Татьяна Тронина - Фата из дождя

Ознакомительный фрагмент

– Да ну?! – поразилась Валя. – Не может быть! Я ведь тоже о чем-то таком думала... Честное слово!

– А вдруг правда? – серьезно произнес он. – И мы с тобой сейчас находимся в параллельном мире?

– Очень хорошо, – удовлетворенно сказала Валя. – Честно говоря, прошлая моя жизнь кажется мне довольно скучной.

– Зато здесь все по-другому. Здесь нет солнца.

– Нет солнца! И это я тоже предполагала... – переполошилась Валя. – Как же мы без него?

– А вот так... – развел он руками. – Ну ничего, привыкнем.

– У тебя тогда веснушки пропадут... – прошептала она.

– Что?

– Веснушки. Они от солнца появляются, – пояснила она. – Бр-р, ну и холод в этом измерении! Знала бы, свитер сюда захватила...

– Ну и что – веснушки? Кому они нужны!

– Мне, – вдруг сказала она. – Мне очень нравятся твои веснушки. Ванечка... И имя твое нравится.

Она сказала это и испугалась. «Господи, какая я глупая! Слышала бы меня сейчас Лидка... Она бы сказала, что девушки ни при каких обстоятельствах не должны признаваться парням в своих чувствах!»

Но Ивана Валины пылкие излияния почему-то совсем не удивили.

– Холодно, да? – тихо спросил он. – А ты ближе иди... вот так.

Он обнял ее, прижал к себе.

– Ты что? – прошептала она.

– А что? Неудобно?

– Нет, но...

– Так ты же сама только что жаловалась, что холодно! – с досадой воскликнул он и слегка отодвинулся.

– Нет-нет, не отпускай меня! – перепугалась она.

– Валя...

– Что?

– Хочешь, я тебе одну вещь скажу?

– Ну скажи, – заинтригованно пробормотала она.

– Я тебя люблю, – сказал он и посмотрел ей прямо в глаза.

Сердце у Вали сначала замерло, потом упало куда-то вниз, в район желудка. «Так не бывает... не может быть!» – билось в ее мозгу. А через секунду сердце подскочило куда-то к горлу и суматошно затрепыхалось там, не давая нормально дышать...

– Ванечка... – прошептала она.

– Я это еще тогда понял... помнишь, когда мы на озеро ездили, в самый первый раз... Ты мне сразу понравилась. Я сидел впереди и все время смотрел на тебя. И я себе сказал – я, наверное, люблю ее. А дальше я только все сильнее и сильнее в этом убеждался. Вчера загадал – скажу тебе об этом, если ты придешь.

– Вот... значит, не зря я сюда так торопилась! – с торжеством произнесла она, задыхаясь. – Я тебе тогда тоже скажу...

– Что, и ты?

– И я! Я тоже тебя люблю, – тихо-тихо прошептала она, словно кто-то чужой мог услышать их слова в этот сумеречный, предутренний час.

Глаза у него медленно закрылись, и он приблизил к ней лицо. Губы у него были ледяные, от щек веяло холодом, и кончик носа – ледяной. Она обхватила его руками – крепко-крепко! – и ответила на его поцелуй.

– Ты такой холодный... – пробормотала она.

– Ты тоже ужасно холодная...

Они целовались и целовались, пока им не стало жарко, пока не выступили слезы на глазах.

– Что же это такое?.. – растерянно сказала Валя в один из тех моментов, когда они на мгновение оторвались друг от друга, чтобы перевести дыхание. – Мне это не снится?

– Ущипнуть? – засмеялся он сквозь стиснутые зубы.

– Нет, пожалуйста, не надо! – взмолилась она. – Я не хочу просыпаться!

– Скажи еще раз, – потребовал он, и она поняла сразу же, о чем он просит, и сказала:

– Я тебя люблю.

– И я тебя люблю!

– Ванечка...

– Что?

– А где солнце-то?..

Стало почти светло, но пока еще никакого намека на солнце не было. Край востока окрасился серебристо-голубым, трепетал воздух вдали, но ни одной золотистой или розовой ниточки, которая обещала бы восход, не появилось.

– Правда, где же солнце?.. – растерялся Иван.

– Значит, мы действительно попали в иное измерение. Времени нет. Рассвета не будет, – быстро произнесла Валя, почти веря своим словам.

– Что же делать? – серьезно спросил он, намереваясь опять поцеловать ее.

– Нет, погоди... По-моему, уже ничего нельзя исправить!

– И мы никогда не увидим солнца?

– Никогда, – торжественно и даже как-то зловеще произнесла она. – Механизм, с помощью которого вертелась Земля, сломался. В общем, этот наступил, как его...

– Апокалипсис, – с восторгом подсказал он.

– Вот именно! Конец света...

Они засмеялись, а потом опять принялись целоваться, словно сумасшедшие.

– Как же я так влюбился, как же так...

– Точно так же, как и я. Ванечка...

– Что?

– Нет, просто... Ванечка. Ты – Ванечка. Как мне нравится называть тебя так! Ты – Ванечка...

И в этот момент восток озарило нежно-розовым светом. Рябь побежала по реке, и стало видно, как она неумолимо течет вперед. Где-то далеко закричал петух – все ожило, прохладный утренний ветер зашуршал в листве, стало слышно, как в небе гудит самолет.

– Ну, слава богу, – пробормотала она. – А то я уж и в самом деле начала беспокоиться...

– Ты красивая, – сказал он, отводя от ее лица волосы. – Ты знаешь об этом?

– Теперь знаю, – улыбнулась она.

– Ты сама как солнце. Что ты делаешь сегодня?

– Сегодня? – удивилась Валя. – Ну я не знаю... Ой, Ванька, у меня уже губы болят!

– Я тебе свидание хотел назначить.

– Пожалуйста, назначай! – великодушно сказала она. – Сколько угодно!

– Нет, я передумал, – сварливым голосом произнес он. – Лучше не так... лучше ты вообще не уходи. Ты не уйдешь?

– Нет...

Солнце поднялось уже довольно высоко, а они все сидели и сидели, тесно прижавшись друг к другу, не в силах расцепить своих объятий. Мимо прошел рыбак с удочкой в руке, в высоких резиновых сапогах и со щетиной на лице, больше похожей на проросшую проволоку, чем на обычные волосы. Он с изумлением посмотрел на них и сказал стандартное:

– Совсем стыд потеряли...

И осуждение, и зависть, и тоска об ушедшей юности – все было в этой короткой фразе. Иван с Валей проводили его взглядом, но разорвать объятий все равно не смогли.

– Надо идти, – шепотом сказала Валя.

– Ты же обещала! – возмутился Иван.

– Нет, правда, надо. Мама будет волноваться, я знаю, и воображать всякие ужасы. Она всегда воображает всякие ужасы, когда меня долго нет дома. Слушай, а ты Илье скажешь?

– О чем?

– О нас.

– Нет. Зачем? Ему-то какое дело... – пожал Иван плечами.

– Я ему не нравлюсь.

– Мне-то какое дело! Зато ты мне очень нравишься...

– Ванечка... – счастливо потянулась она.

В начале седьмого они наконец нашли в себе силы встать и отправились в сторону поселка. Мимо прошла чета отдыхающих – любители раннего купания, с полотенцами на плечах.

– Если ехать в соцстраны по приглашению, то тебе, Генрих, поменяют пятьсот рублей, – громко говорила дама своему спутнику. – А в капстраны – двести. И все – ни больше ни меньше.