Обручимся? Влюблен без памяти - Вероника Лесневская

волной дрожи вдоль позвоночника и легким покалыванием в солнечном сплетении.

- Стервец! – выплевываю вспыльчиво и в сердцах бью по дверце автомобиля, не рассчитав силы.

- Э, Белоснежка, дверью не хлопай, - возмущенно отзывается таксист, чуть ли не наполовину вывалившись в окно. – Машина как девушка, с ней нужно обращаться ласково и бережно.

Вспыхиваю, как непредсказуемая китайская петарда, и разгораюсь до состояния ядерного гриба.

Ещё один юморист! Я их притягиваю магнитом? Может, у меня на лбу написано: «Пошути со мной»?

- У вас, мужчин, так принято – идиотские прозвища выдумывать? К вашему сведению, Белоснежка была брюнеткой, а меня зовут Мстислава Вла… - чеканю, как робот с заложенной программой. За полдня я столько раз свое имя повторила, что меня саму от него тошнить начинает. Экстренно осекаюсь, осознав, что передо мной не бесящий Высоцкий, а всего лишь водитель, который ни в чем не виноват. Наоборот, это я чуть его имущество не повредила. - Забудьте. Спасибо, что подвезли, - произношу мягче и, оставив опешившему мужику крупную купюру, шагаю к подъезду. – Сдачу оставьте себе, - выпаливаю по привычке.

Каблуки увязают в снегу. Хватаюсь за поручень, чтобы не поскользнуться на ступеньках.

Втягиваю носом морозный воздух и выдыхаю клуб пара.

Ты свихнулась, Слава? Деньгами разбрасываешься, как раньше, а работы уже нет! Сама же психанула и уволилась.

- А что мне оставалось? – спорю сама с собой, медленно поднимаясь по лестнице. Лифт специально не вызываю – ассоциации плохие и… волнующие. Пульс зашкаливает от одного воспоминания о том поцелуе. Яростно протираю губы тыльной стороной ладони, будто на них осталось клеймо. – Спать с боссом за премию, пока он не найдет другую ударницу труда? Нет уж, увольте!.. Что он и сделает, оставив меня без средств к существованию.… Э-эх, черт!

Мой тяжелый, обреченный вздох разносится на весь подъезд, эхом отдается от стен. Останавливаюсь напротив своей квартиры, упираюсь лбом в дверь, нервно перебирая связку ключей в руке.

- Задрали твои муравьи! По всей квартире, - по ту сторону деревянного полотна Паша орет, как потерпевший. – Я их уже в трусах нахожу!

- Мои все на месте! В душе не секу, что там у тебя завелось. Стирать вонючие вещи вовремя надо, а не ждать, пока Славка с работы вернется и машинку запустит, - дерзит в ответ Ярик.

- Я сейчас просто выброшу твою ферму в окно, - разговор быстро перетекает в банальные угрозы. Отвратительный метод воспитания, не одобряю.

- Мне ее сестра покупала, значит, ей и решать!

- Приживала!

- Альфонс!

- Что здесь происходит?

Резко распахиваю дверь, и оба замирают, как нашкодившие котята.

Не знаю, плакать мне или смеяться. Чувствую себя задолбанной жизнью матерью, которая вернулась домой в разгар ссоры своих сыновей, причем маленьких. Одному тридцать, другому восемнадцать, но порой мне кажется, что у них уровень развития школьников.

- Слава! – вскрикивают в унисон, собираясь пожаловаться, но я поднимаю указательный палец, приказывая им обоим заткнуться.

Не хочу принимать чью-либо сторону, пока не разберусь в ситуации.

- Паш, а ты разве не должен быть в компании? – обращаюсь к жениху, метнув взгляд на часы.

- Чо, опять уволили? – издевательски хмыкает брат. – Лошара, - добавляет одними губами. Делаю вид, что не заметила. Позже наедине обсудим его поведение, но не при Павле.

- Ярик, вернись к себе и, будь добр, проверь формикарий, - осаждаю его.

Брат, понурив плечи, лениво плетется в свою комнату. Запирается изнутри, а я поворачиваюсь к парню:

- Па-а-аш? – тяну испытующе. – Так что с работой?

В полной тишине слышу стук собственного сердца. Пауза затягивается.

Этого мне ещё не хватало!

- Сла-ав, да там такая ситуация, - тянет уклончиво, почесывая затылок. – Жена шефа на меня зуб заточила…

- С какой стати? – хмурюсь и едва не сворачиваю шею, когда он заходит мне за спину, галантно помогая снять шубу. Избегает прямого зрительного контакта.

- Откуда я знаю? Настропалила мужа против меня. Неадекватная баба, - хмыкает свободно, забирая у меня сумку. – Слава, там без вариантов было. Я ещё легко отделался – обычным увольнением.

- Странная история, - задумчиво произношу.

Паша становится напротив, наконец-то посмотрев мне в глаза, широко улыбается и тянется за поцелуем. Инстинктивно отворачиваю лицо, ловлю скулой прохладные, мокрые губы, отступаю к тумбе, упираясь в нее поясницей. Опустив голову, виновато жду, когда Паша учует чужого мужика на мне – я ведь насквозь им пропитана! От меня за километр разит тяжелым, брутальным парфюмом и, черт возьми, чистым тестостероном, которым порочным гад щедро пометил меня в кабинке. Но парень ничего не замечает. Вместо сцены ревности он вдруг включает заботливого жениха:

- Зай, давай роллы закажу? Хочешь? – ласково предлагает, пытаясь задобрить меня едой. У меня же в этот момент запускается калькулятор в голове, подсчитывая стоимость доставки. Не так дорого, но… потеря работы вызывает панику.

- Нет, я лучше что-нибудь приготовлю. Паш, а ты ищи работу, - хлопаю его по плечу и плетусь в сторону кухни. Я как выжатый лимон – Высоцкий все соки из меня выпил. Мечтаю о горячей ванне и блаженном одиночестве, но над ухом упорно жужжит.

- Обижаешь, мась. Я уже в активном поиске, - активно отчитывается парень, следуя за мной по пятам. Буквально дышит мне в затылок, отчего меня передергивает. - Завтра с раннего утра еду на собеседование в одну небольшую фирму. Зарплата там, конечно, меньше будет, но и нагрузка ниже. У меня останется больше времени на тебя.

Неожиданно хватает меня за талию и зажимает в дверном проеме. Прохладная рука скользит под блузку, и мне хочется ее сбросить с себя. Сдерживаюсь, чтобы не сдать себя с потрохами. Я будто налево сходила - и не спешу возвращаться в семью.

- Паш, я с дороги, - вяло сопротивляюсь. Его неуклюжая страсть вызывает оскомину.

- Идём в душ, - пыхтит, уткнувшись носом мне в шею. Снова пробуждает ассоциации с боссом. К сожалению, мои ощущения играют не на стороне Паши. И это фиаско.

- Ярик дома…

- Ему вообще не мешало бы отдельно жить. Или все время будет с нами? – бурчит недовольно, а я, улучив момент, прокручиваюсь в его руках. С укором смотрю на него. Терпеть не могу, когда речь заходит о моих родных. Это святое! Я ради них живу и работаю. – Ну что? Мы скоро поженимся,