Измена. Ушла красиво - Ася Исай

тяжелые шаги. Замок щелкает. Дверь распахивается.

И я забываю, как дышать.

Передо мной стоит мужчина. Высокий, широкоплечий. И полуголый. Домашние брюки низко сидят на бедрах, открывая полоску загорелой кожи. Грудь, живот — все это великолепие мышц и кожи находится прямо передо мной. На левом плече — татуировка в виде кельтского узора.

Волосы у него влажные, будто он только что из душа. Капля воды медленно скатывается по шее, огибает ключицу, спускается ниже... Я прослеживаю ее путь взглядом, не в силах оторваться.

— Да? — его голос низкий, с легкой хрипотцой, возвращает меня в реальность.

Моргаю. Пытаюсь вспомнить, зачем вообще пришла. В голове абсолютная пустота. Рот приоткрывается, но слова не идут. Взгляд снова предательски скользит по его торсу — от широких плеч к узкой талии.

— Вы... я... — язык не слушается. Щеки пылают. Наверняка я сейчас похожа на вареного рака.

Он приподнимает бровь, в уголках губ играет едва заметная улыбка. Скрещивает руки на груди — мышцы перекатываются под кожей.

— Вы хотели что-то спросить?

Шуруповерт! Точно!

— Шуруповерт! — выпаливаю я слишком громко. — То есть... Здравствуйте. Я ваша новая соседка. Мне нужен шуруповерт. У вас случайно не найдется?

Он задумчиво проводит рукой по подбородку. Слышно легкое шуршание щетины.

— Есть, конечно. Сейчас принесу.

Разворачивается и уходит в глубину квартиры. Я провожаю взглядом его широкую спину, где играют мышцы при каждом движении. На пояснице — еще одна татуировка, но разобрать, что именно не успеваю.

Стою в дверном проеме, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Ладони влажные, дыхание сбивчивое. Когда в последний раз мужчина производил на меня такое впечатление?

Он возвращается, держа в руках черно-оранжевый инструмент.

— Вот, держите.

Протягиваю руку. Наши пальцы соприкасаются на мгновение — его кожа горячая, шершавая. По руке пробегает электрический разряд. Беру шуруповерт, поворачиваю в руках разглядывая. Тяжелый, с рифленой ручкой.

— Спасибо большое. Я... я верну, как только закончу.

— Вы хоть обращаться с ним умеете? — в его голосе слышится сомнение.

Вскидываю подбородок, хотя внутри все дрожит от неуверенности.

— Буду учиться.

Он вздыхает. Долгий, глубокий вдох, от которого поднимается и опускается его грудь. Качает головой. Исчезает в квартире. Слышу, как открываются и закрываются ящики, что-то гремит. Потом он появляется снова — уже в серой футболке, которая, к моему разочарованию, скрывает все то великолепие, которым я любовалась. В одной руке — связка ключей, в другой — потертый ящик с инструментами.

Забирает у меня шуруповерт одним легким движением.

— Пойдем. Покажешь, что нужно сделать.

— Но... я же... вы не обязаны...

— Вперед, — он выходит на площадку, прикрывает дверь.

Иду за ним к своей двери. Его походка уверенная, размеренная. От него пахнет гелем для душа. Я семеню сзади, чувствуя себя неловко.

Открываю дверь. Маша выглядывает из комнаты, ее глаза округляются при виде незнакомца.

— Это сосед, — объясняю я. — Он поможет нам со стеллажом.

— Здорово! — Маша подбегает ближе. — А я Маша!

— Андрей. Показывайте пациента.

Показываю на разобранный стеллаж. Андрей присаживается на корточки, изучает инструкцию. Профессионально перебирает детали, сортирует шурупы. Его руки двигаются уверенно, точно.

— Ну что ж, — говорит поднимаясь. — Случай сложный. Но мы сделаем все, что в наших силах.

И я понимаю, что следующий час будет очень долгим. И очень приятным.

Глава 14

Андрей склоняется над инструкцией к комоду, и я вижу, как натягивается ткань футболки на его спине. В квартире душно — окна открыты, но краснодарская жара проникает везде, оседает на коже липкой пленкой. Я отвожу взгляд, но он снова и снова возвращается к этим уверенным рукам, к загорелой шее, к седеющим вискам.

— Подержите вот эту панель, — просит он, не поднимая головы.

Подхожу, встаю рядом. Слишком близко. Чувствую запах его тела, смешанный с ароматом геля для душа. Мужской запах. Чужой.

Держу деревянную панель, и мои пальцы подрагивают. Когда в последний раз я стояла так близко к мужчине, который не был моим мужем?

Шуруповерт жужжит, вгрызаясь в древесину. Мелкие опилки осыпаются на пол, на мои босые ноги.

— Готово, — Андрей отступает, оценивая работу. — Что там еще у вас?

— Да ничего… — голос звучит хрипло, приходится откашляться.

— Письменный стол и тумба под телевизор, — возникает из ниоткуда Машка.

— Давайте сначала стол. Где будет стоять? — коварно улыбается Андрей.

Веду его в будущую комнату Маши. Он работает почти беззвучно, только изредка слышится приглушенное постукивание.

— Вы давно развелись? — вдруг спрашиваю, сама удивляясь своей смелости.

Андрей поднимает голову, смотрит внимательно. Попала.

— Три года. А вы?

— Официально еще нет. Но по факту... — развожу руками.

— Тяжело?

Одно слово, а в горле встает ком. Тяжело? Это как спросить, больно ли отрывать присохший бинт от раны.

— Я была замужем больше половины жизни. Я... Не знаю, как быть одной.

Слова вырываются сами, и я тут же жалею о них. Зачем откровенничаю с чужим человеком? Но Андрей кивает понимающе.

— Знакомо. Я тоже долго был женат. Думал, до конца жизни так и будет. А потом... — он пожимает плечами. — Жизнь вносит коррективы.

— Как вы справлялись?

— Первый год — никак. Потом взял себя в руки. Работа помогла, друзья. Время.

Время. Все говорят про время. Что оно лечит. Но сколько его нужно? Год? Два? Десять?

Стол готов. Андрей аккуратно отодвигает его к стене, собирает инструменты.

— Осталась тумба, — говорю я. — Но если вы устали...

— Нормально. Давайте закончим.

В гостиной он снова берется за работу. Я сажусь на пол рядом, подаю детали, когда просит. Мы работаем молча, но это не неловкое молчание. Скорее — товарищеское. Как будто мы давно знаем друг друга.

Солнце садится, окрашивая комнату в золотисто-розовые тона. Жара спадает, через открытое окно тянет вечерней прохладой. Где-то во дворе включили музыку — что-то из восьмидесятых, знакомое до боли.

— А почему Краснодар? — спрашивает Андрей, закручивая последний шуруп.

— Подальше от Москвы. От воспоминаний. От... него.

— Бежите?

Вопрос бьет в самую точку. Бегу ли я? Или иду навстречу новой жизни?

— Спасаюсь, — наконец отвечаю.

Он кивает, поднимается, отряхивает колени. Тумба готова — аккуратная, устойчивая. Вся мебель собрана.

— Спасибо вам огромное, — встаю тоже. — Я даже не знаю, как отблагодарить...

— Не за что. Соседи должны помогать друг другу.

Он собирает инструменты в ящик. Движения неторопливые, размеренные. И вдруг я ловлю себя на мысли: а каково это — быть с другим мужчиной? Не с Иваном. С кем-то новым.

Пытаюсь представить. Вот мы сидим за столом, ужинаем. Он рассказывает о своем дне, я — о своем. Потом вместе моем посуду. Смотрим телевизор, обнявшись на диване. Ложимся спать