Разводимся! Моя на тридцать дней - Вероника Лесневская

запотевает боковое окно. - Что на этот раз, Ксюш? Рассказывай.

Глава8

Ксюша медлит, собирается с духом и мыслями, зажимается, будто я злобный тиран и систематически давлю на нее. Рисует пальчиком круги на стекле, играет на моих нервах. Несмотря ни на что, внешне я держусь спокойно, а Ксюшу это раздражает. Она лихорадочно покачивает ножкой. Однако упрямо молчит. В момент, когда я готов разозлиться, она поворачивается ко мне:

- Мэт, а где ты был днем? – спрашивает неожиданно, путая все карты и толкая беседу в другое, нехорошее для нас двоих русло. - Почему Глеб не в курсе?

- Я не отчитываюсь перед ним о каждом своем шаге, - произношу спокойно и управляю автомобилем максимально аккуратно, в то время как внутри все клокочет.

- Передо мной тоже? – не отступает Ксюша.

Зря настаивает. Правда ей не понравится.

- В филиале, - вру, концентрируясь на дороге. Неприятно это делать, но так будет лучше. – Там сейчас много дел. Готовимся к открытию, ничего не успеваем, - разбавляю ложь реальной информацией.

- Да, помню, ты рассказывал. А та женщина, что звонила утром с несохраненного номера, новенькая сотрудница? – проходится по мне вязким карамельным рентгеном. - Я ее не знаю?

- Не знаешь, - коротко отрезав, сигналю впереди застрявшему автомобилю.

- У меня нет причин сомневаться в тебе? – с тревогой шепчет Ксюша.

- Нет. Разве я когда-нибудь давал тебе повод не доверять мне? – это уже говорю ей в глаза. Четко и прямо.

- Раньше нет, - пожимает плечами и втягивает губку изнутри.

- С моей стороны ничего не изменилось. А с твоей – слишком много подозрений, - выгибаю бровь.

- Беспочвенных? – зеркалит мою мимику.

- Как обычно, - усмехаюсь и, остановившись перед светофором, соскальзываю ладонью с коробки передач на Ксюшино бедро, ласково поглаживаю, спускаюсь к разрезу юбки. - Неужели тебя мать так накрутила? Не хотел я этой встречи, но ты…

- Сама во всем виновата. Не продолжай, - цокает и закатывает глаза. - Что касается Нины Евгеньевны, то она не сказала ничего нового. Я по-прежнему недостойна тебя, не в состоянии родить ей внуков, а ты в конце концов заведешь себе любовницу.

- Что? – импульсивно сжимаю острую коленку, впиваясь грубыми пальцами в нежную кожу. Ксюша ойкает, накрывает мою руку своей, но не сбрасывает. - Так и сказала?

- Не прямо, - водит ноготками по костяшкам, щекочет, будоражит кровь и поднимает волоски. - Но намекнула, что вокруг тебя есть кандидатки получше. И одна из них наверняка способна забеременеть, в отличие от меня, - подцепляет обручальное кольцо, которое я надел дома. Ее тоже заставил.

- Малыш, прости, что тебе пришлось все это выслушивать, - проникаю в вырез, задираю юбку и поднимаюсь по внутренней стороне бедра к кромке чулка. - Я не знаю, какого черта с ней творится. Больше не повторится, обещаю.

- Она хочет, чтобы мы разошлись, - обреченно выдыхает Ксюша, безвольно позволяя мне трогать себя. Всюду. Благо, в салоне темно, а наши действия скрыты от посторонних глаз.

- Неважно, чего она хочет. Это только от нас зависит, - подаюсь ближе к ней, целую в щеку, ушко, шею. Задерживаюсь губами на ключице. Боковым зрением слежу за светофором.

- У нас ведь не все гладко, - Ксюша открывается мне во всех смыслах. Раздвигает колени, откидывает голову, не прекращает говорить: - В одном Нина Евгеньевна права: без ребенка полная семья не получится. Рано или поздно она развалится.

- Ксюш, дай нам время, - ловлю ее губы своими. Продолжаю ласкать. - Все будет.

- А если нет? – сводит ножки, зажимая мою ладонь. Сопротивляется, хотя я чувствую, что она влажная. - Ты честно признаешься, что все кончено?

- Нет, - чеканю безапелляционно и нехотя убираю руку, начиная движение на зеленый свет. - Потому что этого не случится никогда. Я не отпущу тебя, что бы между нами ни происходило. И ты даже не думай, что сможешь уйти, - мой голос звучит угрожающе. – Я тебя никому не отдам.

Шумно, сладко вздохнув, Ксюша закидывает ногу на ногу. Ерзает в кресле, пытаясь найти позу поудобнее. Фырчит неудовлетворенно, краснеет.

Понимаю. Мне тоже некомфортно, жарко – и хочется продолжения. Раздразнили друг друга. Пробудили аппетит, но не поели. Диета, чтоб она провалилась!

- Мне эсэмэски приходили странные, - чуть слышно признается Ксюша, поправляя резинку чулка и одергивая смятую мной юбку. - Якобы от твоей любовницы.

- От кого? Бред какой! – от возмущения отвлекаюсь от руля и, замедлившись, обращаюсь к жене вполоборота. – Покажешь?

- Я удалила. И номер заблокировала, - отрицательно качает головой. - Решила, что розыгрыш.

- Если повторится, сразу неси телефон мне. Обязательно, - настаиваю серьезно и строго. - Это не шутки. Я должен выяснить, кто травит мою жену. Договорились?

- Да, конечно, - мягко улыбается и сразу тускнеет, оглядываясь. - Приехали. Так быстро…

- Приехали, - соглашаюсь, припарковавшись возле нашего дома. Двигатель не глушу, но и пассажирскую дверь не спешу открывать. Барабаню пальцами по рулю.

- Теперь ты за Ниной Евгеньевной? – Ксюша не торопится выходить.

- Не горю желанием, - тяжело выдыхаю и ныряю в карман пиджака. - Глебу позвоню. Надеюсь, у матери хватило ума отправиться домой.

Как почувствовав, друг опережает меня. Ухмыляюсь, машинально снимаю трубку, не глядя на имя контакта, и тут же жалею об этом. В ухо с резонансом бьет женский голос:

- Матвей…

Черт! Какого?..

- Я позже перезвоню, - перебиваю резко, покосившись на Ксюшу. - Сам.

- Ясно, извини, - уловив намек, неудачно позвонивший абонент снижает громкость. Для полного «счастья» мне только ее и не хватало! - Почту проверь, как будешь один.

Не свожу глаз с жены. Она перебирает пальцами проклятый разрез, из-за которого у меня опять путаются все мысли, сплетаясь в тугой ком колючей проволоки. Не подслушивает, не испепеляет телефон подозрительным взглядом, не переживает и не злится. Или не подает вида.

- Хорошо, - хмурюсь, заканчивая беседу, и переключаюсь на параллельный входящий звонок: - Да, Глеб. Что там у тебя?

Друг легок на помине. К сожалению, его появление по собственной инициативе не сулит ничего хорошего. Гонец с плохими новостями, рискующий лишиться головы.

- Мэт, спасай, - без приветствия ноет он. И я готов биться лбом об руль, чтобы прекратить этот кошмар, наконец. -