Ночь, которую я не помню - Марина Бастрикова

недели у отца, а я – платить алименты, Ишаку все равно не потянуть эту ответственность. Он ведь до сих пор в интернет-казино играет! И я не хочу, чтобы он увидел, как заблуждается в простоте воспитания. Потому что ошибаться он будет на Мишке. Нет, достаточно того, что уже сотворил со мной.

А еще, даже когда он поймет, что ошибался, будет дальше упертым бараном тащить все созданное дерьмо. У Яшки явно какие-то маньячные наклонности. Хотя бы потому, что мы в разводе уже три года, а он продолжает меня преследовать и признаваться в любви. Это притом, что у него была любовница еще во время брака и есть до сих пор.

Допила вино до конца, стукнув зубами по бокалу. Хорошо хоть, из-за дрожащих рук не уронила.

Если Яшка вспомнит то нарушение закона, на которое я однажды пошла, то у него есть шансы лишить меня работы и сына.

Ноги перестали меня держать, и я села на стул. Неудобно. Не сразу поняла, что села на самый край и от падения меня спасал только Рома, придерживая за плечи. Вот же сила в мужике, давно не чувствовала себя такой хрупкой. Все-таки худой меня трудно назвать. По крайней мере, по утверждениям моей мамы-тростиночки. И тут даже оправдаться родами не получится, ибо мама рожала дважды. После того как я заявила, что с таким размером груди, как у нас, и худой быть не обязательно (трудно побить размеры женской половины нашей семьи), мама на следующей день принесла мне святой воды.

Толстая, одинокая, однажды облитая святой водой… Скоро еще лишусь работы и сына. Напиться бы, но, во-первых, я никогда не дохожу до нужной кондиции. Во-вторых, даже несмотря на то, что не веду себя, как пьянь, мою привычку выпить вполне можно назвать алкоголизмом. И предъявить в суде. Так что с этого дня не пью. Хотя нет, уже поздно, мама-то «не будет врать» в суде. А значит, пей или не пей, алкоголичкой в суде все равно назовут. Привстала, но ноги все еще ощущались ватными, и просто села ровно на стул. Рома меня удерживал все время раздумий. И наконец отпустил.

Протянула в его сторону пустой бокал и с мольбой посмотрела на своего стриптизера. Если я попытаюсь налить сейчас сама, то все разолью и окончательно опозорюсь перед матерью. Почему-то уверена, что позор бы ощутила только перед ней, хотя в глазах Ромы больше осуждения. Мужчина нахмурился, но не отвел взгляд. От этого у него снова получилось умильное выражение лица.

– Никогда не думал постричься? – спросила улыбаясь.

Все-таки весь такой брутальный, а тут вьющиеся практически до плеч волосы. Но стоило мне вспомнить то, что сказала мама, как веселье вмиг пропало. Не время для улыбок. Еще настойчивее протянула Роме бокал. Стриптизер, видимо, что-то увидел в моих глазах и забрал его. Не вернет. Чуть не расплакалась. Так, похоже, у меня на эмоциях поехала крыша. Надо что-то придумать, чтобы у меня не было времени погружаться в пучину грустных мыслей. Желательно что-то неалкогольное. Рома поставил передо мной наполненный бокал, и я счастливо ему улыбнулась. Пока сойдет и вино, а потом поищу, чем занять себя вечерами. Потому что прошлое не изменить, Яшку ближе к себе подпускать не буду, а просто сидеть и бояться – ничего хорошего мне не принесет. Впрочем, как и те кошмары, что приходят ночью все чаще, если организм не отравлен алкоголем.

Дальше показывать маме, насколько меня испугали ее слова, не стала. Она ведь тоже волнуется за Мишку, пусть и по-своему.

– А ты… я никогда не одобрю твой брак с моей дочерью, – сказала мама Роме, явно пытаясь его задеть. Вот только в итоге мужчина впервые искренне улыбнулся за весь разговор. Да уж, если даже стриптизеры рады, что не женятся на мне, то что искать в тех приложениях для знакомств, что Катя и Марго насоветовали?

– Вы что, и дальше собираетесь жить, прелюбо… – Я остановила мамину фразу жестким взглядом. Да, мы все-таки родственники, и я тоже умею так. Просто редко пользовалась, ибо если таким взглядом смотрит патологоанатом… это пугает. – Без росписи?

– А мы по-современному, – сказал Рома, видимо пытаясь поддержать, но приводя к обратному эффекту. Мама уже почти в обмороке.

Зарождающуюся истерику (а у мамы они страшны именно спокойным голосом с подвываниями) прекратило явление моего бывшего. Похоже, мы не додумались закрыть квартиру.

– Я пришел пообщаться с сыном, и я пообщаюсь, – сказал Яша и пошел в детскую.

В такие моменты я всегда терялась, потому что надо бы хоть как-то проконтролировать их взаимодействие, но у меня напрочь отсутствовало желание пересекаться с Яковом. Более того, он мог при сыне устроить сцену о моей жестокости к нему, давя на чувства Миши. А вот при маме он говорил скорее о своих страданиях и какая я ужасная мать, пугая уже бабушку Миши. Второй вариант мне казался предпочтительнее, так как страдания сына я не смогу вынести, а мама же считает, что страдания очищают. Так что всеми силами я показывала ей, что пора пойти очиститься. Но оставлять меня наедине с накачанным мужиком явно не входило в ее планы.

– Миша вчера спрашивал о тебе. – Я использовала тяжелую артиллерию безграничной любви бабушек.

Глаза мамы посветлели.

– Да что же это я? – наконец-то прозвучал тот самый добрый «бабушкин тон», которого больше никто, кроме Мишки, не удостаивался. И на крыльях любви хрупкая женщина убежала из кухни в детскую. От последней метаморфозы Рома окончательно завис, и я протянула ему бокал вина. Стриптизер глотнул не глядя. И только потом внимательно посмотрел на то, что выпил, и перевел взгляд на меня.

Я же спародировала его осуждающий взгляд и назидательно сказала:

– Спирт разрушает здоровье человека. Опасны даже минимальные дозы алкоголя. Ведь изменения начинаются не при регулярном приеме алкоголя, а с любого, даже разового. Нет ни одного органа, который бы не пострадал: в мозге видны множественные наложения на мягкой оболочке; разрывы пищевода, печень становится желтой, бугристой и жирной.

Пока Рома отходил от шока, забрала у него свой бокал и отпила еще глоток, смакуя вкус. Почему-то мне понравился факт, что к моему бокалу прикасался красивый мужчина. Хотя сейчас, вот такого зелененького цвета, он был далек от идеалов красоты. Да и на умного в данный момент не тянул – завис после моей тирады надолго, отслеживая, как я пью.

– Говоришь, как будто видела, – решил выдавить шутку и восстановить свою гордость брюнет с горячими корнями. Не удивлюсь, если в