Договор на одну ночь (СИ) - Мария Анатольевна Акулова

Взгляд замершей пассажирки перескакивает на мои руки.

Она даже дыхание затаивает.

– Спасибо вам. Вы…

Рискует посмотреть в глаза. Договорить – нет.

Я – не рыцарь, но киваю. Она пытается улыбнуться.

Вычитывать ее – бессмысленно. Да и особо не за что.

Она трет основания ладоней о голые колени. Я все равно чувствую себя ворчливым дедом, сдерживая ряд условно дельных замечаний. На самом деле, там половина была в куда более открытой одежде, но на ее ноги правда сложно не залипнуть. Я не оправдываю. Я просто… Отчасти понимаю.

На консоли вибрирует мой телефон. На его экран первой тоже смотрит она.

Добрый вечер, Ксюша.

Бывшая весь день как чувствует, что не до нее. Наяривает. Я держу в игноре. Она не сдается.

Сейчас тоже сбиваю.

Шантаж со мной не сработает. Она верить в это не хочет.

Следивший за моими действиями взгляд поднимается до щеки.

– Я не буду подслушивать. Вы можете… Взять.

Улыбает. Смотрю мельком. Она пугается и отводит глаза в лобовое.

Я уже и забыл, что молодые девки такие стеснительные. У меня из последних подобных контактов – помощница-Аврора. Да и та стеснительной была первые полгода. Теперь кому-угодно голову откусит. И мне тоже, если что-то вовремя не подпишу.

– Спасибо, что разрешила.

Трет запястье. Шелестит каким-то детским браслетом. Снова оглядывается, но автобуса уже не видно. Она будет дома даже раньше, чем собиралась.

А я вряд ли уже вернусь. Не договорил, конечно. Пить даже не начинал. Блядовать на сегодня вроде не планировал.

Но как-то… Настроение уже сломалось.

– Почему не пела, Лена? – Чтобы в машине не было так напряженно тихо, задаю первый пришедший в голову вопрос.

Я уже понял, что она по местным меркам чуть ли не звезда. Многие знают. Не только их семью, а и лично ее. Сватают тому придурку.

Только ты ж, блять, на свиданки зови и цветы дари, а не нагнуть пытайся.

Первый шок Лене скрыть не удается. Девочка смотрит на меня и хлопает глазами.

– Откуда вы знаете, что я пою?

И пока не намечтала себе лишнего, с улыбкой поясняю:

– Староста Петр сказал, что хорошо поешь.

– Староста Петр обо мне говорил? – Она палится на раз-два. Щеки розовеют, глаза увеличиваются. Пальцы впиваются в колени.

Сколько, блт, восторга.

– Нравится тебе Петр, да?

А теперь губы снова сжимаются и зрачки поблескивают. Я прям по ним читаю «в отличие от вас».

Может и правильно.

Не ответив, она ерзает на сиденье и прокашливается.

Выглядит слегка помятой, но, вот от души, очень красивой. Надо будет Петру сказать, что у них тут вообще-то взаимно. Пусть берет девку. Заодно от долбоебыша оградит.

– Вы забрали у него ключи? – Лена перескакивает с неудобной темы на очень условно нейтральную.

Я просто киваю.

– Если у вас из-за меня будут проблемы – простите.

– Какие проблемы?

– Георгиос любит врать. Он может отцу все что-угодно рассказать… Но я вам благодарна. И я подтвержу любые ваши слова.

Такая лояльность, конечно, тешит. Но и улыбку тоже вызывает.

– За меня ты можешь не волноваться. Лучше думай о себе. Поговори с дядькой. Сколько это будет длиться? Тут либо приструнить, либо сама понимаешь, чем закончится.

Я по вспышкам в глазах вижу, что она понимает. И об опциях этих думает.

Я не буду изображать бескорыстного защитника, всегда готового помочь. Мне есть, чем заняться, кроме как контролировать эту ситуацию.

– Я все решу.

Звучит слишком круто, но я не спорю.

– Молодец.

В салоне снова тихо. Ксюха еще набирает – скидываю. Злюсь пиздец. Не проходит. Во мне тоже адреналина больше, чем хотелось бы.

В Лене вижу то же самое. Потряхивает. Надо спускать его. А как?

Попиздим еще, что ли.

– Праздник как тебе? – Вместо благодарности за то, какой я сегодня душевный, получаю скептический взгляд. Она дергает свой браслет и под ноги осыпаются ракушки.

– Вот блин.

Пытается наклониться и собрать. Я слежу за попытками. Прыгаем на кочке – лупится затылком о бардачок.

Дурочка.

Шипит и трет. Смотрит на меня обиженно.

– Я все соберу. Когда вы остановитесь.

– Пусть будет.

Упрямство снова сжимает пухлые губы в линию.

– Меня не обязательно везти аж до Меланфии. Вы можете оставить на остановке. Я перехвачу автобус.

Я никак не реагирую. И оставлять, конечно же, не собираю. Чтобы что?

– Дядя же не просил вас меня завезти. И вы не соглашались…

– Не просил. Но это уже неважно. Ты же не хотела там остаться?

Мотает головой.

– Нет. Но мне… Стыдно. Вы злитесь, наверное, что планы вам испортила… – Отмечаю в глазах новый блеск. Что в виду-то имеешь? Хотя похуй.

Или не похуй. Она сама поясняет. Сделав глубокий вдох, смотрит в лицо:

– Я читала про вас. Статью.

Это… Вау. Я бы даже сказал, мощно.

– Всего одну? Надо повышать индекс цитирования.

Шучу больше для себя. Неудивительно, что Лена хмурится, недопоняв. Пьяненькая. Растерянная. И политика от нее дохуя далека. Как и она от политики.

– Честно говоря, я бы за вас не голосовала.

Но удивлять умеет. Даже как-то… Обидно.

Приподнимаю брови и смотрю в ожидании продолжения.

Машина замедляется.

– Почему?

– В вас есть что-то… Мутное. – Охуеть, спасибо. Выдохнув и решившись, Лена мотает головой. Её то ли венок, то ли диадема слегка съезжает. Это смешно, но я молчу. Серьезно смотрит на меня. Серьезные вещи говорит. – Женаты, а кольцо не носите. Изменяете жене. Она звонит вам – скидываете. С женщинами позволяете себе…

– Что я себе позволяю?

Не хочет отвечать. Лишнего, похоже, болтнула. Неопределенно ведет курносым носом.

– Нет, со мной вы ведете себя очень по-хорошему. Я вам благодарна. Но в целом…

Но в целом депутат – говно.

Реально обидно. Спасибо, Ксюха. Портишь меня в глазах греческих целок.

– Так может ты делала бы выводы исходя из того, что знаешь обо мне, а не читаешь?

Мой вопрос вводит в ступор. Девушка задумывается. А я не могу сдержаться.

– У тебя корону покосило.

Отворачиваюсь к лобовому, делая вид, что не вижу, как она дергается и снимает венок.

Он падает из рук. Снова наклоняется. Снова бьется затылком. Это уже не я и не яма.

Пытается отложить на консоль – оттуда тоже падает.

Поднимает. Я со вздохом забираю и надеваю на селектор коробки передач. Смотрит