Зацепить 13-го - Хлоя Уолш

звони мне. Договорились? Я буду без связи, но все хорошо. Джо, не беспокойся о…

Телефон пискнул, показывая, что время для сообщения кончилось.

Я вернула мобильник Джонни, пробормотала слова благодарности и судорожно выдохнула.

— Кто забрал у тебя телефон? — спросил Джонни.

— А? Ну… отец, — промямлила я.

— Почему?

Я пожала плечами, но не ответила.

— Ты другая, — сказал он.

Я недоуменно посмотрела на него.

Джонни коснулся моей щеки:

— Макияж.

— А-а. — Я опустила голову, испытывая невероятную благодарность к Клэр за косметичку, которую она мне дала позавчера утром. Эта вещь была мне необходима на все сто процентов. — Ну да.

Джонни снова ерзал на сиденье, устраиваясь поудобнее.

Я вернулась к невидимым ниткам из джемпера.

— Ты злишься на меня?

Его вопрос застал меня врасплох. Я подняла голову и наткнулась на его проницательные синие глаза.

— Злюсь? На тебя?

Джонни кивнул:

— За то, что я устроил в столовой.

Сердце бешено заколотилось, пока я обдумывала его вопрос.

Я была унижена.

Растеряна.

Мне было страшно.

Но я не злилась на Джонни.

— Нет, не злюсь, — наконец ответила я.

— Ты не вернулась на занятия, — тихо напомнил он.

Я пожала плечами и опустила глаза:

— Заболела.

— А сейчас тебе лучше?

— Вроде да, — едва слышно ответила я.

— Это из-за месячных? — напрямую спросил Джонни, своим вопросом вынеся мне мозг.

Боже!

— Э-э… да. — Я покраснела и тоже стала ерзать на сиденье. — Но сейчас уже все в порядке.

— Не надо, — сказал Джонни и нахмурился.

— Чего не надо?

— Стыдиться, — ответил он, слегка толкнув меня плечом. — Шаннон, это вполне естественный процесс.

Боже мой!

Это превосходило всякий стыд и смущение.

Сейчас я стояла на пороге унижения, которое способно изменить жизнь.

— Ладно, — выдавила я.

Он покачал головой, усмехнулся и задал новый вопрос:

— Ты слушала девятый трек?

И опять меня смутил.

— Слушала, — шепотом ответила я.

— Понравилось?

— Ну… — Я пожала плечами, не зная, что сказать.

— Что-то не так?

— Не знаю, как относиться к этой вещи.

Джонни хмурился, ожидая пояснений.

— Девятый трек — это «Fuck Her Gently»[46]. Ты о нем спрашиваешь?

— Что? — удивился Джонни, во все глаза глядя на меня.

— Ты спросил про девятый трек на диске, ну и там Tenacious D с песней «Fuck Her Gently».

— Проклятье.

— Нет, «Dammit»[47] пела группа Blink-182, и это четвертый трек, — ответила я.

— Фак.

— Нет, — поправила я. — «FACK» Эминема — десятый трек.

— Как ты сказала? Нет! — Джонни покачал головой и застонал. — А что еще там было?

Немного подумав, я сказала:

— «Pretty Fly for a White Guy», «The Ballad of Chasey Laine»… Еще… «Stacey’s Mom», «The Bad Touch», «Pony» и несколько других, не помню.

Джонни снова застонал:

— Я дал тебе не тот диск.

— Не тот?

— Ну да. Этот — диск Гибси[48].

— А ты мне что хотел дать?

Джонни поморщился.

— Тот, где девятый трек — одна из песен группы Maroon-5.

— Да? — Я посмотрела на него. — Какая именно?

— «She Will Be Loved»[49], — ответил он, поерзав на сиденье.

Ого.

Просто вау.

Когда я не ответила, потому что, признаться, не смогла, Джонни задал еще несколько вопросов, явно пытаясь оживить разговор.

Я отвечала односложно. Джонни уселся удобнее, коснувшись моей руки, и снова взялся за айпод.

Он пролистывал треки, названия появлялись на экране, и наконец он остановился на песне Джона Мейера «Daughters».

— Если захочешь еще кому-то позвонить, скажи, ладно? — произнес он, прежде чем надеть наушники. — Или еще что-нибудь.

Джонни установил такую громкость, что мой плеер мне уже не понадобился. Я великолепно слышала каждое слово его песен.

Довольная тем, что он временно избавил меня от своего внимания, я судорожно вздохнула и попыталась привести нервы в порядок.

Но это было непросто.

Особенно когда источник моих волнений сидел рядом со мной.

И еще слова песни терзали меня[50].

«Если бы он только знал, насколько эти слова жизненны», — подумалось мне.

Если бы…

58. Где моя голова?

Джонни

Я только что спросил ее о месячных.

Да что за херня со мной происходит?

Можно ли вообще спрашивать у девчонки про ее месячные?

Я понятия не имел.

Черт, надо попросить, чтобы доктора мне голову проверили, а не только яйца, потому что там явно что-то разладилось.

Шаннон сидела рядом со мной, я чувствовал ее запах, чувствовал, как ее рука касалась моей, и едва мог произнести что-то осмысленное.

Ну правда, это же ненормально.

Я всю жизнь провел на виду, как хренов цирковой пони, и ничто меня не смущало.

А она — да.

Вот эта девочка рядом со мной смущала меня.

Может, я так давно не общался с женским полом, что ко мне возвратилась девственность? Потому что я себя так и чувствовал — как будто вернулся к невинности.

Ни один уважающий себя парень моего возраста с моим жизненным опытом не стал бы дрожать из-за девчонки.

Да еще как дрожать.

А я дрожал, пытаясь расслабить тело и придать себе хотя бы видимость нормальности, чтобы Шаннон не испугалась и, как обычно, не забилась в раковину.

Вопросы мои были просто постыдны, но я не мог взять себя в руки.

Она накрасилась.

Чертов макияж едва не заставил меня плакать.

Она была так хороша без всякой штукатурки, но сейчас, когда она была такой, а на нас пялились все парни из команды, мне было не по себе.

Я знал, что они глазеют на нее.

Только за последние полчаса мне пришлось несколько раз убийственно посмотреть на Люка, который сидел напротив и бесстыже пялился на Шаннон.

Все это было так ненормально, что я без конца ерзал на сиденье, стараясь загородить Шаннон от Люка и прочих.

Слава богу, к тренеру в помощь на время поездки приставили миссис Мур.

Психолог-консультант Томмена, она была свихнутой теткой, но у нее имелся приличный набор игр и упражнений для поддержания командного духа, рассчитанный на три с половиной часа поездки.

У нее даже был мешочек с шоколадными пасхальными яйцами и ламинированные карточки для призов.

Всякий раз, отправляясь с нами на выездной матч, миссис Мур чем-то занимала нас в дороге. Обычно я игнорировал эту женщину, пока она не сдалась и не оставила меня в покое.

Я всегда садился один, чтобы она не могла объединить меня с кем-то в пару и не заставила выполнять идиотские упражнения на эмоции или, прости господи, рефлексивные задания, которые она жутко любила.

Но сегодня…

Сегодня я почему-то участвовал в этих смертельно скучных тестах на сообразительность,