Татьяна Тронина - Фата из дождя

Ознакомительный фрагмент

– Ну вот, я так и знала! – расстроилась Лида. – Вечно ты мне душу на части рвешь своими историями! Уж лучше какую-нибудь комедию бы придумала, что ли...

Ребята ждали их на том же месте.

– Привет! – обрадовался Иван. Он уже успел загореть, и россыпь веснушек появилась у него на носу. Он смотрел только на Валю.

– Соскучился? Вот тебе твоя Валечка, делай с ней что хочешь, она на все готова... – засмеялась Лида.

– Лаптий, дура, я тебя сейчас утоплю!

– Сама такая, и истории у тебя дурацкие... Илья, Илья, убери от меня эту ненормальную!

Лида спряталась за Илью, потому что Валя погналась за ней, всерьез собираясь столкнуть подругу в воду. Иван присоединился к этой возне – они все четверо визжали и бесились, словно молодые щенки, потом долго бегали по мелководью, брызгая друг на друга, пока не надоело.

Тогда упали в траву и лежали, хохоча и толкаясь.

– Да перестаньте вы! – рассердился Илья, отбрасывая сломавшуюся сигарету. – Совсем спятили...

Валя рядом с Ваней чувствовала какой-то необыкновенный подъем – она все не могла забыть, как они лежали в гамаке и он положил ее ладонь себе на лицо. Слова подруги потому так и взбесили ее, что она сама знала, что готова на многое ради этого парня. Правда, пока не понимала, на что именно, и не знала, близко ли та черта, которую она могла перейти ради него.

– Что бы такое придумать... – наконец, отсмеявшись, сказала Лида, протягивая руки солнцу. – Илюшка, может, еще раз прокатишь нас на своем авто?

– Надоело... – отмахнулся Иван. – Мимо! По ухабам на «Запорожце»... Надо что-нибудь поинтереснее придумать.

– Да, правда! – оживилась и Валя. – Что-нибудь такое, особенное...

– Егоровой, что ли, в клозет пачку дрожжей бросить? – лениво предположил Илья, покусывая травинку. Егоровой звали старуху, которая жила у леса и о которой шла недобрая слава.

– А что, неплохая мысль... – заинтересованно пробормотала Лида. – Да только не превратит ли она нас потом в каких-нибудь лягушек? Вдруг порчу нашлет?

– Мать, да ты что, серьезно? – удивился Илья.

– Ну ты же сам предложил... А что, и правда – что еще тут можно придумать? – возмутилась Лида. – Здесь даже дискотек сроду не было! Тоска зеленая...

– Кто-нибудь встречал рассвет? – вдруг спросила Валя.

– Какой еще рассвет? – удивился Илья.

– Ну когда еще ночь, а потом из-за горизонта медленно начинает подниматься солнце. Озаряя землю первыми лучами! – спохватившись, добавила Валя потом.

– Ты еще предложи пионерский костер развести! – захохотала Лида.

– Однажды я болел коклюшем и не спал до утра, – вспомнил Ваня. – И видел, как встает солнце. Правда, это было в городе...

– В городе не считается! – возразила Валя.

– Хм, в этом что-то есть... – неожиданно загорелась Лида. – Ванька, Илья, да не будьте вы такими тюфяками!

– Ромашки спрятались, поникли лютики... – задумчиво запел Илья. – А что, мать, рассвет-то этот – он во сколько?

– Во сколько сейчас светает? – нахмурилась Лида. – Ну я не знаю... Часа в три-четыре утра. Можно на отрывном календаре посмотреть – он у меня дома висит.

– Может, действительно ради прикола встретить рассвет? – лениво произнес Илья. – Ты как, Иван?

– Я не против, – пожал тот плечами. – Только условие – все должны прийти.

И он посмотрел на Валю.

Вечером Валя подступила к Клавдии Петровне:

– Мам, ты говорила, что ночью плохо спишь, просыпаешься все время...

– Очень плохо! – горячо подхватила мать. – Бессонница, и мысли всякие в голову лезут. Как дальше-то жить будем?

Вопрос не вызвал у Вали никакого энтузиазма. Она была уверена, что, сколько ни рассуждай на эту тему, толку никакого не будет. Надо просто жить, как получается...

– Я не знаю! – нетерпеливо отмахнулась она. – Если хочешь, мам, мы как-нибудь потом поговорим на эту тему... Ты лучше вот что – разбуди меня в три ночи, если все равно не можешь заснуть, а?

– Так у тебя же будильник есть! – удивилась Клавдия Петровна.

– Я будильника не слышу, – напомнила Валя. – Лучше ты... Пожалуйста! Ровно в три часа.

– Охота тебе бедную мать по ночам мучить... Погоди, Валя, – спохватилась она. – А зачем тебе вдруг понадобилось в три часа вставать? Это же очень вредно для растущего организма!

– Мы договорились рассвет встретить. Все вместе – Лидка, Илья, Ваня...

– Боже мой, вон они что придумали... Папа, вы слышите, что они такое придумали?!

– Слышу, – коротко отозвался из соседней комнаты Арсений Никитич.

– И что вы на это скажете?..

– Ничего не скажу.

– Значит, самоустраняетесь, – тут же резюмировала Клавдия Петровна. – Значит, пусть ваша родная внучка черт-те с кем и черт-те где шляется, да?

– Ма, так ведь с Лидкой... И с Ваней... И мы просто рассвет хотим на Иволге встретить!

Клавдия Петровна замолчала, задумавшись о чем-то.

– Хорошо. В самом деле, что тут такого... – вдруг произнесла она. – Я тебя разбужу. Господи, Валечка, это так романтично! Ах, где мои шестнадцать лет... Папа, вы когда-нибудь встречали рассвет?

– Да, – коротко отозвался Арсений Петрович.

– И?..

– И.

Продолжения не было.

– Вот бесчувственное существо! – прошептала Клавдия Петровна, возводя очи горе. – Ему хоть рассвет, хоть закат, хоть соловьиные трели... Ничего не замечает, кроме своей газеты!

«Наверное, проще совсем не засыпать, – подумала Валя вечером, ворочаясь в своей кровати. – Через четыре часа уже вставать! Да и не спится как-то... Наверное, у меня тоже бессонница. Бессонница – это болезнь. Как наказание. Я слишком люблю его, Ваню. Интересно, Лидка чувствует то же самое? Она говорит, что жить не может без своего Ильи... А я? Я могу жить без Вани? Нет, наверное, все-таки могу... Только это будет совсем грустная жизнь – как одна из тех историй, от которых Лидка начинает реветь. Я вот что загадаю – если мы с Ваней вместе встретим рассвет, то потом уже всю жизнь будем вместе...»

Она ворочалась с боку на бок и не заметила, как уснула. Обрывки цветных видений, словно осколки мозаики, вертелись у нее перед глазами, и все-все – каждый осколок, каждый эпизод прожитого дня – было связано с ним, с мыслями о нем, все складывалось в один узор, везде угадывалось его, Ивана, лицо.

Валя открыла глаза – вокруг была темнота. Впрочем, уже не ночная – Валя вдруг уловила какие-то светло-серые, прозрачные оттенки в воздухе. «Наверное, такие бывают только в предутренние часы», – подумала она и посмотрела на часы. Они показывали пять минут четвертого.

Клавдия Петровна сладко спала в соседней комнате, когда туда заглянула Валя, – она улыбалась во сне безмятежно и спокойно и ничуть не напоминала человека, который мучается несовершенством жизни. «Дрыхнет! – мстительно подумала Валя. – А ведь обещала разбудить меня! Даже похрапывает как ни в чем не бывало... Никому нельзя доверять!»