Частная школа (СИ) - Шолохова Елена

— Я тоже не понимаю, зачем Валик устроил это знакомство, как будто мы маленькие. "Расскажите про себя…" Делать вот мне нечего, как метать бисер перед отстоем.

— Да троллит нас Валик, понятно же. Скучно ему, вот и развлекается как может.

— А на мордаху новенький ничего такой, — подала голос третья девушка, Полина, мечтательно глядя в окно.

Она сидела по-турецки прямо на подоконнике с книжкой. Готовилась к завтрашнему тесту по литературе. Но дальше первой страницы так и не продвинулась — засмотрелась на двор внизу, на деревья и кусты, уже отмеченные золотыми и багровыми мазками осени. Красиво и грустно…

— Ты серьёзно? — хором спросили Дина и Лиза, развернувшись к подруге.

— Ну, чисто внешне, он же смазливый. Ну, мне так кажется… — стушевалась Полина.

— В каком месте? Нищеброд и тупое быдло, — отрезала Дина. — Поль, не говори больше такого, ладно? Не заставляй в себе разочаровываться. И не заставляй нас с Лизкой жалеть, что взяли тебя к себе.

— Именно! — поддакнула Лиза, как обычно. Хотя сейчас она наверняка была искренна — в высокомерии она почти не уступала Дине.

— Ну, может, вы и правы, — пожала плечами Полина. — Показалось, наверное…

Спорить с ними не хотелось. Она привыкла уступать подругам — Лизе и, особенно, Дине. Это не столь уж высокая плата за их дружбу, за покровительство, за статус школьной элиты.

14

Родители Полины тоже были весьма обеспеченными — владели процветающей фармацевтической компанией, которую сама Полина ненавидела. Ведь из-за этой компании они постоянно мотались то в Германию, то в Норвегию, то в Швецию, и поэтому отдали её в эту школу, лишив родного дома, друзей детства, объятий матери. Отдали в эту роскошную привилегированную тюрьму, где без разрешения директора нельзя даже выйти за территорию пансиона, где подъём, отбой, завтраки-обеды и ужины — всё строго по расписанию. И не будь подруг — она бы, наверное, просто сошла с ума.

Дина вот жила в пансионе с раннего возраста, она даже не знала, что бывает иначе. Лиза здесь с одиннадцати лет, так что тоже уже привыкла. А вот ей, Полине, было тяжело.

Она сюда поступила два с половиной года назад, когда отец расширил бизнес, наладил постоянный контакт с северной Европой и начались бесконечные разъезды. Тогда родители и решили, что для Полины частная школа будет наилучшим вариантом. И присмотр, и перспективы как нигде.

Первые месяцы Полина невыносимо скучала по дому, по родителям, хоть и считала, что те её предали. Рыдала каждую ночь. Ни с кем не получалось подружиться.

Попасть тогда в компанию к Дине казалось чем-то нереальным. Они всегда и всюду были втроём — Дина Ковалевская, Лиза Спицына и Алиса Полякова.

Они и жили вместе, в этой самой комнате. Все три — светловолосые, модные, стильные, популярные и… неразлучные. Хотя в их троице всегда верховодила и задавала тон Дина. Лиза ей просто подражала. Но подражала настолько умело, что давно и сама вжилась в роль первостатейной стервы.

Алиса среди них троих была самой доброжелательной. Хотя, может, за этой доброжелательностью скрывались просто врождённые манеры. Все в школе знали, что её мать происходила из польского аристократического рода. Правда, её давно уже не было в живых. Про своего отца Алиса никогда не рассказывала, знали только, что воспитывал её опекун.

Алиса вообще была скрытной, не то что Дина и Лиза, которых хлебом не корми — дай похвастаться. И эта скрытность ничуть не делала её букой, скорее, придавала загадочности. Может, только с подругами она и откровенничала.

Большинство на эту троицу смотрели с завистью и восхищением. Да что уж, сама Полина втайне хотела быть с ними, быть такой же — яркой, уверенной, блистательной. Но они её, конечно, не замечали. Во всяком случае, Дина и Лиза. Просто в упор не видели.

Первые два года приходилось довольствоваться компанией глупенькой, но доброй Олеси Приходько, дочки физрука. К тому же Полину и поселили в одну комнату с Олесей и с Дашей Кутузовой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Полине больше нравилась Кутузова, умная, серьёзная, целеустремлённая, принципиальная. Этакая Железная кнопка. Но самой Даше не нужны были подруги. Никакие. Она буквально повёрнута на учёбе, и даже в свободное время неустанно корпит над книгами. Дина насмешливо зовёт её занудой и ботаншей.

К Олесе Приходько в классе тоже относились снисходительно. Терпели, но не дружили. И терпели-то по бо́льшей части из-за папы-физрука. Полина тоже терпела Олесю, только из одиночества. Лучше уж глупенькая, надоедливая Олеся, чем вообще никто.

А прошлой зимой между Диной Ковалевской и Алисой Поляковой что-то произошло. Что именно — никто не знал, но лучшие подруги стали вдруг если не врагами, то как будто совсем чужими.

Лиза, разумеется, приняла сторону Дины и тоже перестала общаться с Алисой, которая в одночасье из звезды превратилась в изгоя.

Дина и Лиза даже жить в одной комнате с ней не пожелали — выставили вон вместе с вещами.

Валентин Владимирович, конечно, такое происшествие без внимания не оставил — сделал обеим внушение. Тогда они и предложили Полине поменяться местами с Алисой Поляковой и приблизили её к себе. Наверное, стоило тогда проявить гордость и какую-то порядочность и отказаться. Но так хотелось стать одной из них! И она стала. Едва Дина приблизила её к себе, как отношение других к ней тоже сразу переменилось.

Только из памяти до сих пор не шли слова Алисы Поляковой, когда обе с вещами столкнулись в коридоре: «Радуешься? Думаешь, наверное, вау, сама Дина захотела подружиться с тобой? Наивная. Жаль мне тебя, честно. Имей в виду, Ковалевская ничего никогда просто так не делает».

А спустя пару месяцев Алисы не стало. Апрельским вечером она спрыгнула с крыши главного корпуса «Аквилы».

Её самоубийство потрясло всех. Полина помнила, как в тот вечер весь пансион переполошил чей-то душераздирающий крик. Это кричала девчонка из девятого класса, которая наткнулась на Алису, распластанную на каменной дорожке перед зданием.

Поговаривали, что школу закроют, но обошлось. У Чумы оказались крепкие связи. Однако что толкнуло Алису на такой немыслимый шаг — так и осталось тайной.

Дина поначалу днями напролёт лила слёзы, даже поразительно было видеть её такой. Но затем понемногу успокоилась. А в новом году и вовсе не вспоминала Полякову, словно той и не существовало — из города вернулась прежняя Дина Ковалевская, королева улья.

И теперь Полина начинала понимать, что имела в виду Алиса — Дине Ковалевской не друзья нужны. Ей нужны вассалы. Чтобы в рот смотрели, поддерживали всегда и во всём, безоговорочно разделяли её мнение и твердили, какая она исключительная.

В общем-то, это нетрудно, но иногда, изредка, закипало раздражение. Хотелось возразить, поспорить, осадить. Только потом что? Остаться совсем одной. Ладно, если просто одной, но эта Дина так обидчива, злопамятна и мстительна!

Поэтому, решила Полина, проще перетерпеть, смириться, сделать вид, что согласна, что всё хорошо. Проще и, наверное, безопаснее — не хотелось испытать мстительность Дины на собственной шкуре.

И словно в ответ на её мысли Дина, стоя посреди их комнаты со скрещенными на груди руками, твёрдо произнесла:

— Надо ему отомстить.

— Как? — оживилась Лиза.

— Пока не придумала, но отомстить надо!

— Отомстить? — переспросила Полина. — За то, что Чума нас в библиотеку работать отправила? Это же ерунда.

— Не ерунда! Нас из-за него наказали, нельзя такое спускать. И вообще слишком он наглый

и борзый, как я погляжу. Не успел заявиться, а уже ведёт себя по-хозяйски. Надо показать мальчику, что он неправ, что нужно вести себя скромнее…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А как тебе новенькая? Как там её? Казанцева Катя?

Дина, фыркнув, закатила глаза.

— О! Это же вообще какое-то недоразумение. Видела её прикид? А причу? Честное слово, это какой-то треш! Из какой только помойки это чучело выползло?

— И не говори! — поддакнула Лиза. — Такое убожество… брр…