Мэг Кэбот - Принцесса на стажировке

Ну да. В книгах типа «Властелин колец» – конечно. А насчет того, что я чистая… наверное, именно поэтому я могу потерять своего парня.

Думаю, в истории найдется немало примеров того, что люди с явно не ДОБРЫМ сердцем чаще выигрывают, а не проигрывают всяческие выборы.

– Не волнуйся, тебе и пальцем не придется пошевелить, – заявила Лилли, когда мы с ней садились в бабушкин лимузин. – Руководителем твоей избирательной кампании буду я, я обо всем позабочусь. Главное, не волнуйся, у меня есть план!

Не знаю, с чего Лилли взяла, что постоянные напоминания о том, что у нее есть план, должны меня как-то успокоить. На самом деле совсем наоборот.

Бабушка только что повесила трубку и сказала:

– Ну-с… – С тех пор как я вошла, она пьет уже второй «сайдкар». – Надеюсь, ты довольна. Из-за этой проделки, которую учинили ты и твои друзья, на вас ополчилась вся общественность Средиземноморья.

– Не вся, – возразила я.

Среди груды факсов нашлось два в мою поддержку, их я и показала бабушке. Она только фыркнула:

– П-ф-ф! Кого интересует мнение каких-то рыбаков? ИХ нельзя считать экспертами в этом вопросе.

– Возможно, – сказала я, – но это рыбаки из Дженовии. Они мои подданные. Разве защита интересов подданных не является моей первейшей обязанностью?

– Только не ценой создания напряженности в дипломатических отношениях с соседними государствами. – Бабушка сжала губы так плотно, что они почти исчезли. – Сейчас мне позвонил премьер-министр Франции, и он…

Слава богу, в этот момент телефон снова зазвонил. Это пришлось очень кстати. Я бы еще сто лет назад выпустила в Дженовийский залив десять тысяч улиток, если бы знала, что это избавит меня от бабушкиных уроков.

Хотя то, что все так разозлились, немного напрягает.

Хм. Ну, с французами мне и так все было ясно, но кто бы мог подумать, что эти морские биологи такие обидчивые?

Но если серьезно, то что мне, по их мнению, полагалось делать? Сидеть сложа руки и смотреть, как ядовитые водоросли лишают средств к существованию людей, чьи семьи веками кормило море? Не говоря уже о невинных созданиях вроде тюленей и дельфинов, сама жизнь которых зависит от доступа к слоям планктона, который Caulerpa taxifolia буквально душили! Неужели кому-то могло прийти в голову, что я, Миа Термополис, допущу, чтобы под самым моим носом, в моем собственном заливе произошла экологическая катастрофа гигантского масштаба, в то время как я знаю, хотя и чисто теоретически, способ ее предотвратить? Бабушка бросила трубку и пояснила:

– Это был твой отец. Он крайне расстроен. С ним только что связывались представители монакского Океанографического музея и аквариума. По-видимому, часть твоих улиток отнесло в их бухту.

– Это хорошо.

В чем-то я была даже рада, что разразился этот скандал с охраной окружающей среды. Это помогает мне меньше думать о моих собственных проблемах, например, о том, что мой бойфренд меня бросит, если я не займусь с ним сексом. И что сейчас я баллотируюсь в президенты студенческого совета против самой популярной девочки в школе.

– Хорошо?

Бабушка так резко вскочила, что сбросила на пол Роммеля – это ее карликовый пудель, – который сидел у нее на коленях. К счастью, Роммель уже привык к подобному обращению и, как кошка, научился приземляться на лапы.

– Хорошо? Амелия, я не собираюсь притворяться, что понимаю всю эту суету из-за каких-то улиток и микроскопических растений. Но я уверена, что кто-кто, а ты должна знать, что… – Она взяла со стола один из факсов и зачитала вслух его текст. – Когда вы вносите в окружающую среду совершенно чуждый ей вид, может произойти катастрофа.

– Скажи это монакцам, – возразила я. – Это они первые сбросили в Средиземное море южноамериканские водоросли. А я всего лишь выпустила после этого южноамериканских улиток, чтобы исправить то, что они натворили.

– Ты, что же, Амелия, вообще ничему не научилась из того, что я пыталась втолковать тебе весь последний год? – накинулась на меня бабушка. – Ни тактичности, ни дипломатии, ни хотя бы ПРОСТОМУ ЗДРАВОМУ СМЫСЛУ?

– КАК ВИДНО, НЕТ!!!

Ладно, я согласна, что мне не стоило орать так громко, но честное слово, она меня уже достала. Когда она наконец оставит меня в покое??? Неужели она не видит, что у меня есть куда более серьезные поводы для беспокойства, чем недовольство жалкой кучки каких-то французских океанологов???

Теперь бабушка смотрит на меня зловещим взглядом.

– Ну?

Да-да, именно это она и сказала. Просто: «Ну?»

Даже понимая, что позже я об этом пожалею – а как же иначе, не могу не пожалеть, я тем не менее сказала:

– Что «ну»?

– Ну, ты собираешься, наконец, рассказать, что тебя гложет? И не пытайся отрицать, Амелия, ты так же плохо умеешь скрывать свои истинные чувства, как твой отец. Я чувствую, что сегодня в школе произошло нечто, что тебя расстроило. Что это?

Ага, как будто я собираюсь обсуждать с бабушкой мою личную жизнь.

Хотя, надо признать, что когда я сделала это в прошлый раз – речь шла о танцах – бабушка дала мне несколько на удивление полезных советов. Я хочу сказать, ведь я же в результате попала на бал, не так ли?

И все же, ну как я могу рассказать БАБУШКЕ, что я боюсь, что мой парень меня бросит, если я не займусь с ним сексом?

– Лилли выдвинула мою кандидатуру на должность президента студенческого совета.

Я сказала это только потому, что нужно было сказать хоть что-нибудь, иначе бабушка загнала бы меня в могилу раньше времени, как она уже это делала.

– Но это же прекрасная новость!

На минуту я подумала, что бабушка на самом деле собирается меня поцеловать или что-нибудь в этом роде. Но я пригнулась, и она сделала вид, будто просто наклонилась, чтобы погладить Роммеля по голове. Вполне возможно, что именно это она с самого начала и собиралась сделать. Вообще-то моя бабушка не слишком любит целовать. По крайней мере, меня. Рокки она все время целует. А ведь она ему даже формально не родня.

На этот случай я всегда держу поблизости антибактериальные салфетки. Чтобы стирать с Рокки бабушкины поцелуи. Никогда ведь не знаешь, к чему еще бабушка в этот день прикасалась губами.

Но дело не в этом.

– Нет, не прекрасная! – закричала я. Интересно, почему никто, кроме меня, этого не понимает? – Я буду соперничать с Ланой Уайнбергер! Она – самая популярная девочка во всей школе!

Бабушка помешала свой «сайдкар» соломинкой и этак задумчиво проговорила:

– Вообще-то это очень интересный поворот событий. Однако тебе ничто не мешает побить эту самую Шану. Не забывай, ты ведь принцесса. А она кто такая?