Странник... мой? - Юлия Резник

читала каждое в надежде, что напишет Андрей. После обеда меня сморил сон. Потом я все-таки смогла дозвониться до главы земельного комитета и, действуя даже жестче обычного, смогла договориться о личной встрече. И только ближе к вечеру, разобравшись с рабочими вопросами, достала вторую бутылку, которую приберегла для Вавилова.

Господи, я все же безнадежная дура! Он даже не позвонил. А я уже губу раскатала, думала, мы с ним целое свидание устроим, которое, чем черт не шутит, плавно перейдет в вирт…

«Ничего-ничего, Дашка. Это ничего», – убеждала себя, затягиваясь так, что горели легкие, и запивая дым дешевым, но вполне приличным на вкус вином. Продавщица не обманула.

Разве это не смешно, что из восьми миллиардов людей, населяющих эту планету, меня поздравили лишь коллеги, онлайн-магазины и пенсионный, мать его, фонд? Я хихикнула. Справедливости ради надо заметить, что звонил еще отчим. Старый козел. Педофил гребаный. И похер, что формально мне исполнилось восемнадцать, когда все началось. Взрослым человека делает отнюдь не цифра в паспорте. Я была обычным испуганным до икоты ребенком, который мечтал о прекрасном принце. Ч-черт… Я была девочкой. А этот конченый меня развратил.

Впрочем, в тридцать, наверное, было глупо винить в своих проблемах других людей. История с отчимом осталась в далеком прошлом, а то, что я и сейчас не могу без крепкого члена – вообще не его вина. Или все же… Да чтоб его!

Мысли стали путаться. А на веранде, где я засела, ощутимо похолодало. Бросив на столике грязный бокал и сигареты, я вернулась в дом. Надежда Дмитриевна дремала перед телевизором. Тихонечко, чтобы ее не разбудить, я сменила шлепки на кроссовки, накинула куртку и вышла из дома.

Темный лес манил меня своей загадкой. А как он пах! После алкогольных паров и сигаретного дыма я пила хрустально-чистый воздух, словно живую воду. И все куда-то шла, шла... Вроде и не ставя перед собой какой-то конкретной цели, но в то же время подсознательно понимая, куда лежит мой путь.

Остановилась, когда среди елей проступили знакомые очертания амбара. Достала из кармана барбариску, развернула трясущимися пальцами фантик и сунула леденец за щеку. Нет, а что такого, я, собственно, собралась сделать? Убедиться в том, что Архип сказал правду? Ну, не преступление же это, в конце концов! На портрете была изображена я. Что показалось мне достаточным предлогом для того, чтобы узнать, как сложилась его судьба.

Поднявшись по ступенькам, я осторожно толкнула дверь. Та поддалась. Ха! Когда никого не ждут, двери запирают, не так ли? Поколебавшись, я все же шагнула внутрь. Меня окутало знакомым теплом с ярко выраженной химической отдушкой и… тайной. Я четко ощущала, что ступаю на запретную территорию, несмотря на отсутствие препятствий.

В этот раз зал мастерской освещен не был. Населяющие его предметы можно было различить лишь благодаря тусклому, едва добивающему сюда свету, льющемуся в окна со стороны дома. Я сделала еще один шаг, переступая извивающиеся на полу тени. Надо было торопиться, но бурлящий в крови алкоголь будил во мне ничем не подкрепленную смелость.

Ну, обнаружат меня… И что? Убьют? Так меня не очень-то пугает перспектива смерти. Что мне терять? Мужика, который даже не вспомнил про мой день рождения? Глупо хихикнув, я таки подошла к мольберту.

– Ты еще здесь? – прогромыхало за спиной. Я замерла, вытянувшись по струночке, как змея перед заклинателем змей. Но все испортила, опять хихикнув. Разве не смешно, что с этого вопроса начинались буквально все наши разговоры? Я же сто раз, не меньше, говорила, что никуда не уеду, пока вопрос со стройкой не сдвинется с мертвой точки.

– Как видишь! – дурашливо поклонилась я. Слишком резко, чтобы меня тут же не качнуло. – Упс…

– Отвратительно пьяная… – бесстрастно констатировал Сильвестров.

– Да ладно тебе! – обиделась, вызывающе надув губы, что, конечно же, только доказывало правоту его слов. – У меня ДР. Выпили немного вина. Забыл, как сам нажрался?

Мой голос все сильнее срывался по мере его приближения. Никак не комментируя мое замечание, он сжал пальцы у меня на запястье.

– Я тебя предупреждал?

– О чем? – просипела я, чувствуя, как приподнимаются тонкие волоски на руках.

– О том, что ты получишь то, что так выпрашиваешь, если еще хоть раз сюда сунешься?

– Я просто хотела взглянуть на портрет! – затараторила я, отступая и смачивая языком пересохшие губы.

На короткий миг в глазах Архипа скользнуло… как будто сомнение. Он медленно разжал пальцы. Сделал шаг назад, лишая меня тепла своего тела. А потом одним стремительным движением развернул мольберт:

– Смотри.

– Архип… – взволнованно начала я, готовая отвесить себе леща за то, что, струсив, пошла на попятный.

– Смотри. И проваливай! – пророкотал он, подталкивая меня вперед и сдергивая с мольберта прикрывающее его от чужих глаз полотно. – Убедилась? А теперь – чтобы и духу твоего здесь не было.

И метнулась к дверям испуганной крольчихой. Но коснувшись пальцами ручки, остановилась, не желая уходить несолоно хлебавши.

– А как?

– Что как?

– Как ты его уничтожил? Разорвал там… Или, может, поджог?

Последний бокал определенно был лишним. Трезвой мне бы и в голову не пришло взять и к нему вернуться, тем самым его… шокировав. Да-да, он совершенно точно не был готов к такому повороту. На его всегда хмурой физиономии проступило чувство совершенно детского непонимания.

– Ты все-таки напрашиваешься?

– Ну что ты…

– Далась тебе эта мазня!

– Нет? А что тогда? – я дурашливо осмотрелась. – М-м-м? У тебя есть какие-то предположения?

– Я тебя предупредил, – не в тему повторил Архип.

– Ну, как видишь, я все еще здесь. Что дальше? Молчишь? Ну, тогда я за тебя отвечу. Потому что дальше – ни-че-го. Ты же трепло. Даже свою угрозу довести до конца не см…

Я хотела сказать «сможешь», когда он меня заткнул. Грубо опустил ладонь на губы и дернул на себя. Удар о его тело был таким сильным, что вспыхнувшие в глазах искры в секунду перекинулись на тело, разжигая в нем адский пожар. И да… Архип меня раскусил. Я действительно пришла за этим. И в первый раз, и сейчас тем более…

Пока он с нетерпением прыщавого девственника мял ладонями мои груди, я обернулась, выпрашивая поцелуй. Только его не последовало, потому что он как чумной шарахнулся прочь от моих губ. Неужели его оттолкнул мой перегар? Ты только посмотри,