Святоша (СИ) - Резник Юлия

– А если я найму тебя на работу?

– Ч-что?

– Ты не хочешь взять у меня в долг. Как насчет того, чтобы заработать?

– Эй! За кого ты меня принимаешь?! – взвилась я, с силой отталкивая от себя этого зарвавшегося мужика. Минутка слабости, если это была она, закончилась. Меня будто окатили водой из проруби – аж дыхание перехватило. Еще не хватало, чтобы кто-то мне предлагал содержание в обмен… на сами знаете что! Я, конечно, находилась в отчаянном положении, но ведь не до такой степени!

– А ты меня? Я вообще-то хотел взять пару уроков танцев!

– Ты?! – опешила, окидывая огромную фигуру Павла недоверчивым взглядом. Фантазия, которая у меня всегда была буйной, тут же подкинула парочку ярких картин святоши в трико и с волосами, обильно политыми гелем. Мои губы дрогнули, а в горле булькнул дурацкий смех. Ну и денек! Мою менталочку изрядно так помотало на эмоциональных качелях.

– Я что, сказал что-то смешное?

– Паш, послушай, я знаю, что ты хочешь как лучше, но мы же понимаем, что уроки танцев – последнее, что тебе нужно.

– Не в канун новогоднего корпоратива! – довольно жестко парировал тот. Я вытаращилась на него и с недоверием уточнила:

– Так ты серьезно, что ли?

– Более чем. Меня пригласили занять одну из ключевых должностей, так что откреститься от этого дела, как раньше, у меня не получится. А там… В общем, я не хочу себя чувствовать слоном в посудной лавке.

И вроде его слова звучали вполне логично, но…

– Почему ты не попросить Свету дать тебе пару уроков? Уверена, она с радостью согласится.

– Не хочу я Свету! Хочу тебя.

А вот тут меня окатило жаркой волной похоти. И это уже было ни с чем не спутать. Я облизала в момент пересохшие губы. Потупилась, чтобы он не увидел, какой произвел на меня эффект, и не подумал обо мне плохо.

– К тому же она в скором времени улетает, насколько я понимаю.

– А, да… – ухватилась я за его слова. – У них с Маратом соревнования.

– Ну, вот. Так что? Ты согласна?

– Да, наверное, – неожиданно для себя согласилась я. – Только я не уверена, что нам удастся арендовать зал. Перед праздником свободные слоты разлетаются, как горячие пирожки…

– Зачем нам зал? Можем и здесь порепетировать.

– Здесь даже развернуться негде, что ты…

Павел по-прежнему стоял слишком близко, и я всё ещё чувствовала его прохладные пальцы на щеке – даже после того, как он их убрал. Воздух в комнате будто сгустился, набрав дополнительный вес. Я отступила на шаг и, надеясь скрыть дрожь, повернулась к комоду, чтобы пристроить на нем злосчастный футляр с колье.

– Ладно, – выдохнула я. – Если ты не шутишь, давай попробуем. Но не здесь.

– Годится, – кивнул он.

Я прикусила губу, листая в телефоне расписание студии на ближайшие дни.

– Вот, в два часа есть окошко... Тебе, наверное, неудобно?

– Нормально. Я как раз догуливаю отпуск. Тогда до пятницы?

– До пятницы, – согласилась я, чувствуя, как щеки снова предательски теплеют. Павел кашлянул в кулак, как если бы тоже пытался скрыть одолевающую его неловкость. Какого черта между нами происходило?!

– Ну, тогда я пойду, – сказал он, наконец. Прошёл в коридор, натянул куртку, обулся. Дверь мягко щёлкнула, оставив меня в звенящей пустоте. Я коснулась все еще горящей щеки. И это было ужасное чувство… Как я могла после всего пережитого сегодня испытать пусть даже крохотную искру влечения? И как теперь отделаться от чувства вины, как заставить себя поверить, что это не измена покойному мужу, а просто… жизнь, которая, несмотря ни на что, идет? Меня передёрнуло. Я уткнулась лицом в ладони и задышала часто-часто.

Нет, конечно, я понимала, что не умерла вместе с мужем... И что однажды я встречу мужчину, который не заменит его – тут я не питала иллюзий, но займет какое-то свое отдельное место в моем сердце. Но я совершенно не была готова к тому, что это случится так скоро. Ведь прошел всего год… Аж целый год, господи. Насыщенный и такой сложный год.

Тяжело вздохнув, я подошла к окну, отдёрнула штору. На улице снежило. Огни фонарей пульсировали в вихрях метели, и казалось, весь мир растворялся в этой белой ледяной пелене.

Какой же бесконечный день…

Зазвонил телефон.

«Твою машину пригнали. Она в порядке. Просто засорился фильтр, его поменяли».

Руки взмыли к щекам. Мамочки! А ведь я напрочь забыла о брошенной черт его знает где тачке! А он помнил.

Как можно быть такой невнимательной, Корсакова? А впрочем… Витай в облаках и дальше, я никому не позволю подрезать твои красивые крылышки…

Так, кажется, написал Илья? И обманул… Так жестоко меня обманул.

Мои крылышки не то что подрезали… Их вырвали вместе с суставами. А я как была рассеянной, так и осталась. Даже интересно, когда бы я опомнилась, если бы не Павел?

«Наверное, залили какую-то бодягу вместо бензина. Спасибо, что выручил».

«Не за что. Лучше заправляться в проверенных местах».

«Я так обычно и делаю. Вчера только черт попутал».

«Ясно. Ну, спокойной ночи, Ида».

Черт… Я что, показалась ему навязчивой?

«Ага. Пока».

Глава 8

Павел

Отец выглядел отлично. Особенно с учётом того, что еще неделю назад врачи наперебой говорили о «пожилом возрасте» и «сопутствующих рисках», будто заранее готовя нас к худшему.

– Ну что, пап? Готов ехать домой?

– Готов, Павлуша. Как бы не были хороши здешние медсестрички, домой хочется все равно.

– О, ну если ты уже на медсестричек засматриваешься, значит, и правда поправился, – усмехнулся я, подхватывая пакет, куда заранее сложил отцовские вещи.

– А ты бы не засматривался? Они же тут все как на подбор – глаза светятся, руки нежные, слова ласковые. Может, познакомился бы с кем-то?

– Я? – изумился.

– Ну, а что ты все один, да один. Я-то, конечно, помирать не собираюсь, но, сам понимаешь, этого исключать нельзя. Ты же, сынок, без женщины. А без женщины – что за жизнь? Все равно, что чай без заварки. Вроде горячо, а вкуса нет.

Ого! А ведь я буквально недавно думал о том, как хорошо, что отец не торопит меня с женитьбой. Это, никак, время в больничке так на него повлияло? М-да. Экзистенциальный кризис у него случился, что ли?

– Ну, ты же как-то жил один.

– Кто? Я?! Да ты что, Пашка! У меня ты был. Я себя одиноким не чувствовал.

Мы неспешно спустились вниз. Холодное зимнее солнце поблескивало в окнах машин. На улице был легкий морозец, асфальт превратился в каток, и хоть дворники обильно посыпали дорожки песком, я все равно взял отца под локоть для большей устойчивости.

Только устроились в машине, как у меня зазвонил телефон.

– Слушаю, – бросил не глядя.

– Ну, привет, пропажа! Чего молчишь?

Вот же черт! Светка! Послать бы ее, так отец ведь рядом…

– Привет. Дела были.

– Ах, дела-а-а, – пропела Маслова в трубку. – А я вино купила. Белое. Кажется, в прошлый раз тебе такое понравилось. Приезжай, посидим.

– Нет, Свет, не могу. Я отца забираю из больницы…

Пантомиму старика в этот момент надо было видеть! Он так не хотел мешать моей личной жизни, что едва на ходу из машины не выпрыгнул. Руками встряхнул, дескать, нет-нет, не обращай на меня внимания, Пашка! И я бы его, может, даже послушал, если бы Светка имела для меня хоть малейшую ценность. Так ведь нет! Я и раньше ничего такого к этой бабе не чувствовал, а после истории с колье… Даже некоторая брезгливость к ней появилась. Бывают же гнилые люди. Непонятно, какого черта Ида не погонит ее поганой метлой.

– Вот как? Ну, передавай отцу привет, – пропела Света таким сладким голосом, что сахар на зубах скрипнул. – Потом заедешь?

– Нет, Свет, не думаю.

– А что так?

– Извини, мне сейчас неудобно говорить. Давай в другой раз.

Отбил вызов и стиснул зубы. До чего же я не люблю вот эти все выяснения отношений! А тут ко всему вообще непонятно, с чего Светка решила, что нам есть что выяснять.