Андрей Жвалевский - Про моркоff/on

Народ уже подгулял основательно, но Олю узнали все. Мужики лезли целоваться, женская часть общества ласково капала ядом – словом, Оленьку помнили. Это сразу подняло настроение, тем более что многих однокурсниц узнать было нелегко: расплылись и обветшали. Разве что Алеська держалась в форме, даже похудела и выглядела, зараза, как девчонка.

– Здравствуй, Леська! – защебетала Оленька, падая в объятья заклятой подруги. – Отлично выглядишь! Ты все еще холостякуешь? Умница!

Алеся показала зубы, но не вцепилась в Олино горлышко, а пропела в ответ:

– Ой, Олька! А ты-то, ты-то! Даже и не скажешь, что бабушка.

Но удара ниже пояса не вышло. Вернее, он оказался слишком ниже пояса – ушел в землю. Ольга званием бабушки даже гордилась. К тому же все заохали с неподдельным восхищением: «Олька! Ты бабушка? В жизни не скажешь!» И она окончательно превратилась в центр всеобщего внимания. Подругам юности очень хотелось узнать подробности – как оно, с внуками-то.

Словом, триумф получился полнее некуда.

Жаль только, получился он очень коротким. Беда пришла, откуда не ждали. Оленька только-только вошла в роль центра кристаллизации (молекулярная физика, третий семестр), как обнаружила, что собеседницы смотрят не на нее, а куда-то в сторону. И не просто смотрят, а благоговеют.

Оля обернулась… и поняла, что роль примы на сегодня для нее утрачена.

В дверях зала стояла женщина. Не красавица, но такая… Один раз посмотрел – глаз не отвести.

Оля ревностно осмотрела одежду – ничего супердорогого не обнаружила. Это скорее разозлило, чем обрадовало.

Фигура, конечно, хорошая, но ничуть не лучше, чем у Оли. Украшения? Что-то очень скромненькое… Обувь? Да ничего особенного!

Оставалось признать, что есть в этой женщине нечто, обозванное модным словом «харизма». Что-то, что не зависит от нее, но мгновенно вызывает расположение окружающих.

Неблагодарная публика тоже почуяла эту самую «харизму». Она немедленно забыла об Оленькиных внуках и переключилась на новенькую.

– Ирка, Ириша, – запричитали они, – все-таки выбрались? Здорово!

Ирка? Та самая невразумительная Кузовлева, которая когда-то готовила им перловку? Оля поморгала и даже встряхнула головой. Картина не исчезла.

– А муж будет? Он вообще в городе?

Оля заинтересовалась. Ей тоже очень хотелось посмотреть на принца, который не побрезговал, поцеловал-таки лягушку – и получил за это вот такое сногсшибательное существо. Кстати, существо совсем не тушевалось, спинку держало прямо и говорило уверенно.

– Муж сейчас придет. Просто в последний момент ему, как обычно, кто-то позвонил. Я минут десять в машине сидела, ждала, пока договорит, а потом решила, что пока без него поднимусь.

– Ир, а о чем он там говорит? – раздался робкий голос, и все засмеялись.

– А не знаю, он по-японски шпарит, я не понимаю ничего. – И Ира развела руками.

– По-японски?! – Курс взволнованно загудел.

– Я уже привыкла… Он как только начинает с кем-то напрямую работать, сразу их язык учит. Говорит, что так проще. Но так он же умница, он язык выучивает голой логикой. Произношение, конечно, не очень, но все, кому надо, понимают. – Ира рассказывала все это очень весело, прихлебывая шампанское.

– Ир, а как ты с ним живешь? – раздался опять робкий голос.

Оля покосилась – голос подала… Света? Лена? Словом, кто-то из бывших тихих троечниц. Сейчас она, кажется, кем-то работала на родном физфаке.

– В смысле? – удивилась Кузовлева.

– Ну, он такая знаменитость! Мировой масштаб, все дела! Мы по его статьям студентов учим. Когда его в академики избрали, мы всей кафедрой неделю гуляли. Хотя где он, а где наша кафедра…

– Да расслабьтесь вы. Лешка каким был, таким и остался. Лучшее развлечение – книжку почитать. Помните, как он вечно на морковке от всех запирался?

В голове у Оли вдруг взорвался фейерверк. Лешка? Это, в смысле, Алеша? Ее Алеша? Академик?

И тут Оля заметила, что в углу зала сидит Максим и методично напивается с парочкой однокурсников.

В последнее время Макс, когда выпивал, становился особенно агрессивен. Набрался всякой дряни от работяг на заводе! Хоть ты за ним на работу приходи, повадился возвращаться домой поздно и подвыпивши.

Оля подошла к мужу и выдернула у него из рук рюмку.

– Хватит! – заявила она тоном прокурора.

– Да пошла ты… – ответил муж, взял со стола другую рюмку, налил и выпил.

У Оли еще была надежда выкрутиться перед однокурсниками.

– Ну, все Макс, теперь точно хватит. – Она попыталась увести его от стола.

– Да пошла ты! – заявил муж и оттолкнул ее свободной рукой. Во второй руке была рюмка.

Однокурсники, сидевшие рядом, тихо испарились, оставив Олю наедине с этим исчадием ада.

Наверное, первый раз за очень долгое время Оля запаниковала. Она совершенно не знала, что ей делать с этим неожиданным бунтом.

Спасло ее практически чудо.

– Оля! Оля, привет, ты так хорошо выглядишь! Макс, привет! Как дела?

Макс поднял глаза, и выражение тупой злобы и агрессии постепенно смывалось с лица, меняясь на что-то человеческое.

– Ира?

«Вот, гадина, как на морковке в доверие втерлась, даже через столько лет узнал», – пронеслось в голове у Оли.

Но вслух она сказала:

– Очень рада видеть! Ты стала такая красотка!

– Максим, там кофе есть в баре. Крепкий, хороший… Хочешь? – Ира была само сочувствие.

Оля почти была готова к тому, что Макс сейчас взбрыкнет и пошлет Иру куда подальше, а он только протер лицо руками и пошатываясь отправился в сторону бара. Ира, сочувствуя, смотрела ему вслед.

– Устал на работе? – спросила Ира у Оли.

– Да уж, устал… Пить он устал на работе!

– А где он работает?

– Главный инженер на заводе.

– Макс? На заводе? Я думала, что он, как минимум, нефтяной магнат.

– О да! Он магнат… Да я его на завод еле устроила. Ну, тебе-то хорошо, Квашин всегда был трудолюбивый, его, наверное, под зад пихать не приходилось.

Ира задумалась.

– Не, пихать не приходилось, но знаешь… Иногда мне кажется, что это я в академики пробилась. Как вспомню, как мы намыкались! Представляешь, я только родила, Машке полгода, а его в Москву зовут, в ФИАН. Тема его, там такие люди над ней работают, от одних имен голова кружится! Ну, он согласился, естественно. Домой прибежал, с цветами, радостный такой, аж светится! А у меня просто руки опустились. Куда я поеду? В какую Москву?

– И что, не поехали, конечно?

– Конечно поехали… Я ж понимала, что нельзя такой шанс упускать. Семь лет по общагам жили… Первое время, как квартиру построили, так странно было – тихо, никто в гости не приходит.

– А почему сейчас не в Москве?