Отголоски тишины - Энн Малком

нее горячая мама. К тому же, это сулит тебе успех, детка. Ты — точная ее копия. Ты уже очень горячая и с возрастом станешь только лучше, — мудро сказал он мне.

Уайатт вздохнул и покачал головой.

Ной ухмыльнулся.

Я хихикнула; никак не могла удержаться.

— Спасибо, Сэм, с этим знанием я могу спать спокойно, — сухо сказала я.

— Даже если это совершенно неуместно, Сэм прав. Здорово, что у нас есть место для репетиций, — сказал Уайатт, оглядывая гараж, который теперь станет домом группы.

Ной кивнул.

— Серьезно. Спасибо ей. Тебе повезло, что она так поддерживает нас, — тихо добавил он.

То, как при этом ожесточились его глаза, меня слегка обеспокоило. Я провела с этими мальчиками всего несколько дней, но уже обрела с ними тесную связь. Мы мгновенно поладили. Будто дружили много лет, а не несколько дней. Однако мы почти не рассказывали друг другу о своей жизни. О своих родителях они говорили мало. Да и кроме меня, кто из подростков так делал? Я знала, что являюсь исключением, считая маму лучшим другом.

У меня возникло подозрение, что родители Сэма и Ноя были далеки от своих детей.

— Да, это правда, — тихо согласилась я, находясь мыслями в сотне разных мест теперь, когда музыка подняла якорь.

— Сейчас я совсем не против того, чтобы играть каверы и джемовать в гараже, — сказал Уайатт, прислоняясь к стене. — Но ты ведь пишешь свои песни, да, Лекс? — спросил он, кивнув на блокнот, который я всегда держала при себе.

При мысли о том, что кто-то прочтет тексты моих песен, я покраснела. Я никогда не писала с явным намерением дать их кому-то прочитать. Я писала их только потому, что мне хотелось. Потому что это было необходимо.

— Ой, там всякая ерунда, — быстро сказала я.

— Держу пари, что нет, — возразил Уайатт.

— Если ты не готова делиться, это ничего, — вмешался Ной, многозначительно взглянув на Уайатта.

Уайатт кивнул.

— Конечно. Может, мы могли бы вместе написать что-нибудь. — Он взглянул на Сэма. — Ну, по крайней мере, мы трое. Не думаю, что Сэм достаточно собран, чтобы сесть и написать что-то более длинное, чем текст о вкусе месяца, — сказал он с усмешкой.

Сэм пожал плечами, не выглядя ни капельки обиженным.

— Я доволен своей ролью в группе. Лучший барабанщик и секс-символ, — заявил он.

Мы все рассмеялись, и теплое ощущение от присутствия этих мальчиков в моей жизни окутало меня, как кокон.

— Лучше отвезем наш секс-символ домой, чтобы он мог хорошенько выспаться, — сказал Уайатт, хлопая Сэма по плечу.

Они собрали свои вещи. Затем меня одарили на прощание обычными мальчишескими объятиями. Они обращались со мной слишком бережно, как с любимой сестрой, что мне, будучи единственным ребенком, нравилось.

— До скорого, детка. — Сэм отдал мне честь, направляясь к побитой машине Уайатта.

Уайатт подмигнул мне.

Ной наклонился и поцеловал меня в щеку, прежде чем побежать к машине.

Я с улыбкой наблюдала, как они уезжают.

— Куколка! Могу я превратить твою спальню в домашний кинотеатр, или ты придешь туда спать? — крикнула мама из кухонного окна.

Я ухмыльнулась.

— Уже иду, — откликнулась я.

Я неспешно вернулась в дом, и мой желудок скрутило узлами. «Сегодня вечером», — прошептал мне Киллиан. Ни времени, ни намека на то, что в его представлении является «вечер». Все так расплывчато. Идея проспать мне совершенно не нравилась.

***

Как бы невероятно это ни звучало, но я уснула. Почему всегда, когда хотелось бодрствовать, веки превращались в бетонные шлакоблоки?

Из тревожного сна меня вырвал сигнал телефона. Я сразу же проснулась и стала лихорадочно искать его на комоде, сбрасывая вниз все подряд.

Килл: Задний двор

Вылезая из кровати, я запуталась в одеяле и с грохотом свалилась на пол.

— Ай.

Я зашипела от досады, а потом замерла. Прислушалась к тишине дома, пытаясь распознать малейший признак того, что мама проснулась и обнаружит меня. Через несколько секунд я обрадовалась, что она не поймает меня за тем, чего я никогда раньше не делала, — ускользала из дома посреди ночи.

Я встала. Мне очень хотелось включить свет, накраситься, причесаться и переодеться в привлекательную пижаму.

Я не желала рисковать и боялась, что мое бьющееся сердце откажет. Так что все, что я сделала, это вслепую скрутила свои своенравные кудри в беспорядочный узел и стерла с лица остатки слюны.

По крайней мере, на мне не было ничего столь смущающего, вроде моей пижамы с Гарри Поттером. Я была в нежно-розовых штанах и майке с кружевной отделкой.

Быстро натянув толстый серый кардиган и надеа шлепанцы, я на цыпочках вышла из комнаты.

Все мои нервные окончания горели, когда я тихо закрыла заднюю дверь. Я никогда не делала ничего подобного. У меня никогда не возникало такого желания. У нас с мамой были свободные отношения, поэтому я совершенно не нуждалась в таких поступках, как тайный побег. Она никогда в жизни мне ничего не запрещала, хотя я не думала, что она одобрит встречу с мальчиком посреди ночи. Меня слегка тошнило от перспективы разочаровать ее, сделав что-то подобное.

Другую часть меня это не волновало. Все, чего хотела эта часть, — увидеть Киллиана. Я оглядела темный и, казалось бы, пустой двор, деревья возле нашего участка казались немного зловещими. От страха по спине пробежали мурашки, прежде чем я ощутила ею жар.

— Веснушка, — прошептал голос у моего уха, отчего все мое тело стало покалывать.

Несмотря на знакомый жар и знакомый голос, я вздрогнула и обернулась. В тусклом лунном свете я плохо могла разглядеть Киллиана, и его черная одежда тоже не помогала. Но его затемненное лицо, купавшееся в тусклом свете, заставило затаить дыхание от его мрачной красоты.

— Ты меня напугал, — прошептала я.

— Тебе никогда не придется меня бояться, — пробормотал он в ответ, стоя рядом, но не прикасаясь ко мне.

Я тяжело дышала, пока мы стояли молча.

— Что ты делаешь посреди ночи у меня дома? — спросила я наконец.

Его рука двинулась к моему пучку и мягко распустила его, так что мои кудри рассыпались по плечам. От его прикосновения мое сердце застучало сильнее.

— Мне нужно было тебя увидеть, — просто сказал он.

Я смущенно моргнула.

— Ты видел меня, — мягко заметила я.