Потерянный рыбак - Э. Энн Джуэл

Мы взяли мой дезодорант и его ополаскиватель для рта и сделали последнюю остановку у стеллажа с презервативами.

— Я немного удивлен, что Энджи не принимает таблетки.

Я нервно теребила подол футболки. Старые привычки никогда не умирали.

— Видимо, она бросила пить таблетки, готовясь забеременеть. — Я кивнула. — Значит, у вас скоро будут дети. Это здорово.

Он бросил в тележку коробку презервативов.

— Не уверен, что это здорово, поэтому и покупаю презервативы. Я немного сомневаюсь, стоит ли заводить ребенка с кем-то, если еще не решил жениться на ней.

Я шла в нескольких шагах позади него.

— Значит, ты собираешься просто трахнуть ее и бросить.

Он остановился так быстро, что я наткнулась на его спину.

— Почему ты остановился?

Повернувшись лицом ко мне, он прищурился и скривил губы.

— Ты считаешь, что мне не стоит заниматься с ней сексом, если я не уверен, что хочу на ней жениться?

С натянутой улыбкой я пожала плечом.

— У меня нет твердого мнения на этот счет. Но полагаю, что у нее есть. Может, вам стоит убедиться, что вы на одной волне. Близость может заставить ее поверить, что между вами все хорошо. Вот и все. Это мужской мозг против женского.

Фишер молчал, наблюдая за моим неуверенным поведением, и ответил резким кивком.

— Хороший совет. — Повернувшись, он направился к кассе.

Глава 9

— Это все равно, что ходить на работу в пижаме, — сказал Фишер, осматривая вешалки со спецодеждой.

— Это точно. И я могу носить удобную обувь вместо рабочих ботинок.

Он посмотрел на меня, его рука лежала на стопке медицинских халатов.

— Ты что, подкалываешь меня? Разве я заставлял тебя носить рабочие ботинки? Хотя, наверное, должен был. Это вопрос безопасности.

— Да. — Я выбрала майку. — Ты повел меня покупать сапоги и каску, но на мне не было носков, и это взбесило тебя.

— А кто не носит носки на работу?

— Спасатели. — небрежно ответила я, делая несколько шагов к другому круглому стеллажу. — Держу пари, стриптизерши тоже не носят носки.

Он наклонил голову, делая вид, что его очень заинтересовала пара улыбающихся тапочек. Затем он хихикнул.

— Они могут носить чулки в сеточку.

— Думаешь, ты бы не возражал, если бы я надела чулки в сеточку с рабочими ботинками?

Прочистив горло, он оглядел магазин.

— У меня провалы в памяти, поэтому я не могу точно сказать, где была моя голова в тот момент. — Его губы искривились, когда взгляд упал на меня. На его губах появилась крошечная ухмылка. — Возможно, я был бы не против.

— Ну, это шокирует. — Я отнесла свои тапки на кассу и заплатила за них, пока Фишер ждал у двери.

— Пора возвращать тебя до комендантского часа.

— Комендантский час. Пфф. — Он закатил глаза. — Я думал пообедать.

— Ты выжимаешь все из этой прогулки.

— Я в гипсе. Схожу с ума. Помоги парню.

— Помоги парню… — ворчала я, пока мы шли к машине.

Я помогла парню, как будто у моего вечно глупого сердца был выбор. Мы нашли кафе с супом и сэндвичами, с причудливым декором и причудливой маленькой будкой в задней части, окруженной папоротниками и висячими светильниками.

— Расскажи мне все о Таиланде, — попросил Фишер, когда мы заказали еду и напитки.

— Сколько у тебя времени? — усмехнулась я.

Откинувшись назад, он протянул руку вдоль спинки сидения.

— Я в твоем распоряжении до конца дня.

О, Фишер… ты больше не в моем распоряжении.

Следующие полтора часа мы провели за едой и разговорами обо всем, что связано с Таиландом. Несмотря на то, что я рассказывала свою историю, Фишер задавал много вопросов и казался искренне заинтересованным и любопытным.

Мы смеялись.

Я немного прослезилась, рассказывая ему о мертвых родах, которые разорвали мое сердце.

Но в основном я рассказывала свои истории с энтузиазмом, используя руки и делая безумные выражения лица. Казалось, он все это поглотил. Каждое слово.

Мы заказали кусочек шоколадного пирога на двоих. Обменялись микробами. Обменялись слюной.

Я не стала вдаваться в подробности о Брендоне. Ни о нашем романе. Ни о нашей помолвке. Я даже не произнесла его имя. Фишер был не в курсе. И ни разу я не подумала о восемнадцатилетней девушке, которую он не помнил. Я была слишком занята тем, что наслаждалась моментом — моментом, когда он узнал женщину, которой я стала.

— Спасибо, что позволила мне поехать с тобой, — сказал Фишер, когда я подвезла его к дому чуть раньше трех часов дня.

— Спасибо за обед. Тебе не обязательно было платить.

Он засунул голову обратно в машину и усмехнулся.

— Я сам себя пригласил. Это меньшее, что я мог сделать. — Он подмигнул.

ПОДМИГНУЛ. Это было почти слишком. Слезы хлынули из ниоткуда, и я нащупала свои солнечные очки.

— Ну… — Я путалась в словах, как мои пальцы путались в очках. — Желаю тебе хорошо провести остаток дня.

— Я уже провел отлично большую часть дня. — Он закрыл дверь.

Я отъехала от его дома и проехала метров десять по дороге, прежде чем мои слезы вырвались на волю.

Зачем ему понадобилось подмигивать мне?

Почему он должен был быть таким веселым и задорным в «Таргет»?

Почему он так заинтересовался моей поездкой в Таиланд, так заинтересовался мной?

Глава 10

Воскресное утро принесло в наш дом неожиданного гостя. Я только что вернулась с утренней пробежки. За кухонным столом меня встретили три любопытных и грустных лица.

Рори. Роуз. И Энджи.

— Привет, — осторожно сказала я.

— Как прошла твоя пробежка? — спросила Рори.

— Отлично, — медленно ответила я, наполняя стакан водой. — А… все в порядке?

— Фишер предложил Энджи съехать, и они снова просто встречаются. — Это короткое пояснение Роуз для меня заставило Энджи плакать. Опять, предположила я.

— О. — Это лучшее, что я смогла произнести, но я копнула глубже в поисках большего. — Ну, я уверена, что это тяжело было слышать. Но это не значит, что он не хочет тебя. И никто из нас не может поставить себя на место Фишера. Но я предполагаю, что он чувствует себя подавленным.

— А как, по-твоему, чувствую себя я? — Энджи заплакала.

Рори нахмурилась, словно это была моя вина.

— Я думаю, ты чувствуешь страх. Благодарность за то, что не потеряла его в том несчастном случае, но во многих отношениях ты его потеряла. Это как семья человека с болезнью Альцгеймера. Ты понимаешь, что все фотографии и сувениры из жизни ничего не значат без реальных воспоминаний. Ты стал чужим для человека, которого любишь больше всего на свете.