Люсьен Гольдберг - Девочки мадам Клео

– Вы согласны, мадам?

Мадам Клео, которая все это время безмятежно разглядывала висевшую на дальней стене зала копию картины Моне «Вид на Английский Парламент», едва заметно улыбнулась и опустила глаза.

– Конечно, – сказала она.

Мосби поднялся со своего места.

– Мисс Дайверс, – сказал он, обращаясь к своей секретарше, – распорядитесь принести свежий кофе. В преддверии ленча, полагаю, нелишне будет выпить и аперитив. Прошу нас извинить.

Когда Мосби и мадам Клео направились к дверям, помощник, стоявший по одну сторону, шагнул было вперед. Отстранив его, Мосби устремился из зала.

Он провел мадам Клео по длинному холлу в просторный пустой кабинет и закрыл дверь.

– Прошу вас, присаживайтесь, моя дорогая, – сказал он, указывая на кожаное кресло.

Сам сел за письменный стол, поправил очки и пару раз провел тыльной стороной ладони по лицу, будто снимая с него усталость, потом бросил на нее сердитый и требовательный взгляд.

– Ну, – строго произнес он, – куда вы пропали? Я вас ищу с тех пор, как мне позвонила Венди Клэруайн. Не могу поверить. Это же безумство.

– Не ворчите, дорогой, – сказала мадам Клео.

В ее светлых глазах читалась мольба.

– По моему распоряжению Ула звонила вам сначала в Париж, потом в загородный дом. В самом деле, дорогая. Скажите мне, Бога ради, если вам нужны были деньги, почему вы не обратились непосредственно ко мне? – Его голос чуть смягчился, хотя он все еще был зол на нее.

По щеке ее покатилась одинокая слезинка.

– Вы и не могли дозвониться до меня, Билли, дорогой, потому что я сидела в тюрьме. – Дрожа, она взяла свою сумочку и достала из нее носовой платок, окаймленный тяжелыми бельгийскими кружевами. – Можете себе представить? В тюрьме!

– Но это же абсурд какой-то! – воскликнул Мосби.

– Они бросили меня в камеру к таким женщинам, чей вид просто невыносим для нормального человека. Вы представить себе не можете, как они обращались со мной. Ворвались в дом, как бандиты. Подумайте только, я в платье от Диора, меня тащат в тюрьму, как уличную воровку! Сначала даже по телефону не дали позвонить. А ведь сколько денег я выплатила полиции за все эти годы! Наконец Мартин и мой дорогой адвокат вызволили меня, но знали бы вы, ценой какого залога!

– Я потрясен, – горестно произнес Мосби, качая головой. – Как такое могло случиться?

– О, Билли, я испробовала все возможные средства, чтобы вырваться из западни. Друзья помогли мне. Мой бизнес не закрыли, но налоговую инспекцию обойти невозможно. А мои деньги должны быть чистыми. У меня не осталось ни времени, ни выбора.

– Боже праведный, какой поворот.

– Теперь вам ясно, почему я вынуждена продавать свои мемуары. Это единственный способ, каким я могу добыть деньги. Им ведь нужны деньги, а не я. Пока они знают, что именно я продаю и за что получу деньги, они не придут арестовывать меня ночью, как нацисты.

Клео предложила Мосби черную тонкую сигару из инкрустированного драгоценными камнями портсигара.

Он покачал головой и перегнулся через стол, давая ей прикурить от своей зажигалки.

– И надо же было так случиться, чтобы именно вы решились на подобное. Жизнь, полная доверительных отношений, теперь будет выложена, как холодные закуски на блюде, – грустным голосом произнес лорд Мосби.

– Ну что вы, мой дорогой, – спокойно сказала она. – Это будут не холодные закуски, а обжигающий бульон, возможно, приправленный отравой, – добавила Клео, пуская в потолок длинную струю серого дыма.

– Позволю себе продолжить вашу аналогию и очень хочу надеяться, что в это блюдо войдут не все ингредиенты.

Она откинула назад прядь своих светлых волос и завела ее за ухо.

– Вы же знаете, что я никогда не предам вас, Билли.

– О себе я не беспокоюсь. Однако я не допущу, чтобы пострадала леди Мосби.

Лицо мадам Клео смягчилось.

– Наша душенька Сью-Би. Как она? Как ребенок?

– Прекрасно, – ответил Мосби, лучезарно улыбаясь. – К моей великой радости. Обе. Я не хочу видеть их огорченными. Никогда.

– Это будет и ваша книга, Билли. Вы понимаете.

Лорд Мосби несколько секунд смотрел чуть в сторону, просчитывая свое решение. Он размышлял отнюдь не о сенсационности мемуаров и не о прибыли, но о том, удастся ли удержать под контролем проект, когда машина будет запущена. Ему был отлично известен характер Клео. Если он предложит ей внести какие-то изменения, которые покажутся ей неприемлемыми, всегда найдутся другие издатели. А кто будет писать за нее? Сможет ли он управлять еще и писателем?

Наконец он сказал:

– А что ваши состоятельные друзья?

– Я не могла просить вас или любого из моих друзей дать мне такую сумму.

– Кто-то мог дать вам в долг.

– Я ни за что не стала бы просить никого из тех, кто в течение долгих лет был так добр ко мне, отмывать мои деньги, – сказала она, вдруг став воплощением деловитости. – Я пришла к вам с самой дорогой вещью, какой обладаю, – своей жизнью. И предлагаю ее вам, чтобы выкупить свободу. – Она подняла на него свои волчьи глаза. – Я бы никогда не предала вас, Билли. Никогда. Если вы не верите этому, продолжать разговор бессмысленно.

– Четыре миллиона долларов, шестнадцать миллионов франков, два миллиона фунтов. Цифра солидная. Сколько вы на самом деле должны правительству?

– Три миллиона долларов.

– А еще один миллион?

– Венди утверждает, что именно столько понадобится, чтобы нанять хорошего писателя.

– Так много?

– Действительно хорошего. Ведь самой мне, дорогой Билли, естественно, не справиться с таким серьезным проектом.

Лорд Мосби потер пальцами подбородок, глядя куда-то в точку, находившуюся примерно на полпути между ним и его старинной приятельницей.

– Хорошо, Клео. Я согласен. Но при одном условии.

Мадам Клео вздернула голову и с подозрением уставилась на него.

– За мной остаются права цензора. Все, что не будет одобрено мной в законченной рукописи, выбрасывается.

– У меня тоже есть одно условие, – ответила она. – Я не хочу, чтобы кто-либо узнал о книге, прежде чем она будет закончена.

– Что ж, в таком случае сделка заключена, – подытожил Мосби.

Он встал, прошел по персидскому ковру и помог ей подняться со стула. Он склонился к ней и ласково коснулся губами ее щеки. Щека была прохладной и гладкой.

– Вы многих огорчите, моя дорогая.

Мадам Клео взглянула ему в лицо и улыбнулась:

– Разве не это как раз и возбуждает нас обоих?

В течете многих лет он состоял в браке с Селеной Ортанд-Вик – во многих отношениях весьма симпатичной дочерью шестого герцога Реллинга Они произвели на свет двух мальчиков. Сыновья теперь уже взрослые. Его брак, внешне блистательный, в сущности, был жалким, скучным компромиссом. Жена удовлетворяла его многие профессиональные и светские потребности, но ни одну интимную. Ближайшие родственники Селены, в свою очередь, всегда думали, что Мосби несколько неотесанный выскочка. Не желая допустить, чтобы их мнение даже в самой малой мере было подтверждено его необычными интимными вожделениями, он ради их удовлетворения обратился к тайным услугам пресловутой мадам Клео.