Измена. Цена прощения (СИ) - Кучер Ая

– Я не вернусь домой! Ты правда думаешь, что я позволю жить сыну там? Непонятно чего касалась твоя любовница. У нас грудничок, а ты туда  её  притащил.

– Окей, не возвращайся.

Дима соглашается слишком легко, сбивает меня с толку, а сам тем временем забирает мою косметику с ванной. Если бы не Руслан на моих руках, я бы уже выгнала мужа из номера.

Но сын прижимается пухлой щечкой ко мне, только затихает, я не могу снова его тревожить. Малыш и так слишком беспокойный, он не должен смотреть на наши ссоры.

– Я не прошу вернуться со мной домой, - Дима выдыхает, нервно поправляет пальто. – Я понимаю, что ты туда не хочешь. Я… Я подыщу новую квартиру, эту продадим. Тась, ты же видишь, я готов сделать всё, чтобы ты меня простила.

– А я сказала, что хочу развод.

– У нас маленький ребёнок, так просто не разведут. У меня будет время тебя вернуть.

Муж отмахивается, как от мелочи, а у меня крик горло царапает. Хочется превратиться в истеричку и всё здесь разбить. Желательно, о голову Димы. Ни капли его не жаль.

– Тась, я снял тебе квартиру, - объясняет, замечая мой злой взгляд. – Без меня, в другом доме. Просто переедешь туда, и мне будет спокойней. Ну не могу я так, чтобы ты с малым жила в этом дешевом отеле.

Я хочу возразить, но Дима качает головой, смотрит на меня с немой просьбой. А мне стыдно становится за то, что я подумала в первый момент. Решила, что муж действительно силой увезёт меня.

Надо прекращать читать форумы с чужими историями. Ещё немного и у меня окончательно крыша улетит, помахав ручкой на прощание.

– Он не дешевый, - хмыкаю, потому что у меня нет других аргументов. Да и цены, правда, кусались.

– Всё равно отель. Ира никогда до этого не была в нашей квартире, но ты брезгуешь. А сколько здесь людей было? Мне будет спокойней, если вы будете жить в нормальном месте.

– Я собираюсь уехать к отцу.

– Уедешь. Но пока можешь ведь не упрямиться? Пожалуйста.

Я знаю, что Дима прав. В отдельной квартире будет намного лучше, чем здесь. Лучше, чем ехать к отцу сломя голову, потому что мне негде жить. Поэтому я киваю, соглашаясь с мужем.

Он забирает у меня Русланчика, пока я собираю свои вещи. Слишком быстро и поспешно, боясь передумать. В какой-то момент моя обида может взять вверх, не смогу думать рационально.

А если горячиться – ничего хорошего не получится.

– Я снял её на месяц, но продлю без проблем, если захочешь остаться. Тебе понравится, там есть детская и новый ремонт, весь комплекс для семейных пар рассчитан, - муж перечисляет достоинства, когда мы оказываемся в машине. – И мой офис недалеко, если ты захочешь заглянуть. Я без спроса приезжать не буду. Наверное.

– Наверное?! – я взвизгиваю и понимаю, что мои нервы окончательно расшатались. Терпение лопается, оглушая голос разума. – Я не хочу тебя видеть. Не могу! Ты можешь прекратить вести себя как кретин? Я тебе уже сто раз это говорила!

– Тася…

– Не Таськай! Я не попугай, Дим, я не могу повторять одно и то же. Ты разрушил всё, а ведешь себя так, словно я обижаюсь по пустякам. Надо было подумать об этом, когда решил, что Ира тебе дороже меня.

– Да не дороже она! – муж срывается, бросает взгляд то на дорогу, то на меня. – Я уже сказал, что это было один раз! Что мне сделать, чтобы ты поверила? – тянет ко мне ладонь, но я её одёргиваю. – На полиграф сходить? С моста сброситься? Как мне доказать, что я тебя, черт возьми, люблю?! Тась, я никогда не хотел причинять тебе боль. И терять не хочу.

– Дима, машина!

Я кричу, когда нас подрезают, возвращая внимание мужчины на дорогу. Он резко выкручивает руль, съезжая на другую полосу. Слышатся гудки за спиной, от которых окутывает ознобом.

Время словно замедляется, тянется резиной, позволяя оценить мне весь ужас ситуации. Как скрипят шины по асфальту, машину заносит в сторону. Толчок об ограждение, который вибрацией отдает по телу.

Сердце срывается на бешеный ритм, а после падает вниз, замирая. Меня уносит вперёд, когда Дима резко бьет по тормозам, ремень безопасности врезается в грудь, вызывая жжение на коже.

Ещё один удар, сзади.

Скрежет металла – последнее, что я слышу, проваливаясь в темноту.

ПРОДОЛЖЕНИЕ

– Тась, не смей отключаться.

Мужской голос прорывается, но словно сквозь вату.

Я вся – вата.

Не могу пошевелиться, ничего не говорю.

Только слышу голос Димы.

– Тась, любимая, посмотри на меня. Давай, не отключайся.

Голос мужа звенит от напряжения, он паникует, а я – нет.

Я сплошной кокон спокойствия, только в голове звенит. Меня утягивает обратно в пустоту, а Дима мешает. Тормошит меня, я чувствую его холодные пальцы на шее.

Мои веки будто из свинца сделаны, никак не получается их открыть. Хочется посмотреть на мужчину, попросить оставить меня в покое. Ещё пару минут, а потом я сама…

Руслан.

Сознание словно рывком возвращается, обрушивается на меня лавиной воспоминаний. Я дергаюсь, руку простреливает острой болью, когда я пытаюсь обернуться.

Но мне плевать. Пусть хоть каждая косточка в теле сломана, но я должна увидеть сына. Убедиться, что он не пострадал из-за меня. Потому что я не смогла сдержать эмоции.

– Не делай резких движений, - Дима давит на мое плечо прижимая к креслу. – У тебя что-то болит?

– Руслан! Дим, Руслана надо…

– Эй, посмотри на меня, - стараюсь повернуться назад, найти сына. – Всё нормально, Тась.

– Нет, Руслан…

– Посмотри. На меня.

И я смотрю, едва различая силуэты за каплями слёз. Дима на улице, моя дверь – распахнута. Я давлюсь всхлипом, когда замечаю сына на руках у Димы. Заплаканный, но в порядке. Жадно осматриваю Руслана, не находи ни одной царапины.

Он был на самом безопасном месте – по средине заднего дивана. Пока я прочитала сотню статей, не могла вообще сесть с сыном в машину. Боялась всего. А теперь… Сама… Чуть…

– Тась, что? – Дима реагирует молниеносно, когда я начинаю плакать. – Склоняется надо мной, мягко прикасается к моему лицу. – Давай, милая, скажи, что у тебя болит?

– Ничего, - рука – это такой пустяк. Мелочь по сравнению с тем, как разрывается сердце от мысли, что с сыном могло что-то произойти. – Я в порядке.

– Точно? Ты можешь двигаться? Лучше отойти от машины, на всякий случайно, но…

– Я в порядке.

Повторяю, хотя откровенно лгу. Меня всю трясет от волнения, тело едва слушается, пока я пытаюсь выбраться на улицу. Хватаюсь за дверцу, не ощущаю под собой твердого асфальта.

– Руслан…

– С ним всё нормально, - Дима одной рукой удерживает сына, а второй обнимает меня, помогая дойти до тротуара. – Он даже плакать начал только после того, как потерял пустышку. Боец.

Муж усмехается, но мне ни капли не смешно. Я падаю на холодный бордюр, и тяну к нему руки, безмолвно прося отдать мне Руслана. Я все ещё не могу поверить, что ничего не случилось.

Обошлось.

Бросаю взгляд на нашу машину, меня ужасом раздирает. Исцарапанная, с помятым бампером и правым крылом – с моей стороны. Теперь я понимаю, почему папа никогда не разрешал садиться мне спереди.

– Мой хороший, - я крепко прижимаю к себе сына, осматриваю его, словно где-то спрятаны повреждения. – Надо в больницу, Дим. Надо его проверить и…

– И тебя тоже. Скорая уже едет, полицию вызвали. Всё под контролем.

Контроль давно исчез. В ту секунду, когда я позволила себе затеять ссору прямо в машине. Нельзя отвлекать водителя. А я… Я…

– Прости меня, солнышко, - я целую влажные щеки сына, глажу его по сине, а Руслан недовольно морщится. Спокойно себе сосет пустышку, медленно моргает. – Прости меня, такая глупая у тебя мама. Я больше никогда так не буду.

– Тась, он даже ничего не понял.

– Но так больше нельзя, - я шепчу, голос исчезает. – Нельзя, Дим. Ты видишь к чему это приводит?

– Вижу.

Муж присаживается на корточки рядом со мной, поправляет шапку сына, но смотрит только на меня. Тяжелый взгляд пронзает до нутра, давит на грудь бетонной плитой.