Люсьен Гольдберг - Девочки мадам Клео

– Брось, – сказала Вики, смеясь. – Не такие уж мы разные. Во всяком случае, имея в виду тему нашей беседы. Тут мы обе девчонки. – Она поставила бокал на палас и обвила руками колени.

– А ты это откуда знаешь?

– Жизнь научила. Быть женщиной – это политика. Когда мы влюблены, а нам не отвечают взаимностью, тут мы все девчонки.

Фидл опустила голову на руку, окинула взглядом стол, на котором царил невообразимый беспорядок, и тяжело вздохнула:

– Как мне быть, Вики? Скажи на милость, ведь в этом городе мужчин до черта. Я могла бы наполнить ими свою жизнь до краев. Заарканить какого-нибудь танцора, или клоуна, или гиганта секса. Но нет, надо было влюбиться в такого, который даже не видит во мне женщину.

– Не говори так, – запротестовала Вики. – Питер Ши голову бы за тебя на плаху положил.

– Я не желаю, чтобы он куда-то клал голову. Я хочу, чтобы он заметил, когда я кладу ногу на ногу. Чтобы он сидел перед моим камином, а я бы кормила его чем-нибудь вкусным. С того самого дня, как он пришел сюда, помнишь, в ужасающем костюме и белых носках. Он такой... – Фидл направила взгляд в потолок, подыскивая слово. – Такой ранимый, – наконец сказала она.

– Да, это очень привлекает в мужчине, – согласилась Вики.

Фидл с отвращением скривилась и принялась складывать в стопку бумаги на своем столе. К водке она еще не прикасалась.

– А может, он настолько замордованный, что ни одна женщина его уже не расшевелит?

Фидл покачала головой и поправила черный бархатный обруч, державший ее волосы.

– Я частенько думаю так о самой себе, Вики. У меня была когда-то другая жизнь. Я сидела в таком дерьме и помыслить не могла, что когда-нибудь из него выберусь. А появился вдруг человек и вытащил меня. Мне кажется, то же самое и я пытаюсь теперь сделать с Питером.

– Не хочешь рассказать мне об этой другой жизни? – спросила Вики.

– Ни в коем случае, – отмахнулась Фидл. – А от тебя я жду квалифицированных советов. Нечто такое, что знают такие сногсшибательные красавицы, как ты, в отличие от нас, которые наоборот.

Вики взяла свой стакан, отпила глоток.

– Гм, – произнесла она. – Тебе, пожалуй, стоило бы сбросить килограммов десять жира. Ой, пардон, я, видимо, имею шанс потерять работу.

– Веселая перспектива, – проворчала Фидл, строя гримасу. – Спасибо тебе, ты меня развлекла.

– Извините, шеф, но вы сами напросились.

– Ладно-ладно, – отмахнулась Фидл. – Но знаешь что? На жир мне наплевать. Он мне не мешает.

– А как насчет одежды, волос, ногтей, осанки? – спросила Вики, раздувая щеки. – Ты такая... ну, эксцентричная.

– Повторяю, Вики, в этом я и есть. Мне бы хотелось, чтобы Питер полюбил меня; а не ту, какой я могу казаться.

– Ты отказываешься от моих советов, топ general?

– Нет, не отказываюсь, – сказала Фидл с коротким смешком. – Я отказываюсь от карьеры актрисы. Продолжай, детка.

– Что ж, если честно, Фидл, еще неизвестно, стоит ли он твоих терзаний. Этот парень явился сюда изрядно потрепанным, а самым читаемым журналистом в городе сделала его ты. Может, ты все-таки его переоцениваешь?

Фидл наконец взяла свой бокал. Она боролась за Питера Ши почти полтора года. И теперь не могла отступиться. Она принялась рассказывать Вики о неудачной женитьбе Питера, о том, как он заливал горе вином. Вики было известно о его падении с пьедестала славы, но Фидл снова рассказывала ей – просто потому, что любила говорить о Питере Ши.

Когда Фидл наконец выговорилась. Вики поднялась и забрала со стола пустые бокалы.

– Ладно, командир, я вижу, что мне не дано изменить твое мнение о нем. Установив этот факт, объявляю нашу импровизированную вечеринку закрытой.

Фидл встала и легким движением руки смахнула со своего, на сей раз джинсового шатра воображаемые хлебные крошки.

– Ты – самое лучшее, что у меня есть, Виктория, – ласково произнесла Фидл.

Вики отвернула лицо, слегка смущенная.

– Неправда. Самое лучшее, что у тебя есть, это ты сама, о бесстрашный вождь! Не переживай. Мы завоюем его. Вот увидишь.

3

Ярким майским утром над небоскребом штаб-квартиры «Мосби Медиа», узкой свечой возвышающимся в центре Лондона, возник огромный черный вертолет «Суперпума»; повисев короткое время в воздухе, машина через несколько секунд приземлилась на посадочную площадку на крыше.

Спустя несколько секунд из вертолета спустились двое мужчин и, встав один справа, другой слева от двери, застыли, вытянувшись в струнку, точно изваяния. Прошло не более минуты, потом в проеме двери показалась просвечивавшая сквозь навес розоватая лысина лорда Мосби; одной рукой он придерживал зачесанные на лысину седые пряди, чтобы их не растрепал ветер, в другой руке у него был видавший виды портфель, который он протянул одному из своих помощников.

Мосби спрыгнул вниз с неожиданным проворством для грузного человека, намеренно демонстрирующего, что он еще легок на ногу, потом подтянул пояс брюк, сползавших с громадного брюха.

Пресс-секретарь торопливой трусцой подбежал к нему, одной рукой держась за макушку и тоже стараясь, хотя и безуспешно, защитить свои тщательно причесанные волосы. В другой руке он зажал папку с графиком рабочего дня лорда Мосби.

– Доброе утро, Жерар, – крикнул лорд Мосби навстречу ветру. – Каков график?

– Доброе утро, сэр. Возникли кое-какие соображения относительно ваших переговоров с японцами, поэтому мы перекроим график. Я посчитал, что вам удобней будет сначала встретиться с американцами. Они пьют сейчас кофе в конференц-зале.

Мосби пригнул голову и шагнул в открытую дверь, ведшую с крыши внутрь небоскреба.

– Кто здесь конкретно? – прокричал он.

– Да тут, сэр, целая делегация. Разумеется, мисс Клэруайн. С нею Доусон Сегура из вашего нью-йоркского издательства и два адвоката – некий мистер Горвиц, представляющий мистера Сегуру, и один из Парижа, некто месье Андре Гиббо.

– Я знаю Гиббо. Умный человек. По какому вопросу?

– Я полагаю, он личный представитель мадам, сэр.

– Мадам? – рассеянно переспросил лорд Мосби.

– Да, сэр. Мадам Клео. Она тоже здесь.

– Вы сказали – она здесь?

– Ну да, сэр. Что-нибудь не так, сэр?

Лорд Мосби покачал головой, но почему-то очень уж энергично.

– Нет... нет. Все в порядке. Будет интересно увидеться с мадам, – почти скороговоркой произнес он.

Тридцатичетырехэтажное здание «Мосби Медиа» в центре Лондона было главной штаб-квартирой империи масс-медиа лорда Мосби. Ему принадлежали газеты, журналы, кинокомпании и телезизионные корпорации в Америке и Европе.

Когда Мосби и его свита проходили через устланный ковром холл, который вел в конференц-зал, сотрудники таращились на них из приоткрытых дверей.