Разрушение в школе Прескотт - Кейтлин Морган Стунич

как обычно, игнорирует меня, захваченный экраном своего планшета. Он просто-напросто приклеен к этой штуке. Полагаю, в ней всей секреты Хавок. Когда-нибудь, я возьму в руки эту вещи и раскопаю все темные истории, хранящиеся в ней.

Спустя время я достала свой телефон и включила его, тошнота охватила мой живот, пока я ждала, чтобы увидеть влияние шарад прошлой ночи на сплетни в школе Прескотт. В социальных сетях каждого ученика были фотки с вечеринки в честь Хэллоуина, сотни таких, и видео тоже. Но… ничего о клоунах и парнях с гримом скелетов на лице.

Ничего об убийстве.

Тем не менее, я получила несколько сообщений от самой Кали Роуз-Кеннеди.

Хах.

Кали Роуз.

Лгунья. Воровка. Трусиха.

А я и парни Хавок … мы собираемся убить ее. Я просто еще не знаю об этом.

«Ты психованная, где черт подери Дэнни?»

Это сообщение сопровождалось дюжиной других, обвиняя меня и парней в похищении Дэнни, угрожая вызвать копов. Не важно как хорошо мальчики похоронили Дэнни, эта проблема никуда не делась.

Я тяжело выдохнула, меня охватил страх, который я никогда раньше не испытывала.

По каким-то глупым причинам я была уверена, что мне нечего терять, что упаду так сильно, так далеко и так быстро насколько это возможно, что я действительно была на самом дне. Но я ошибалась. Нам всегда есть, что терять, больше, чем мы думаем, не так ли?

— Кали писала мне, — сказала я, толкая мой телефон по столу Оскару. Он ненадолго посмотрел на верх, его серые глаза поймали мои. Он не хотел, чтобы я была здесь. Он не хотел, чтобы я была частью Хавок. И каждый раз, когда что-то случается между мной и Виктором, я ловлю себя на чувстве, что нравлюсь ему все меньше и меньше. Почему? Я не знаю. То, как он смотрел на меня, когда поймал с работой, которую я украла из офиса заместителя директора Китинга, был таким, словно он отчаянно надеялся, что я провалюсь. Будто он цеплялся за любую предоставленную причину выкинуть меня из Хавок. — Я склоняюсь к тому, чтобы сказать ей отвалить, и заблокировать ее.

Оскар осторожно прочитал сообщения, ища суть между строк. Потом он передал телефон мне.

— Делай то, что обычно делаешь, — сказал он, попивая свой кофе, а потом поворачивая свой iPad ко мне, чтобы я могла видеть экран. Там целая ветка на фейсбуке Митча о Дэнни. Его никто не виде с прошлой ночи. Никто не знает.

По крайней мере, пока не знают.

— Вы, ребята, когда-нибудь… — я запнулась, выглядывая из-за экрана, чтобы увидеть стоическое лицо Оскара. Он непомерно красив, словно миллиардер родился не в той части города, настолько образованный и элегантный, настолько красив с этими высокими скулами и полной нижней губой. Татуировки на шее и руках почти добавляют к иллюзии, обеспечивая некий контраст его неземной красоты. — Ну, когда-нибудь делали что такое раньше.

Убивали ли кого-то Хавок раньше? Это мой вопрос, и он черт подери знает это.

Оскар лишь ухмыльнулся мне, его дьявольское беззаботное отношение выводило меня из себя.

— В отличии от Вика, ты не держишь мое сердце мертвой хваткой, Бернадетт. Я не обязан делиться с тобой всеми моими маленькими, шаловливыми секретами, — он поднялся, забирая с собой кофе и iPad. — Займемся покупками. У нас триста долларов, нам нужна еда на неделю, а не только на сегодня, — он открыл список на iPad, и я увидела, что это какой-то список базовых покупок.

— Боже, вы, ребята, странные, — пробормотала я, беря тележку, когда мы проходили мимо, и ведя ее по коридору. — Ты же знаешь, что члены банды обычно не ходят за покупками вместе, так ведь?

— Кто сказал, что мы — банда? — спросил Оскар, останавливаясь по середине коридора и одаривая меня взглядом, который говорил, что я ему противна. Серьезно, я не смогу победить с этим парнем. Флуоресцентный свет падал на мою голову, катящийся колесики тележки и плач маленьких детей рядом с кассой заставляли чувствовать меня в ловушке. Заставляли чесаться. Заставляли отчаянно хотеть сбежать. — Мы семья, Бернадетт. Я думал, ты это уже поняла.

Оскар взял тележки, направляясь по коридору в черных джинсах и белой футболке, в самом повседневном виде, в котором я его видела. Я позволила ему уйти, хватая маленькую вместо этого красную корзину и кладя в нее ингредиенты для сегодняшнего ужина. Попивая кофе в ожидании Оскара, я стояла у кассы самообслуживания, когда закончила.

Что касается утра, то это утро ужасно скучное.

Но у меня предчувствие, что это лишь затишье перед бурей.

Нельзя просто убить подростка и просто избежать последствий.

Немного позже Оскар снова присоединился ко мне, но мы не разговаривали.

Когда мы расплатились за покупки и погрузили их, я залезла обратно в машину Хаэля и сидела в тишине, пока Оскар не включил какую-то оркестровую пьесу, от которой у меня мурашки. Проверяя название музыки на его телефоне, я обнаруживаю, что это «The Maine — Heaven, We're Already Here», но только… инструментальная версия оригинала. От ее звучания у меня мурашки.

— У тебя есть видео? — спросила я, когда мы завернули в тихий и маленький пригород Аарона. Мне не нужно было уточнять, Оскар понимал, о чем я. Видео с… Пенелопой. И Тингом.

У них есть видео, у них есть доказательство. Все это они держали в своих когтях то, что мне было нужно. Когти Хавок не стесняются брать кровь у невинных.

Они использовали боль Пенелопы, чтобы держать полицию в узде.

Они использовали мою боль.

Оскар ничего не сказал, выезжая на дорогу и протягивая мне его iPad.

Я подождала, пока он вылезет, прежде, чем я воспроизведу видео, которое он достал.

В голове пусто, и все, что делало меня мной… все исчезло.

Мир жесток. Я всегда знала, что мир жесток.

Но это даже хуже, чем я могла себе представить.

Мои руки дрожали и большие слезы катились по лицу, когда я смотрела на известную мне правду через сияющий экран того, что лежало у меня на коленях.