Располнела? Возьму вторую! - Мила Реброва

возвращаться в твой дом, — продолжила я. — Потому что в кофейне я хотя бы чувствую себя человеком.

— Ты ничего не понимаешь, — сказал он холодно.

— Нет, Зафар, это ты ничего не понимаешь, — я сделала шаг ближе, чувствуя, как гнев внутри закипает. — Ты хочешь, чтобы я вернулась. Но почему? Чтобы ты мог освободить эту квартиру?

Он замер, но не ответил.

— Именно ради этого ты здесь, — я посмотрела ему прямо в глаза. — Если бы дело было не в квартире, ты бы уже женился на своей дорогой второй жене.

Его лицо дёрнулось, но он снова ничего не сказал.

— А что же теперь про неё не слышно? Почему ты до сих пор не женат? — я горько усмехнулась. — Знаешь почему? Потому что только полная идиотка согласится выйти за тебя замуж и прийти в твой дом. Дом, в котором командует твоя мать и сестра.

— Хватит! — его голос вдруг стал громче, а в глазах мелькнула злость.

— Нет, Зафар, это тебе хватит! — я уже не могла сдерживать эмоции. — Ты думаешь, что можешь ворваться в мою жизнь и снова всё решить за меня? Ошибаешься.

— Ты не понимаешь, что делаешь, — он говорил это так, будто действительно считал, что знает лучше.

— Я понимаю, что я делаю, — мой голос стал тише, но твёрже. — Я возвращаю свою жизнь. И знаешь, что самое удивительное? Она лучше без тебя.

Его лицо помрачнело, но он не сказал ни слова. Вместо этого развернулся и направился к выходу.

Когда он ушёл, я почувствовала, как напряжение покидает меня, оставляя лишь пустоту. Но внутри было тихое, едва уловимое чувство.

Я выиграла.

Хамзат

Я не мог сосредоточиться. Сидел в кабинете, бездумно разглядывая экран компьютера, но перед глазами снова и снова вставало её лицо. Хаджар.

Каждый раз, когда я закрывал глаза, вспоминал, как она стояла за стойкой, аккуратно протирая чашки. Её спокойное, усталое лицо. Её глаза.

И это злило меня.

Я злился, потому что не мог понять, как всё это произошло. Как я, привыкший к другим женщинам, ярким и уверенным, вдруг начал думать о Хаджар?

Она не вписывалась ни в одну категорию, к которой я привык. У неё не было этой уверенности, легкости, даже игривости, которые всегда привлекали меня в женщинах. Она не носила ярких нарядов, не улыбалась загадочно, как будто знала больше, чем говорила. Она была тенью. Тихой, замкнутой, словно сама не верила, что достойна быть замеченной.

Но я её заметил.

Сначала это было просто желание помочь. Она пришла в кофейню, и с первого дня стало понятно, что ей непросто. Она училась всему с нуля, часто терялась, старалась угодить каждому клиенту. Я видел, как она старается, как за ночь находит силы вернуться и начать заново.

И вот я узнаю, что она замужем.

Замужем.

Я повторял это слово в голове, как будто от него зависела моя жизнь.

Тот вечер вспоминался слишком отчётливо.

Я стоял у стойки, когда увидел её сына. Айдар вошёл в кофейню с уверенным видом, будто ему было не пять лет, а все пятнадцать. За ним вошла Карина с её дочкой, маленькой, сонной, уткнувшейся носом в её плечо.

— Это твои дети? — спросил я, не веря своим глазам.

— Да, — ответила она тихо, глядя мне прямо в глаза.

Тогда я задал второй вопрос. Тот, который даже не хотел озвучивать.

— Ты замужем?

Она молчала, а потом коротко кивнула:

— Да.

Её голос дрогнул, но я уже не мог ничего услышать. Это «да» прозвучало для меня как удар по лицу.

Замужем. Всё это время она была замужем.

Словно кто-то выкрутил меня наизнанку. Я стоял, пытаясь собраться, но в голове всё смешалось. Злился на неё за то, что молчала, злился на себя за то, что позволил увлечься.

С того момента я не мог смотреть на неё так, как раньше. Теперь я видел её иначе. Да, она всё ещё казалась мне особенной. Да, я понимал, что она многое скрывает. Но как я мог думать о ней, если она недоступна?

Зачем я всё это время искал поводы помочь ей, быть рядом, давать ей советы?

Я опустился обратно на кресло, откинувшись на спинку.

Нужно оставить это в прошлом. Просто работать и забыть.

Но всё оказалось не так просто.

Всякий раз, когда я видел её — у стойки, с клиентами, с тем тёплым взглядом, который я замечал, когда она смотрела на детей, — внутри что-то сжималось.

Мне хотелось знать, какой он, её муж. Почему он позволяет ей работать в кофейне? Почему она всегда выглядит такой уставшей? Почему я чувствую, что её жизнь — это бесконечная борьба?

Я провёл рукой по лицу и встал, чтобы размяться.

Когда вышел в зал, увидел её. Она стояла у кофемашины, сосредоточенная, отрешённая. Её движения стали увереннее за эти два месяца, но в них всё равно читалась напряжённость.

Я задержался у двери, не решаясь подойти. Она подняла глаза, встретила мой взгляд, но тут же отвела глаза, будто ничего не произошло.

Я заставил себя развернуться и уйти обратно в кабинет.

Забудь, Хамзат. Просто забудь.

Но, кажется, я уже знал: забыть будет не так просто.

Выходные всегда казались мне чем-то вроде мифа. Настоящего отдыха не существовало. Но с тех пор, как я переехала сюда, всё начало меняться.

Сейчас я стояла перед зеркалом в женской раздевалке фитнес-клуба. Волосы собраны в высокий хвост, спортивный костюм сидит свободнее, чем два месяца назад. Я наклонилась завязать шнурки и невольно улыбнулась своему отражению.

Минус десять килограммов.

Если бы мне кто-то сказал об этом раньше, я бы только горько усмехнулась. Но вот они — неидеальные, но заметные изменения. Карина была права: дело вовсе не в еде. Все эти годы я думала, что проблема в тарелках, в калориях, в «съела на ужин». А на самом деле это был стресс. Бесконечный, давящий, съедающий меня изнутри.

Теперь, когда я больше не живу в этом удушающем доме, тело словно вздохнуло. Конечно, спортзал тоже помогает. Сначала я думала, что не выдержу и недели, но оказалось, что это занятие спасает меня. Здесь я могу быть только собой. Без ожиданий, без упрёков, без взглядов, оценивающих каждое движение.

Тренировка прошла как всегда — интенсивно и быстро. Пока я двигалась, пока поднимала веса или делала растяжку,