Высота в милю - Лиз Томфорд

более благодарна, когда вижу на экране имя моего отца. И вздох облегчения вырывается из меня, как только беру трубку.

— Привет, пап.

— Ви! Как дела у моей девочки?

— Уже лучше.

На мгновение между нами воцаряется тишина. Мой отец узнал обо всех моих отношениях с Зандерсом примерно тогда, когда мы расстались. Хотя, часть меня думает, что он знал об этом с тех пор, как приезжал на Рождество.

— Райан звонил. Он беспокоился, что ты улетаешь на плей-офф. Хотел, чтобы я тебя проверил.

— Это мило с вашей стороны, но со мной все будет в порядке.

Может, это и неправда, но я заявляю об этом.

— Ну, я обещал твоему брату проведать тебя. Так в каком ты номере?

— Что?

— В каком ты номере? Я у твоего отеля.

Глаза расширяются, я отвожу телефон от уха, чтобы посмотреть на экран, хотя не знаю, зачем. Не похоже, что он в FaceTime и может доказать, что он в Сиэтле. Я просто в шоке.

— Правда? — Мой голос срывается, впервые за долгое время я чувствую проблеск надежды.

— Да! Впусти меня!

Как только отец стучит в дверь, я бросаюсь к нему с крепкими объятиями, нуждаясь в радости, которую он всегда приносит в мою жизнь.

— Я тоже скучал по тебе, Ви, — папа прижимает меня к себе крепкими медвежьими объятиями, прежде чем демонстрирует упаковку из шести бутылок пива в своей руке. — И я принес пиво.

— Слава Богу. Я знала, что ты мне нравишься не просто так.

Папа откупоривает две бутылки, затем протягивает одну мне и садится на диван напротив меня.

— Итак, что происходит?

Я выдыхаю снисходительный смешок.

— С чего мне начать?

— С чего ты хочешь начать?

Я делаю большой глоток, пытаясь подавить любые эмоции, которые пытаются всплыть на поверхность.

— Зандерс порвал со мной.

— Так что, теперь мы его ненавидим или как?

Это вызывает у меня смех.

— Я все еще решаю.

— Он объяснил причину, или это было спонтанно?

— Я не знаю. Он назвал мне причину, но не знаю, верю ли я ему.

Мой отец молчит, позволяя мне продолжать.

— Он сказал, что никогда не сможет измениться и что я все время знала, какой он, но не думаю, что это правда. Думаю, Зандерс боится показать себя, потому что репутация, которую он заработал в НХЛ, прямо противоположна тому, какой он хороший человек. Ему пора продлевать контракт, и он сомневается в себе. Ты знаешь, как важны для Райана годы подписания контракта, но это совсем другое дело. Райану не нужно лгать о том, кто он есть, чтобы заработать деньги, а Зандерс чувствует, что должен.

— И наличие девушки не вписывается в этот образ, — заявляет папа, с легкостью понимая всю ситуацию. — Он хочет измениться?

Я пожимаю плечами.

— Я так думала. Была уверена, что он будет честен в том, кто он, когда его переподпишут, но больше так не думаю. Похоже, Зандерс убедил себя, что это единственный способ удержать фанатов.

— И что ты чувствуешь? — отец делает большой глоток пива.

— Чувствую себя дерьмово, — откидываю голову назад, закрываю глаза, мне нужно сдержать слезы, которые хотят пролиться. — За то время, что мы с Зандерсом были вместе, он заставил меня почувствовать себя так, будто я была его первым выбором. Я никогда не была ничьим первым выбором, и теперь мне кажется, что все это было ложью. И дело не в том, что я хочу, чтобы он выбрал меня вместо своей карьеры, но мог быть и другой вариант, а он даже не пытался его найти.

Папа колеблется, его взгляд мечется по комнате, прежде чем снова остановиться на мне.

— Я видел комментарии. Как думаешь, может быть, так он пытается защитить тебя? Потому что для меня это имеет смысл. Я не знаю этого парня, но из того, что ты мне о нем рассказала, известно, что он защищает людей, которые ему дороги.

— Может быть, но мне не нужно, чтобы он меня защищал. Я устала от этого, вообще-то. Райан делает это слишком часто, и, возможно, Зандерс тоже, но я могу постоять за себя. Те комментарии обо мне были отвратительны, некоторые люди просто ужасны, но они не расстраивали меня так сильно, как то, что они говорили о нем. Я даже не думала о себе в той ситуации.

Папа качает головой, на его лице появляется гордость.

— Что? — осторожно спрашиваю я.

— Ты любишь его.

— Боже, папа, — я зарываю лицо в ладони, пытаясь скрыть наполненные слезами глаза. — Не напоминай мне.

Он сжимает мою руку.

— Прости. Просто никогда не видел тебя такой. Я знаю, что твое сердце болит, и не пытаюсь игнорировать это. Я просто не привык видеть тебя такой уверенной в себе. Мне это нравится.

Это то, что Зандерс привил мне — быть уверенной в себе, постоять за себя, и неужели все это уйдет теперь, как и он?

— Маме это не нравится.

Папа сжимает губы, пытаясь сдержаться.

— Я не хотел говорить о ней, если ты не хочешь.

— Она звонит мне без остановки.

— Я знаю.

Между нами повисает молчание, пока мы обмениваемся неловкими взглядами. Было приятно не подвергаться двусмысленным комментариям и неодобрительным взглядам, но в то же время не знаю, хочу ли, чтобы мама навсегда исчезла из моей жизни. Я хочу, чтобы у нас были лучшие отношения. Те, которые были, когда я была моложе, и она думала, что я собираюсь пойду по ее стопам. Только когда я стала взрослой, мой выбор начал разочаровывать ее, и наши отношения пострадали, но мне действительно интересно, сможет ли мама однажды снова обрести способность оказывать поддержку.

— С ней все в порядке? — наконец спрашиваю я.

Папа делает еще один большой глоток пива.

— Она приходит к некоторым осознаниям, и они довольно сильно бьют по ней. Ей было тяжело видеть