Эффект бывшего парня - Карла Соренсен

ясно, что он услышал в моем ответе что-то такое, чем я, скорее всего, не хотела, бы делиться.

Возможно, это был подтекст, из-за которого я буквально кричала, что нет ничего плохого в том, что у меня не было парня со времен колледжа, хорошо? Я не хочу об этом говорить.

— Нет ничего плохого в том, чтобы фотографировать свою рыбку, Худышка.

Да, он это услышал.

— Я знаю это. — На этот раз мой ответ не был легким. В нем чувствовалась резкость. Его рука снова коснулась моего локтя, всего лишь легкое касание пальцев, но этого было достаточно, чтобы мы остановились. Он повернулся ко мне, снимая с лица солнечные очки. Вот они. Взгляд этих глаз был таким притягательным, что я не могла смотреть на него слишком долго.

Было что-то особенное в том, как его ресницы обрамляли теплый ореховый цвет, и, повернувшись лицом к солнцу, как и он, я разглядела немного янтарного и желтого по краям. Я видела, как его глаза становились свирепыми, почти дикими, когда он собирался прорваться через линию атаки, чтобы попытаться сбить квотербека соперника.

Сейчас они не были свирепыми. Грозными? Может быть, немного.

— Все в порядке, — сказала я ему, подняв руку, когда он начал говорить. — Не обращай на меня внимания.

Когда эти глаза слегка сузились, кто-то толкнул меня сзади, заставив на шаг приблизиться к Мэтью. Он повернулся так, что оказался спиной к людскому потоку, не давая мне пройти.

Конечно, он смешался с потоком людей, чтобы не мешать мне, когда я становилась раздражительной, обороняющейся и настороженной.

— Я также выяснил, что ты дважды специализировалась в Университете Южной Калифорнии, получила степень магистра в Аризоне, работая здесь, и в этой раздевалке тебя чертовски уважают. На самом деле, половина из них тебя боится.

Мой смех прозвучал как тихий выдох, и я, прищурившись, посмотрела на здание рядом с нами.

— Это неправда.

Я была скромницей. Это была чистая правда.

Судя по ухмылке на лице Мэтью, он тоже это знал.

— Я не знаю, почему ты передумала идти в медицину, но рад, что ты это сделала.

Когда я сглотнула, пытаясь сообразить, как мне сказать, что я не пошла в медицину, потому что буквально не могла смириться с тем, что меня сравнивают с Эшли, он снова подтолкнул меня локтем.

— Я горжусь тобой, Худышка. Нелегко найти то, для чего ты создана.

Глядя на него снизу-вверх, я кое-что поняла. Мэтью не говорил намеренно того, что могло бы заставить женщину, не способную себя контролировать, влюбиться в него. Он просто был... собой.

Слава богу, я не была клубком бурных эмоций, потому что мне это определенно не нужно, твердо напомнила я себе, не испытывая ни малейшего беспокойства, что мысленно слишком сильно протестую.

Все еще. Даже если бы я не подвергалась риску, я знала, с каким человеком имею дело. С единорогом.

Почему Эшли изменила ему, я так и не узнала. Если бы у меня была возможность спросить ее и получить честный ответ, не желая при этом рвать на себе волосы, то, возможно, я бы так и сделала. Почему жена Мэтью развелась с ним через пять лет, я так и не узнала. Но, очевидно, она тоже была сумасшедшей.

«Профессионал, — мысленно закричала я. Никаких влюбленных взглядов. Никаких вздохов. Не надо быть влюбленной маленькой девочкой».

Так что я заставила себя проглотить и расправить плечи.

— Спасибо. Но не думай, что, льстя мне, ты избежишь того, что тебе в голову кинут рыбу.

Когда мы пошли, я держала камеру в руках, как будто это могло защитить меня от него. Его шаги были примерно в два раза длиннее моих, и он подстроил их так, чтобы мне не приходилось бежать, чтобы не отстать.

— Даже не мечтал об этом, — сказал он.

ГЛАВА 6

Мэтью

В футболе было много такого, что мне нравилось. Кое-что происходило не на поле, но большинство не выходило за его пределы. Когда я выстраивался в линию, вонзая бутсы в землю, прижимая пальцы к траве или дерну, мне нравилось наблюдать за глазами квотербеков. Нравилось наблюдать за языком его тела и слышать, как он выкрикивает слова в ответ на оскорбление. Потому что малейшая деталь могла подсказать, что они собираются делать, когда мяч перелетит из рук центрового в их собственные.

Эти маленькие подсказки — в сочетании с учебным фильмом, который я смотрел всю неделю, — помогали решить в какую сторону крутиться, или следует опустить плечо и подставить его под удар, чтобы противник не смог оттолкнуть меня, убегая назад.

До сих пор Ава не давала возможности угадать ее следующий шаг. Камера слишком сильно закрывала ее лицо, чтобы я мог разглядеть. После того, как она заставила меня сделать несколько снимков на фоне знаменитой флуоресцентной вывески для моей странницы, мы медленно пошли по длинному крытому коридору Пайкс-Маркет.

— Мы годами наблюдали, как ты влюбляешься в Луизиану, — сказала она через час прогулки. — Пусть твои новые и старые поклонники увидят Сиэтл твоими глазами.

— Неужели я сегодня влюбляюсь в Сиэтл? — поддразнил ее.

Вместо ответа Ава с легкостью подняла камеру, наблюдая за мной через дисплей, пока я делал снимки на свой телефон. Огромные корзины с цветами всех мыслимых цветов и форм; рыба, осьминоги и креветки, разложенные на упакованном льду; мясо и сыры в стеклянных витринах.

Она отложила камеру лишь для того, чтобы выбрать снимки для моей личной ленты.

— Нет, используй ту, где ты смотришь вдаль, — посоветовала она, бросив быстрый взгляд через мое плечо, пока я просматривал фотопленку. — Освещение здесь лучше, чем когда ты смотришь прямо в камеру.

Когда я быстро отдал ей честь, Ава фыркнула себе под нос.

— И не забудь поставить хэштег, — добавила она.

Я бросил на нее иронический взгляд, который заставил ее взглянуть на меня поверх своего маленького щитка.

— Я не буду.

Как только нажал на кнопку, публикуя фото, к нам подошел маленький мальчик с застенчивой улыбкой на лице и большой рукой своего отца на плече. Он выглядел еще более взволнованным, чем его сын.

— Мистер Хокинс? — спросил маленький мальчик, продемонстрировав щель в передних зубах, когда улыбнулся.

Я присел на корточки и протянул ему руку.

— Ну, мистер Хокинс — мой отец, но вы можете называть меня Мэтью, если хотите.

Он хихикнул, вложив свою ладонь в мою.

— Я наблюдал за вами с тех пор, как вы учились в Стэнфорде, — поспешно сказал его отец, протягивая мне руку для рукопожатия, что я и