Лиса, которая кричала: "Волк!" - Нэш Саммерс

это признавал. Если человеку предложить конспект по юриспруденции или сводку последних сплетен о знаменитостях, выбор очевиден.

Но не только из-за юриспруденции этот день стал самым провальным в жизни Ашера.

На семинаре по литературному мастерству Ашер встретился взглядом с одним симпатяжкой и улыбнулся ему пару раз. Но в перерыве между парами у кофейного автомата он услышал, как этот парень издевательски комментирует его колонку в университетской газете. Ашер тут же окрестил проходимца Королем Всякого Дерьма, но легче от этого ему не стало. Он вкладывал в свою колонку сердце и душу, и почти физически ощущал, как их растоптали самым беспардонным и наглым образом.

Впрочем, и это было не самым худшим в самом худшем дне в жизни Ашера.

Самое ужасное заключалось в том, что в этот субботний вечер Ашер сидел дома один, одиноко одинокий одиночка. И возможно, положение вещей не поменяется до конца его жалкой жизни.

Возможно? Да кого он обманывает?! Никаких сомнений, что так оно и будет.

Ведь сегодня тот самый День Икс. С большой буквы. День, когда сестра Лисы выходит замуж. Тот самый, который они ждали неделями, неделями и неделями. Ладно, может, и не так долго. И Ашер, конечно, был счастлив, что его план оказался крайне успешным. Правда. Определенно счастлив.

Но все же...

Ему было так одиноко. И, может быть, где-то глубоко, глубоко, глубоко (и вот это не преувеличение) в душе он ревновал. Ашер не хотел, но ничего не мог с собой поделать.

А когда он попытался пожаловаться Рэнди, то нашел ее в таком же упадочном настроении. Его лучшая подруга заперлась в комнате, чтобы сутками напролет убивать орков и другую нечисть.

Ашер не мог винить ее за жестокость. Он бы тоже с радостью отвлекся на что-нибудь. Но только вокруг не было орков и других отвлекающих вещей. Ни сенсационной сплетни о знаменитости, ни единого увлекательного шоу, ни одного друга.

Поэтому Ашер лежал во мраке ночи на своей кровати и разглядывал подсвеченный прикроватной лампой потолок. Ашер вдруг подумал, что лучше бы на идеальной поверхности было хоть что-нибудь, хотя бы крошечный развод. Потому что более унылого зрелища он в жизни не видел. Впрочем, Ашер с этим смирился. Как и с тем, что Лиса с Кристофером поженились и нарожали миллион детей, а Рэнди превратилась в набор единиц и ноликов и переселилась в цифровой мир.

Может, он слишком драматизирует? Нет, на такое Ашер не способен. По крайней мере, не сегодня. Это худший день в его жизни. Официально.

Резкое звяканье ключей в дверном замке отвлекло Ашера от мрачных мыслей. Он удивленно приподнял голову.

Это точно не Морган. Ведь сегодня суббота. Один из законов Вселенной, который Ашер познал во время знакомства с Морганом, гласил, что этот огромный придурок, который занимался спортом, мечтал о спорте, говорил о спорте и дышал спортом, каждый вечер субботы проводил вне дома. У Ашера имелись смутные подозрения, что Морган пользуется популярностью в кампусе или что-то типа того.

Поэтому он слегка удивился, что в такое время сосед появился на пороге их комнаты.

Морган тут же уставился на Ашера, распластанного на кровати звездочкой.

— Привет, — сказал он, подняв бровь.

— Привет, — ответил Ашер.

Морган нервно огляделся.

— Можно включить свет?

Ашер пожал плечами, опустил голову на подушку и вновь принялся разглядывать потолок.

Морган зажег верхний свет и прошел на свою половину. Он принялся шумно копошиться за стеллажом и мешать Ашеру хандрить. Через несколько минут Морган появился на половине Ашера и прислонился к книжным полкам.

— Ты в порядке?

— Нет.

— Что случилось?

— Умираю в одиночестве.

В ответ эта бесчувственная гора мышц разразилась смехом. Ашер сел и уставился на нее.

— Все настолько плохо? — отсмеявшись, уточнил Морган.

Ашер отвел взгляд.

— Лиса и Кристофер сейчас на свадьбе ее сестры, — едва слышно пояснил он.

— А, — протянул Морган.

А дальше случилось самое невероятное. Морган подошел и опустился на краешек кровати Ашера.

— Мне жаль.

Ашер сел, опершись спиной о стену и подтянув коленки к груди. Так он мог смотреть на Моргана и с ним разговаривать.

— Я счастлив за них. Правда. Просто немного одиноко.

Морган издал неопределенный хрюкающий звук.

— Я размышлял, повезет ли мне тоже встретить кого-нибудь.

— Это так для тебя важно? — спросил Морган. — Ты же еще так молод. Сколько тебе лет?

Ашер прищурился.

— Девятнадцать. А тебе?

— Двадцать два.

— Почему ты пришел так рано?

Морган пожал плечами.

— Тренировка закончилась. И я устал.

— Так и знал, что в колледже не найдется для меня ни одного человека. Головой все понимал, но сердце-то надеялось.

— Ашер. — Морган откинулся на матрас, опираясь на локти. – Тебе девятнадцать. Еще куча времени впереди.

— Мама с папой познакомились, когда им было шестнадцать. С тех пор они вместе. И счастливы. Мои бабушка с дедушкой жили по соседству. Они встретились, когда бабуле было три, а дедуле — шесть. В общей сложности, вместе они более шестидесяти лет. Весь наш род построен на романтических историях любви. Тети, дяди, кузены. Все они счастливы в браке. В моей семье я — жалкий отщепенец-одиночка.

— Ого!

Ашер энергично кивнул:

— Вот так. Теперь твоя очередь.

— В смысле?

— Рассказывать о семье.

— Э-э... — Морган помолчал. — Мои предки ненавидят друг друга.

— Ох, прости.

Морган бросил на Ашера странный взгляд.

— Тебе не за что извиняться. В нашей семье все счастливы. На расстоянии.

Ашеру не терпелось завалить Моргана вопросами, но он решил промолчать. Все-таки семейные дела — щекотливая тема. Для всех в разной степени, но Ашер точно знал, что если кто-то решился рассказать о своей семье, нужно быть крайне деликатным.

— Можно я задам один вопрос? — наконец решился Ашер.

Лицо Моргана мгновенно стало серьезным. Через некоторое время он сказал:

— Да.

Ашер ткнул пальцем в плакат над комодом Моргана:

— Кто это?

Морган резко перевел взгляд от плаката к Ашеру, так что тот испугался за сохранность его шейных позвонков.

— Том Брэди.

— И... чем он заслужил право висеть над твоим комодом?

— Серьезно? На нем футбольная форма.

— У дедушки в гараже висел плакат с женщиной, которая обтирала своим бикини капот автомобиля. А в руках держала гаечный ключ. Можешь называть меня скептиком, но я сомневаюсь, что она была механиком.

— Он