Пуговицы и ярость - Пенелопа Скай

class="p1">Жасмин вынула из своей сумочки папку и присела рядом со мной.

– Ты замучаешься все это читать, поэтому проще будет рассказать тебе за обедом. Ну, и винца выпьем.

Жасмин придвинулась ко мне и положила руку на плечо.

Мы с ней потрахивались до ее отъезда. Ей нравилось, что я вытворял с нею в моей «игровой» комнате. А я от души хлестал ее плеткой. Она выполняла все мои желания без разговоров, и именно поэтому наша с нею связь продлилась относительно долго. А когда она уехала, я решил больше не возобновлять отношений и закрыл свое сердце для нее. И теперь ее появление вовсе не означало, что я должен был изменить свое решение на сей счет. «Уходя – уходи» – таков был мой девиз. И мое решение было непоколебимым.

– Видишь ли, сейчас я несколько занят. Прочту твои отчеты, как только представится минутка.

Мне было неприятно сидеть с нею бок о бок, поэтому я вернулся в свое кресло. Теперь, по крайней мере, нас разделяла столешница.

– Да, и благодарю тебя за работу. Надеюсь, ты получила удовольствие.

– О да. Но я очень скучала.

Жасмин наклонилась над столом, показав мне вырез своей блузки.

– Спасибо, что заглянула ко мне. Но прости, мне надо работать, – произнес я, чтобы как-то выпутаться из неловкой ситуации. Я прекрасно понял все ее намеки, но не поддался и постарался дать ей это понять.

– А, работун на тебя напал. Впрочем, я не удивлена.

Жасмин отклеилась от стола и направилась к выходу, приветливо помахав мне на прощание.

Я холодно кивнул в ответ.

Пуговица крепенько взяла меня за яйца.

В сексуальном плане она превратилась в настоящую фурию и немедленно удовлетворяла любую мою фантазию. Она позволяла вытворять с ней все, что я захочу, и даже не противилась регулярным поркам плетью перед анальным сексом. Я трахал ее, где придется, – в постели, в душе и даже в бассейне.

Чаша угрожающе наполнялась. Трах трахом, а за относительно малое время в ней прибавилось шестьдесят пуговиц.

Это было уже слишком. Еще пятьдесят процентов от содержимого, и она могла оказаться на свободе. «Если Пуговица не остановится, – думал я, – то очень скоро мне придется отпустить ее на все четыре стороны».

Херовые новости, что тут скажешь…

Нужно было как-то тормознуться в наших сексуальных утехах или же поработать на нее за те же пуговицы. И поскольку тормознуться у меня не особо получалось, пришлось принять второй вариант. Я должен был истощить ее пуговичные ресурсы, чтобы чувствовать себя в безопасности. Мне нужно было совершить форменное насилие над собой, чтобы не упустить Пуговицу из рук.

Как-то раз я зашел к ней, застав ее с книгой у камина. Рядом лежал итало-английский словарь, а Пуговица делала какие-то пометки. На ней было вечернее платье – розовый атлас с черными полосками. Ясно дело, без Ларса тут не обошлось.

Услыхав мои шаги, она подняла голову.

– А, привет.

Мои глаза невольно остановились на ее жопе, что выпирала из-под платья. Я проглотил комок в горле, подошел ближе и опустился перед нею на колени в нескольких сантиметрах от пылающего огня.

Пуговица вздрогнула от неожиданности и захлопнула книгу. И хотя на ее лице не было и следа макияжа, выглядела она все равно сногсшибательно. Распущенные после утренней укладки волосы все еще слегка завивались.

Без всякого выражения она взглянула на меня, стараясь догадаться, что я задумал на этот раз. В отличие от большинства женщин, что я знал, Перл сначала думала, а уж потом действовала. Она умела владеть собой и следила за обстановкой.

Я посмотрел на чашу с пуговицами на ее столике и взял оттуда десять. Встряхнув их в руке, я сосчитал добычу и опустил пуговицы в карман.

– Итак, я к твоим услугам.

На мгновение ее взгляд потемнел, и я заметил сверкнувший в этой тьме огонек. Немного подумав, она спросила:

– А далеко ли отсюда море?

Я несколько удивился такому вопросу. Ее слова застали меня врасплох.

– Минут тридцать езды. А почему ты спрашиваешь?

– Да захотелось вот прогуляться на море. На весь день. И чтобы были ланч и нормальный обед. А потом мы вернемся и от души потрахаемся.

Так она и сказала, без всяких обиняков. Ей действительно нужно было проветриться в моей компании.

– Ну, если тебе так хочется…

В общем-то, мне было все равно, но упускать шанс уменьшить ее активы я не собирался.

– Мне хочется, чтобы ты был со мной нежным и романтичным.

Черт, как это сделать?

– Я попробую…

– Нет. Ты сделаешь это.

Услышав ее приказной тон, я захотел, чтобы она пошла дальше в своих желаниях, – например, захотела отхерачить меня плеткой раз двадцать по спине. Да, мне вдруг захотелось, чтобы она выпорола меня так же, как я неоднократно проделывал это с нею. От этой мысли у меня сразу встал член.

– У меня есть дом на берегу. Это сойдет?

– Да неужели? – удивленно отозвалась она.

– Да. Прямо на берегу Средиземного моря.

– О, было бы здорово.

– И когда ты хочешь туда отправиться?

– Завтра.

– Но я должен быть на работе.

– Значит, тебе придется пропустить ее.

Ее глаза потемнели, совсем, как у меня, когда я заводился. Но и она тоже была не промах и могла вертеть людьми не хуже меня. Только внешне она выглядела беззащитной, но на самом деле у нее была воля, будь здоров. Характер, словно закаленная сталь, причем отточенная с обеих сторон.

– Значит, выезжаем завтра.

Ларс заранее упаковал наши вещи, так что нам оставалось лишь сесть в машину. Я надел футболку и джинсы, хотя, как правило, одевался так только дома. Было приятно облачиться во что-нибудь свободное и мягкое вместо надоевшего строгого костюма.

Пуговица выглядела так, как я представлял ее в своих эротических фантазиях. На ней был открытый топ, идеально подчеркивавший талию, а высокие каблуки делали ее ноги еще стройнее. Словом, Ларс снова постарался на славу.

Мы выехали на склон холма и направились на запад. Я старался вести себя так, как она хотела: нащупал ее руку и романтично накрыл своей ладонью. Пуговица нежно пожала ее и едва заметно улыбнулась.

Мы ехали молча – разговаривать было особо не о чем. В прошлый раз на «свидании» мы и так засыпали друг друга разными вопросами. Так я узнал, что задолго до меня у нее был возлюбленный, и они расстались с ним по взаимному согласию. Впрочем, и она много узнала обо мне, в том числе и о то, что я старался держать в