В разводе. Ты нас недостоин - Элль Ива

доносится с лестницы – судя по тону, он разговаривает по работе.

– Почему не закупили в срок? Штраф тебе. Ты знаешь правила, – отчитывает он кого-то жёстко.

Свекровь подходит ко мне на расстояние метра, смотрит прямо в глаза.

– Ты ему не пара, – припечатывает. – Никогда не была. Не ровня. Непонятно кто. А я его вырастила, выкормила, образование дала. Это мой сын. Я хочу ему лучшей судьбы, чем с тобой, лучшей женщины рядом. Которая бы любила, не изменяла и не сбегала, как золушка недоразвитая. Сначала у тебя детей восемь лет не было, потом тройня непонятно от кого. Зачем ему это надо?

– А ничего, что он мне изменил? – спрашиваю, глядя ей в лицо.

Она снова закатывает глаза, будто я сказала что-то нелепое.

– А кто не изменяет? Все мужчины изменяют. Зато они не приносят в подоле чужих детей. А тебе прятаться надо было лучше. Сбежала она… недолго бегала, как я посмотрю. Могла бы и дольше.

– С удовольствием, Марина Аркадьевна. При первой же возможности, – говорю ей с ледяной улыбкой.

– Так что тебе мешает? – она снова смотрит на дверь, где затихает мужской голос.

Я смотрю на своих детей, молчу.

– Денег нет, – говорю наконец.

– Да не проблема, дорогуша, – отвечает женщина сразу. – Не проблема. Денег я тебе дам. В ближайшее время сниму тебе квартиру, найму няню – что хочешь. Только чтоб тебя не было. Даже запаха твоего здесь не было!

– Интересно, – произношу вкрадчиво. – Почему такое отношение? Вроде раньше вы не были столь агрессивны. Или я что-то путаю?

Она фыркает.

– Есть девочки получше, чем ты. Я всего лишь терпела тебя ради сына. Он за тебя глотку готов был перегрызть родной матери. Я ведь не одобряла вашу свадьбу. У него Вероничка есть – милая, умная, из хорошей семьи. Детей родит симпатичных, не таких, как эти.

Я шагаю к ней, и она отшатывается.

– Так, давай без этих своих хабальских штучек. Ты меня не напугаешь. Я в своём доме.

– Уверены? – спрашиваю, глядя на неё сверху вниз. Она ниже меня на полголовы. – Мне сказали, что это мой дом. И это вы у меня в гостях.

– Говори-говори, да не заговаривайся, – хмыкает она. – Кто здесь старше? Мудрее? Кто пожил больше – я или ты? Ты сейчас на вторых ролях, дорогуша. Так что бери деньги и выметайся. Потому что по-хорошему тебе здесь не рады.

– А кому тут будут не рады, – произношу тихо и вкрадчиво, – если я сейчас позову Ната и расскажу ему, какую авантюру вы собираетесь провернуть у него за спиной?

Её глаза расширяются. В них проскакивает злоба.

– Семью нашу хочешь поссорить? Испортить? Ты уже испортила восемь лет моей жизни и потратила восемь лет моего сына впустую. Он мог бы детей нянчить, мог бы радоваться жизни. А так – тебя искал, как идиот. На Вероничке давно бы женился…

– Так что же не женился? Два года прошло. Значит, были причины.

Она хмурится, глядя в сторону двери. Нат тем временем всё ещё разговаривает. Дети пищат, в восторге копаясь в игрушках. Взгляд свекрови становится напряжённым.

– Давай так, – говорит она. – Ругаться можно бесконечно. Но ни мне, ни тебе это не нужно. У нас одна цель. Я хочу, чтобы ты ушла. Ты тоже хочешь уйти. Так просто бери деньги и уходи. Сколько тебе нужно? Говори. Миллион, два?

Я делаю вид, что задумалась. Неужели и правда взять деньги? Её деньги многое бы решили… С одной стороны, даже если Нат узнает – он отвернётся от меня, уверившись, что я его продала. С другой – он может забрать у меня детей, сделать этот чёртов тест, и я их больше не увижу. Значит, нужно сбегать быстро, оперативно, так, чтобы он не нашёл.

– Я подумаю. Благодарю за предложение, – отвечаю церемонно.

Иду к детям мимо свекрови. Я буквально слышу, как она скрипит зубами – думала, я брошусь к ней в ноги благодарить буду за её щедрость? Нет. Обойдётся старая змея.

– Ты лучше носом не вороти, – произносит она мне вслед. – Предложение ограничено. Или ты берёшь деньги, или я буду действовать куда более жёстко. Методы у меня есть. Подумай… если есть чем, Эвочка.

12

– Вы что, угрожаете мне? – оборачиваюсь на бывшую свекровь и смотрю на неё серьёзным взглядом. Пусть не думает, что я испугаюсь. Хотя вижу: она очень на это надеется. Наивная.

Марина Аркадьевна лишь пожимает плечами.

– Не знаю, о чём ты. Думай как хочешь. На твоём месте я бы была благоразумной, Эвочка. Всё-таки на кону твоя судьба. Судьба твоих детей. Уж не знаю, от кого ты там прижила целую тройню…– высокомерно качает головой.

– У вас ведь тоже тройня, Марина Аркадьевна.

– Ну и что? – вскидывает подбородок. – У меня тройня от моего собственного мужа! И в этом я уверена наверняка. Я от мужа не сбегала и всю жизнь была ему верна, холила – лелеяла три десятка лет, а не строила из себя черт знает кого!

– Очень за вас рада. Поздравляю.

– Не ёрничай, – прищуривается. – Ты меня слышала. На раздумья тебе один день. Потом я приму меры.

– Какие меры? – слышится голос Натана, и через мгновенье он заходит в комнату.

Я улыбаюсь уголком губ – свекровь тут же тушуется. Её глаза бегают по сторонам, пальцы судорожно сжимаются.

– Ну… меры, чтобы девочке было здесь комфортно. Да и детям тоже… Нужно найти какой-нибудь детский сад, развивашки… вот это всё, понимаешь?

– Уже найдено, – сдержанно отвечает Натан. – Няня придёт вечером. Хорошая женщина. С опытом, дипломами. Думаю, Эве понравится. Детям тоже. Да, мелочь? – повышает голос на последнем слове.

Дети оборачиваются на него.

– Пьивет! – слышу Костика. Его любимое слово.

– Дя! – пищат остальные, продолжая зарываться в кучу игрушек.

Язык с Натаном они нашли сразу – аж обидно. Почувствовали родную кровь, тоже мне… И, по правде, в глубине души мне безумно не хочется разлучать их с родным отцом. Это важный этап для каждого ребёнка – оба родителя, пусть и не вместе, но рядом. И у Натана дети будут обеспечены всем необходимым. У них будет