогда я его не заметила), — окруженное широким ручьем, я не почувствовала ничего, кроме паники, потому что мы находились в лесу, вокруг нас ничего не было, и если бы мне пришлось бежать, это заняло бы уйму времени, прежде чем я добралась бы до чего-нибудь в поисках помощь.

И Джонни был высоким и подтянутым, с очень длинными ногами, так что у меня было отчетливое ощущение, что если мне придется бежать, он меня поймает.

Он выбрался из грузовика, обогнул его и открыл мою дверцу (в основном потому, что я застыла на месте).

Он взял меня за руку, и когда я повернула голову, то почувствовала в темноте, что он смотрит мне в глаза.

Именно тогда он тихо произнес:

— Иззи, детка, есть большая вероятность, что я тебя укушу. Но поверь мне, ты захочешь выбраться из моего грузовика, потому что я могу гарантировать, что тебе это понравится.

Между ног начало покалывать, и довольно сильно, отчего мне пришлось стиснуть бедра.

Джонни отошел в сторону, чтобы я могла выбраться из грузовика. Он подвел меня к деревянным ступенькам и остановил на полпути, чтобы поцеловать.

Остальное растаяло в блаженной дымке.

За это время он не раз меня кусал.

И он был верен своему слову.

Мне это понравилось.

И после трех сеансов секса (но моих четырех оргазмов) я заснула голой в его объятиях.

Теперь я, все еще голая, лежала в его постели, а он, стоя в одних спортивных штанах на балконе, обыденно попивал кофе, погрузившись в созерцание ручья, леса и природы, окружавшей дом, выглядя неотъемлемой частью всей этой картины со своей мужественной бородой.

Я отвела взгляд и заметила на полу у кровати свои трусики, спутанные с джинсами, а недалеко от них лежала футболка, которая была на нем прошлым вечером.

Присев на край кровати с прижатой к груди простыней и продолжая ухмыляться, я вытянула ногу так далеко, как только могла, чтобы подтащить пальцами футболку к себе.

Справившись с этим, я наклонилась, подняла ее и натянула через голову.

И только потом встала.

Я была высокой. Но он был выше. У него были очень широкие плечи, так что рубашка мешком висела на моей груди, но едва прикрывала зад.

Это была не единственная причина, по которой я наклонилась за трусиками.

Натянув их, я украдкой взглянула в сторону окна, Джонни двинулся, но только для того, чтобы поднести кружку с кофе к губам. Его глаза все еще были устремлены вдаль, а спина частично повернута ко мне.

Так что, я решила оглядеться, помещение представляло собой одну большую комнату (на самом деле огромную) с кухней, обеденной зоной, зоной отдыха, зоной для чтения и кроватью. Но справа от кухни был вход в коридор.

Я направилась в ту сторону, увидев дальше по коридору три двери: две справа, одну слева.

Первая справа была открыта. Я заглянула внутрь и обнаружила большую длинную комнату, в которой было много всякой всячины. Печь, водонагреватель и установка Wi-Fi, а также куча мужских вещей. Куртки и ветровки на крючках. Ботинки и кроссовки в неопрятной куче на полу. Оружейный стеллаж с четырьмя отсеками для винтовок, только два из них заняты. Что-то похожее на свернутую палатку и несколько сложенных походных стульев в углу. Походная печь. Фонари. Рыболовные сети. Удочки. Большой рюкзак.

Пройдя пару шагов по коридору, я заглянула в комнату слева.

Ванная.

Я вошла внутрь и изумилась увиденному.

Переднюю часть еще предстояло тщательно осмотреть. Однако, в глаза сразу бросились деревянные потолки и каменные стены. Такую комнату следовало ожидать в доме из кремового, песочного и коричневого камня с водяным колесом.

Ванная была полностью реконструирована, и даже на мой неопытный взгляд я могла видеть, что это произошло недавно.

И она выглядела так, будто ей не место в таком доме.

Вся белая.

Абсолютно вся.

Блестящие, выложенные белой плиткой стены. Просторная душевая кабина (на самом деле, гигантская, с пятью насадками: две наклонные с верхних сторон, одна у потолка и еще две, идущие от стен). Двойная раковина с бело-серыми прожилками мраморной столешницей и зеркалом с подсветкой. Туалет наполовину отделен перегородкой, которая, в основном, скрывала его от посторонних глаз. И большая (на самом деле огромная) угловая ванна с узким помостом там, где она соприкасалась со стеной, куда женщины ставили свечи, растения, декоративные баночки с солью для ванн.

Последнее я включила в список потому, что одна из них стояла там. Единственная вещь на этом узком помосте. Декоративная стеклянная баночка с красивой хромированной крышечкой, наполовину заполненная голубой солью для ванн.

Она не принадлежала Джонни.

Она принадлежала кому-то другому.

Но в данный момент я не хотела думать о возможном существовании «кого-то другого».