Переплет 13 - Хлоя Уолш

отпускал.

Он качал головой и смотрел на меня большими, широкими, как у воздушного змея, глазами.

— Я должна идти, — повторила я, чувствуя себя совершенно разбитой. — Мне так жаль.

— Я пойду с тобой, — объявил он, а затем продолжил использовать одну руку, чтобы разорвать провода.

— Прекрати это, — приказала я, перехватив его непослушную руку своей свободной. — Ты навредишь себе.

— Я хочу тебя, — простонал он, потянув меня за руки. — Только тебя.

В растерянности я посмотрела на его родителей, которые смотрели нашу маленькую битву.

Мистер Кавана просто покачал головой и вывел хихикающего Гибси из комнаты.

— Я пойду, — пообещала я миссис Кавана. — Мне просто нужно… — мои слова оборвались, когда Джонни обнял меня за талию и прижался ко мне.

— Ты ящерица, — пробормотала я в отчаянии, чувствуя взгляд его матери на своем лице.

— Убери свет и останься со мной, Шэннон, как река.

— Я так сожалею об этом, — выдавила я, пытаясь и не сумев освободиться от его хватки. — Я всего на минутку…

— Оставайся с ним.

Мой взгляд метнулся вверх:

— А?

— Нет смысла его волновать, — тихо заявила она, пристально глядя на своего сына, который в настоящее время утыкался носом в мой живот. — Если тебе комфортно оставаться с ним, Шэннон, тогда ты можешь остаться.

Я не хотела оставлять его.

Не хотела возвращаться в раздевалку в Ройс.

Не сейчас.

Никогда.

Медленно кивнув, я прошептала: — Я позабочусь о нем.

— Тогда ладно. — Миссис Кавана тяжело вздохнула. — Я скоро вернусь.

А затем она развернулась и вышла из комнаты.

— У тебя из-за меня проблемы, — сказала я Джонни, как только дверь захлопнулась, оставив нас наедине. — Когда ты придешь в себя, мы поговорим о том, что ты только что сделал.

— Мне все равно, — сонно пробормотал он. — Я получил то, что хотел.

— И что это было? Я спросила. ‐Чтобы смутить твою мать?.

— Тебя, — невнятно произнес он. — Я держу тебя.

О, боже.

Мое сердце.

— Джонни, ты сейчас говоришь странные вещи, — выдохнула я.

И тебе нужно остановиться.

Потому что это больно.

— Посмотри на это лицо, — прошептал он, глядя на меня со странным выражением. — Я собираюсь оставить тебя.

— Хорошо. Уступая его безумию, я уговорила его лечь обратно на подушку. — Ты можешь оставить меня.

Сидя рядом с ним, я наклонилась вперед, положила руку ему на голову и погладила его по щеке второй рукой.

Его руки все еще были сомкнуты вокруг моей талии, но теперь не так крепко.

— Закрой глаза, — тихо сказала я ему. — Я буду здесь, когда ты проснешься.

— Скажи мне, что любишь меня, — умолял он.

— Джонни…

— Скажи мне.

Сделав ровный вдох, я прошептала:

— Джонни, я люблю тебя.

— Спасибо, черт возьми, — простонал он, громко выдыхая.

— Ты этого не запомнишь, — добавила я дрожащим голосом. — Но я сделала это.

Это была единственная причина, по которой я говорила ему правду.

— Мне нравятся твои сиськи, — сообщил он мне тогда.

— Ты их не видел.

Он торжественно кивнул:

— Видел.

Я покачала головой.

— Нет, ты, должно быть, думаешь о ком-то другом.

— Я всегда думаю только о тебе, — ответил он. — Только ты, никого больше.

Мое сердце.

Мое бедное, бедное сердце.

У меня не было ни единого шанса с этим парнем.

— И твоя киска. — Он закрыл глаза и застонал. — Я тоже ее видел.

ДА.

Да, он видел.

О, слава богу, он не сказал этого при своих родителях…

— Все мое.

— Что?

— Ты, — он вздохнул и крепче обнял меня. — И твоя идеальная, маленькая киска.

— Джонни, — выдохнула я. — Ты не можешь говорить такие вещи.

— Потрогай мой член.

— Нет, Джонни, я не буду трогать твой член.

— Ты уверена?

Я усмехнулась:

— Я уверена.

— Но ты сделаешь это, верно? — спросил он, выглядя несчастным. — Когда-нибудь?

— Когда-нибудь, — прошептала я ему на ухо. — Я обещаю.

Он улыбнулся мне с этим очаровательным, пьяным выражением.

— Поцелуй меня, — промурлыкал он.

Покачав головой, я наклонилась вперед и прижалась губами к его губам.

— Не оставляй меня, — простонал он, лицо исказилось от боли. — Я больше не гожусь… но не уходи?

— Что?

— Я… сломлен.

Я покачала головой:

— Ты не сломлен.

Джонни застонал, как будто ему было больно.

— Больше никакого… регби, — пробормотал он невнятно, а затем покачал головой.

— Это не имеет значения.

Он кивнул:

— Имеет.

— Посмотри на меня… — Я наклонила его лицо к своему. — Джонни Кавана, открой глаза и посмотри на меня.

Приложив немало усилий, он это сделал.

Я подождала, пока он сосредоточится на моем лице, прежде чем продолжить.

— Ты стоишь намного больше, чем регби. — Я поцеловала его в губы, потому что, честно говоря, у меня была проблема с неуместными поцелуями, когда дело касалось этого парня. — Если бы ты никогда в жизни не взял в руки мяч для регби, для меня это не имело бы значения.

— Я думаю, ты мне нужна навсегда, — невнятно произнес он.

— Я думаю, ты мне тоже нужен навсегда, — призналась я.

— Ты такая красивая, — пробормотал он невнятно. — В тот самый первый день. Бум.

— Бум? — Я хихикнула.

Он торжественно кивнул:

— Бум

— Слушай, я пойду и сяду на стул рядом с твоей кроватью, — уговаривала я, пытаясь выпутаться из его проводов и скользких рук. — Чтобы ты мог немного поспать.

Джонни покачал головой и притянул меня ближе:

— Спи со мной.

— Джонни, ты только после операции, — вздохнула я. — Тебе нужно отдохнуть.

— Если это любовь, то это ты, — ответил он, потянув меня вниз, чтобы лечь рядом с ним.

— А? — Спросила я, когда скользнула на бок и изо всех сил старалась не ткнуть его в ноги.

— Ты, — сонно пробормотал он, обнимая меня тяжелой рукой за плечи.

— Я что? — Что случилось? — прошептала я, положив руку ему на живот и прижавшись к нему.

— Ты — любовь. — Он удовлетворенно вздохнул. — Останься со мной.

Всегда.

— Я останусь с тобой, — прошептала я, чувствуя в этот момент больше, чем могла выдержать.

— Кто заставляет тебя грустить? — затем он спросил невнятным и сонным голосом. — Скажи мне, крошка.

— Никто, Джонни.

— Ты лжешь, и это ранит мое сердце, — простонал он, крепче обнимая меня. — Все эти отметки. Мне больно, когда я знаю, что кто-то причиняет боль моей Шэннон.

— Джонни…

— Кто причиняет тебе боль, малышка? — он сонно пробормотал. Он громко зевнул, а затем вздохнул. — Я это исправлю.

— Это секрет, — выдохнула я, чувствуя, как мое тело дрожит.

— Я никому не скажу, — прошептал он.

Судорожно вдохнув, я зажмурилась и прижалась губами к его уху:

— Мой отец.

Я подождала несколько секунд, пока он что-нибудь скажет.

Он этого не сделал.

Когда я открыла глаза и посмотрела на его лицо,